Сварливый свист вскипевшего чайника упрекал меня в том, что я совершенно никакой хозяин, раз забыл про него.
– Хорошие хозяева вообще электрическим пользуются! – Напомнил ему я, и он заткнулся.
Это было время жить. Время пить чай с лимоном, и время уходить в глубины сознания. К черту это время. Я всего лишь хотел, чтобы не болело горло, а эти высокопарности не для меня.
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Именно в таком историческом порядке прошел мой вечер. Фармацевт в аптеке с ужасом посмотрела на мою лохматую личность и, как при ограблении, выложила мне все лекарства от к
ашля и насморка. Я, шатаясь, добрался до квартиры, вывалил все содержимое внушительного пакета на стол и все никак не придумаю с чем и что там кушается.
Я налил себе чай и снизошел до всего этого лекарственного безобразия. Я влюбился в эту женщину из аптеки. Еще никто так обо мне не заботился. Я выпил жаропонижающее и отправил себя под одеяло. Время было часа два ночи, а меня совсем не тянуло ко сну. Я хотел позвонить Антону. Потом вспомнил, что я благополучно выкинул телефон в окно и подавил в себе желание будить этого несчастного.
Ломота в теле вытеснялась усталостью, пока я смотрел фильм про обезьян в Индии. Одна из мартышек сошла с ума. Это была целая драма. Эти животные ничем от нас не отличаются. Точнее мы от них. Мы просто придумали машины, в отличие от них, вот и все.
В конце концов я все же уснул, ибо утром меня встретил укоряющий взгляд стального неба. Я был рад ему улыбнуться, отвернуться в другую сторону и продолжать дальше смотреть черно-белые сны. Просыпаться я никак не хотел, так как это сопровождалось бы неумением говорить, дышать и рационально мыслить. Здравствуй, грипп! Тебя не ждали. А еще я не ждал письма из Нови-Сада от матери. Кроме всей прочей бытовой неразберихи там была хорошая новость о моем содержании. Сумма выплат повысилась, за счет роста акций папиной фирмы. Теперь я влюбился в нового директора. Не поймите превратно.
Она соскучилась и приглашала на Рождество к себе. Я подумаю.
У всех все по-старому. Тишь да гладь. Я вовремя смотался.
Хотя у меня тоже не шибкое разнообразие. Но я хотя бы сделал шаг. Пусть даже если последний.
В 15:00 я сделал титаническое усилие, чтобы хоть как-то встать с кровати. В такие моменты я всегда хочу иметь раба. Рабыню. Все лекарства и вкусности прямо в постель. Мечтатель.
Зазвонил домашний телефон. Это была Лилия, но я не снял трубку. Когда я болею, меня лучше не слышать и не видеть. Вспомните фармацевта.
Уже два месяца прошло с тех пор, как в мою жизнь вошла неясного происхождения парочка, но которая немало скрасила эту осень. Друзья? Слишком громко. Они просто вмешиваются в мой мозг, и я им не препятствую. Можно совсем изощриться и провести аналогию с домашним питомцем. Я сам в шоке, но чего только моя больная голова не выдаст. Они мои собачки. Нет. Они мои рыбки. Что вам нравится больше? Суть в том, что я им не мешаю гадить в аквариум, а они скрашивают мою жизнь. Да, у меня своеобразное отношение к животным.
Не хочу говорить об этом. Меня сейчас ничего не интересует, кроме той-самой-шипучей-таблетки и того-самого-несчастного-чайника. Если кто-нибудь из вас знает, как это лечится и, вместе с тем, не боится увидеть мое мятое лицо, то милости прошу. Только бизнес, ничего кроме…
Прошло два часа, чертовы обыватели! Никто так и не пришел, из чего я делаю вывод, что вы либо глупы, либо трусливы. Вариант о том, что я никому не нужен меня не устраивает. Хааа… я схожу с ума. Уже сошел?
А что в моем доме делает красный паук?
Детка, это твой любовник?
Включите свет!
Свет включили, но не в моем доме.
Белые стены напомнили на рай, запах хлорки на больницу. Я застонал, осознав, каким лохматым и мятым сейчас я являюсь, и потерял всякую надежду на флирт с медсестрой. Прекрасно. Мой левый глаз раскрыл мне правду о медбрате.
В общем все было плохо. Так плохо, что я нервно засмеялся. От доктора я узнал, что меня привезли сюда утром на скорой, без сознания. Когда я узнал, что скорую вызвала моя сестра, я засмеялся еще громче и попросил врача принести мне какао. Он подумал, что я совсем потерял рассудок. Старый импотент, какая наивность.
После получасового пребывания в полудреме, в палату ворвалась моя родная (!) сестра и налетела на меня, как ребенок на подарки под елкой на Рождество. Все выглядело в лучших традициях любимых сериалов моей матушки.
– Паршивая свинья! Еще раз себя так поведешь, я от тебя откажусь! – было горячее приветствие на ухо.
– Я не понимаю, о чем ты, о, сестра!
– Язвишь? Значит уже здоров! Какого черта я звоню тебе домой, ты не отвечаешь; я стучу тебе в дверь, ты не открываешь? Пришлось опять все самой делать! И тут картина: лежишь на полу перед диваном, пузом к верху и что-то там бурчишь!
– Ой, дорогая, это мое привычное состояние, я всегда так сплю!
– Ты – козел.
Безапелляционный ответ.
– Прости. Это просто смешно…
– Ооочень. Ты думаешь мне своего не хватает, так еще и за твоим телом теперь гоняться? Привет тебе от Андрея.
– Где он?
– Не знаю. Ночью был дома.
– А когда я буду дома? Тоже ночью?
– Не думаю. Врач сказал, что до завтра еще точно тут будешь. Результатов анализов надо дождаться…
– Ага..
Я отправил Лилию домой, уверив, что завтра она меня довезет до моих апартаментов. Смешно. Опять. Она думает, что я тут останусь?
Постепенно ко мне начало приходить сожаление, что я дал ей ключ от квартиры. На всякий случай. Но этот случай не входил в мой список «всяких». Просто она не знает, как я не переношу больницы. С тех пор, как в одной из них умер отец, я к ним даже приближаться не хочу. Детство? Оно самое. Должны же у меня быть хоть какие-то фобии. Вот я и придумал.
Но я слишком поторопился с выводами. Меня накрыл туманной рукой сон, а белизна больничного халата врача выключила мое сознание окончательно. Чертовы шприцы, чертово снотворное, чертов рай и чертов я.