Невесомая и призрачная. Я парю среди неизвестности и яркой пустоты. Периодически сменяются картинки пейзажей, проплывают фигуры людей, их улыбающиеся лица и пустые глаза. Теперь я знаю что чувствуют наркоманы. Вдали от реальности, в бескрайности красок и чувств. Мне не страшно, наоборот, чувство радости и легкости переполняет меня. Постепенно я спускаюсь ниже, теперь у реальности есть границы, обвитые стеклянным лабиринтом, по которому теперь путешествую я. Сквозь его стены видно как бурлят отрезки моей жизни, вновь сменяются образы людей, красочные пейзажи. Я не знаю мертва я или жива. Это не может быть сном, уж слишком реалистичен, да и на смерть тоже не похоже, хотя разве кто-то может описать смерть...Теперь я парю так низко что почти цепляю пол босыми ногами, еще мгновение и мои ноги пронзает его острый холод. Идти на встречу к своему сознанию нет ни сил ни желания, и тогда оно само приходит ко мне. Кадр за кадром восстанавливается моя память. Вот я просыпаюсь среди ночи в мокрой луже, которая пропитала мою половину дивана. Иду в ванну, стараясь не разбудить спящего мужа. Принимаю душ, беру несколько сухих полотенец, кладу их на диван и снова ложусь, пытаясь уснуть. Но теперь приходит боль, тихими волнами она приливается и каждая волна все сильнее предыдущей. Спустя несколько часов я уже не могу лежать, блуждаю по крохотной ванной, кулаком приткнув рот, когда боль становится совсем невыносимой и все, чего хочется, это кричать на весь мир. На следующем кадре я уже рыдаю лежа в больнице, в окружении врачей. Наркоз. Так вот что это за сон. От этой мысли мой лабиринт рассеивается и я с трудом различаю грязные квадратики дешевых больничных потолков. Пытаюсь сосредоточить взгляд на висящих надо мной часах, но они капризно вертятся, как и все в комнате. Оставшиеся кадры резко падают в мой мозг, словно кусочки пазла, складываясь в целостную картину. Теперь я помню все. Поворачиваю голову направо и вновь напрягаю взгляд. Из-за головокружения я с трудом различаю стоящий неподалеку столик и сверток на нем. Но я его чувствую. Слезы потоками льются из глаз.
- Сыночек…
Я почти не узнаю своего голоса, хриплый и тихий. Пытаясь не обращать внимания на вернувшуюся боль, я вновь зову его.
- Сыночек мой… маленький…
Теперь голос уже сильнее, громче, с примесью рыданий. Тишина. Страшная и пугающая.
- Сынуля, сынулечка…
Я уже почти кричу.
-Сынок…
Тишину пронзает тихий плач, такой долгожданный и уже любимый.
- Сыночек мой, - повторяю я и плачу еще сильней, от безграничного счастья.
Спустя несколько минут вошедшая медсестра кладет сверточек на мою кровать. Теперь я могу видеть мое крохотное чудо, его еще синевато-красное личико. прикрытые глазки, маленький носик. Я блаженно улыбаюсь, как идиотка, не переставая плакать, и уже забыв о жуткой и бессмысленной боли. Мир переворнулся, сместив солнце и смысл бытия в этого маленького человечка.