Скоро на отделении сменился медицинский персонал. На дежурство заступил новый Халат. От прежнего он отличался незначительными деталями покроя: посередине спинки отсутствовал отстроченный шов, а к талии был прикреплен хлястик с двумя пуговицами.
В палату он не торопился, суетился у поста: полистал медицинский журнал, переставил некоторые предметы на столе и почтительно протер рукавом портрет Вождя.
В последний раз я огляделась по сторонам. Серые стены, табурет, судно, двери, коридор, соседки – прощайте! Больше я вас не увижу!
Прощайте, излишняя впечатлительность, обостренное восприятие и непомерная стыдливость! Сейчас я похороню вас, никчемные эмоции!
Прощайте все! Я покидаю роддом! Ухожу из палаты! Под одеяло…
Если подоткнуть его под себя со всех сторон, можно смастерить некое подобие домика, который укроет меня от посторонних взглядов и звуков.
В «домике» я окопаюсь и стану рожать по-кошачьи, самостоятельно – как завещала мудрая буфетчица. Отключусь от внешних раздражителей и сосредоточусь на происходящем в утробе. Ребеночек должен подсказать, как поступать дальше.
Давай же, малыш, не молчи, я жду!
Последовала схватка – слабая, но обнадеживающая.
Следя за тем, чтобы одеяло не сползло и укрывало меня с головой, я устроилась на матрасе в колено-локтевом положении. Малышу стало удобней: он «повис» в животе, словно люльке. Процесс пошел, схватки участились.
Так держать! – подбадривала я себя.
Было радостно, что я справляюсь без врачей. Я тужилась все усерднее, а когда уставала, заваливалась на бок, переводила дух, и вновь принималась за дело.
Схватки больше не пугали меня и, похоже, я была готова сладить с родами и даже расправиться с пуповиной. В конце концов, еще никто не умер оттого, что вцепился в нее зубами!
Лишь бы только мне никто не помешал!
Но в палате послышались шаги. Они были не чеканными, как у прежних Халатов. Наоборот – мягкими и тихими.
Я напряженно замерла, прислушиваясь, не подступят ли шаги к моему убежищу недозволительно близко.
Шаги то приближались, словно в нерешительности останавливаясь возле, то снова удалялись.
Прочь, не подходить! – словно заклинание твердила я.
И, будто повинуясь мысленному посылу, шаги не смели пересечь незримую границу.
Но вот у койки раздалось ненавязчивое покашливание-призыв.
– Вам нехорошо? Как вы себя чувствуете? – последовал вопрос.
И меня поразил голос! Мягкий, чудесный, дивный, как у волшебной золотой рыбки из мультфильма. В роддоме ласковых голосов быть не может! Кто же посетил меня? Любопытство вынудило высунуть нос из "домика".
У койки стояла женщина в белом. Хоть уже не молода, но очень привлекательна, стройна и женственна. И кисти рук у нее были изящные, утонченные. Не руки, а плавники! Изнутри она вся светилась, а вокруг нее разливалось необъяснимое неоновое сияние. Галлюцинация?..
–…Вы к-к-кто? – изумленно спросила я «галлюцинацию».
– Врач.
– Неужели гинеколог?! – ужаснулась я.
– Акушер-гинеколог, – уточнила она.
Я рухнула набок. О, как же разочаровал ответ женщины в белом! Лучше бы она оказалась привидением!
– Ну, гинекологиня! – нешуточно сощурилась я. – Приступайте к работе, спрашивайте: фамилия, имя, отчество!
– Зачем? – мягко отозвалась она. – Я знаю ваше имя, в карте написано. А меня зовут Надежда... Будем знакомы. Началась моя смена, и я намерена вести вас до окончания родов.
«Не строй из себя добренькую! – покривилась я. – Знаю я вашу гинеко-логическую породу! Больше никаким врачам не верю! Одно зло от вас! Проваливайте!».
Мне захотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы отпугнуть докторшу. Пусть даже сочтет меня чокнутой – неважно. Лишь бы убралась восвояси и не мешала рожать!
По-обезьяньи выпятив обглоданные до крови губы, я фыркнула:
– У меня ногти зеленые, как у гусеницы!!!
На секунду докторша опешила, но тут же тоже сощурила глаза, затаенно шепнув:
– Не может быть… Покажи, а?
Я угрожающе выстрелила растопыренными пальцами прямо ей под нос:
– Вот!
– Ну, надо же… – умиленно потянула она, – какой замечательный цвет ногтей! Изумрудный маникюр! Обязательно сделаю себе такой же сразу после смены.
– У меня еще и соски черные, вот! – хрипнула я.
– Да? Почему?
– Потому что одна дура в «приемном» велела, а другая, сдуру, намазала их йодом! – выпалила я.
– Да у меня тоже соски не белые, – отшутилась гинекологиня.
– А еще… еще я не умею рожать, но хочу это делать по-кошачьи! – выдвинула я последний аргумент, надеясь, что это докажет мою чокнутость и вынудит гинекологиню оставить меня в покое.
– Я тоже не умела, – понимающе кивнула она. – Но родила не хуже кошки. Троих.
– Не может быть! – невольно вскрикнула я. – И выжили?!
– Как видишь, – улыбнулась она и добавила: – Знаю, обход главврача пришелся на вашу палату. Похоже, тебе тоже досталось. Но лично я тебя чем-нибудь обидела?
–… Неет, – потянула я, добавив: – Пока нет.
– И не обижу! – прозвучали в ее мягком голосе твердые нотки. – Давай лучше договоримся.
– О чем?
– О взаимопомощи. Я помогу тебе родить.
– А с меня что?
– А ты поможешь мне не мешать помогать тебе. Хорошо?
– ...Допустим.
– Вот и договорились. Давай-ка лучше посмотрим ребеночка твоего, может уже время?
– ...Смотрите.
– Что ж, отлично!– заключила Надежда по окончании осмотра. – Думаю, нам пора в «родильную».
– Правда?! – вспыхнула я.
– Правда! – подтвердила она. – Поступим так. Я ненадолго отойду, проверю, освободилось ли место в «родильной». Ты пока готовься. А когда вернусь, мы пойдем. Хорошо?
– Угу, – согласилась я. – Но…
– Что-то не так?
–… Видите ли, у меня ноги… я их плохо чувствую… Не знаю, дойду ли…
– Дойдешь, – уверила Надежда. – Надежду, главное, не теряй. Хорошо? Вот и договорились.
О, как же я ликовала! Уже скоро, совсем скоро – и свершится, я стану матерью!
Я радовалась, как девчонка, которой на день рождения пообещали подарить куклу умопомрачительной красоты!
Проводив Надежду взглядом, я поспешила сообщить радостную весть малышу: «Еще немного и мы с тобой увидимся! Увидимся всамделишно, представляешь?! Вот здорово!».
Схватка снова резанула нутро...
Продолжение:
http://www.proza.ru/2010/05/25/623