Я росла в эпоху королей и была принцессой датской. Родители меня очень любили, не скупились на подарки и мечтали удачно выдать замуж. Слуги вечно осыпали наигранными лестными комплиментами, баронессы из других поместий завидовали моей красоте и кусали локти, наблюдая за тем, как у юной особы один за другим прибавляются кавалеры. Не скрою, на внешность никогда не жаловалась: крохотное личико, чуть вздернутый носик и маленький пухлый рот, огромные глаза насыщенного синего цвета, а ко всему прочему длинные золотистые локоны по пояс, так к стати дополняющие образ инфантильной зазнавшейся куклы.
На самом деле я никогда не была такой, напротив: добрая, честная, преданная близким людям, годами скрывала ото всех истинную глубину своей души. В моем случае проще было сойти за дурочку, легкомысленную и ветреную, нежели раскрывать вызывающим отвращение людям настоящее, живое, своенравное нутро, так сильно рвущееся наружу.
Отец являлся жутким подкаблучником и вечно шел на поводу у матушки – гордой заносчивой особы, эгоистичной и надменной во всех своих проявлениях. Благо, я была единственным ребенком в семье, и мама души во мне не чаяла. Но родительская любовь не доставляла особой радости, и я с нетерпением ждала появления на горизонте сказочного принца, надежного и верного – такого, как в самых сокровенных мечтах. В его любви я истинно нуждалась, как в глотке свежего воздуха посреди смрада этой омерзительно вызывающей знати. Но время шло, а долгожданный герой так и не появлялся. Когда мне стукнуло семнадцать лет, отец созвал всех благородных мужчин от млада до велика, дабы сосватать кому-нибудь из них свое ненаглядное сокровище. О боги, видели бы вы меня в тот момент! Утыкалась в подушку, заливая ее горючими слезами. Моего мнения никто не спрашивал – выйдешь за достойнейшего из достойных, и точка.
Теплым майским вечером мы с семьей и верными подданными собрались в большом зале нашего уютного дворца, чтобы поприветствовать прибывших претендентов на мои руку и неискушенное девичье сердце. Я с ужасом оценивала медлительных старцев, надменных горделивых молодых людей, сумасбродных вояк и видавших виды путешественников, забредших в наши края волею судьбы. Отец доверил выбор матери, и она после долгих размышлений сделала его в пользу своенравного светловолосого юноши из соседнего королевства. Он являлся наследником престола и должен был занять его сразу после смерти своего отца.
Ох, принц Рочестер, как же Вы омерзительно смотрели на меня в тот день, как жадно оценивали, как сверлили взглядом, полным нездорового интереса! Я помню Вас и ненавижу за ту пытку, которой Вы меня подвергли! Свадьбу сыграли вскоре, на бал было приглашено множество известных людей, заслуживших свое почетное звание в обществе. Но главная героиня вечера не вышла к ним, запершись за семью замками и моля Господа о спасении. А позже в двери спальни постучался новоиспеченный муж.
Я отворила засов, боясь нарваться на его пылкий гнев, и тут же осознала всю свою беспомощность перед этим алчным похотливым циником. Он подошел ко мне и с силой толкнул на огромную постель, устеленную золотисто-бежевыми простынями. Я всячески сопротивлялась, боролась с ним как могла и в самый решающий момент толкнула нахала изо всех сил, тут же вскочив с ложа и ловко высвободив острый клинок из ножен, расположенных на поясе мучителя. Принц отпрянул на мгновение, а после ринулся на меня – за что и получил удар лезвием в самое сердце. Я не хотела убивать его, всего лишь пыталась как-то отпугнуть, но звериная жажда, взыгравшая в герое с устрашающей силой, погубила несчастного в мгновение ока. Когда он рухнул, с шумом ударившись оземь, я поняла, что отныне на моей беспечной судьбе поставлен крест.
Перед смертью принц тихим, леденящим душу шепотом произнес несколько устрашающих фраз:
Дрянная девчонка... ты ответишь за то, что натворила!
Не пожелала быть моей, так не достанешься никому в целом мире!
Пусть в полночь свершится проклятие злое:
Ты станешь игрушкой на веки веков,
И лишь поцелуем мужчины-героя
Спасется принцесса от жутких оков!
На секунду я замерла, окутанная слабым сиянием, а после, не придав его неразборчивым словам особого значения, бросилась прочь, оставив обидчика корчиться в предсмертных муках. На часах в главном зале пробило без четверти двенадцать. Я бежала мимо слуг, провожающих меня встревоженными взглядами, пока не услышала за своей спиной пронзительный женский крик, падение серебряного подноса и характерный звон разбивающейся посуды. Стирая слезы, я выбежала из замка кровожадного принца и отправилась в глухой лес, находившийся сразу за высокой оградой. Я мчалась сломя голову подальше от этого ужаса в надежде скрыться хотя бы на какое-то время, как вдруг чей-то мягкий голос прошептал: «Полночь... полночь... полночь...»
Все вокруг меня тут же заволокло густым сиреневатым дымом, и я начала медленно уменьшаться, а вскоре и вовсе затерялась в высокой траве, превратившись в фарфоровую куклу с небесно-синими глазами, пушистыми ресницами и длинными золотистыми локонами.
Я пролежала в лесу на холодной влажной земле долгие месяцы, годы, столетия. Я все понимала, чувствовала и лишний раз корила себя за девическую опрометчивость. Нет сил пошевелиться, нет сил произнести хоть слово, выронить сдавленный крик отчаяния. Как же одиноко мне было все это время! В вымазанном платье, с растрепанными волосами – кукла, пустышка для всего человечества. Какой сейчас по счету день? Какой век? Кто знает, сколько я здесь пробыла? Меня пытались клевать дикие лесные птицы, падкие на все блестящее, и чуть было не проглотил ужасный вепрь.
Хрупкое тело обливало дождем, капли попадали в глаза, но я не могла зажмуриться и стряхнуть с себя воду, а лишь мысленно рыдала, где-то в глубине души жалея о содеянном. Так вот каков этот принц! Поговаривали, что его дальними родственниками являются члены древнего колдовского рода. Но моя матушка не восприняла это всерьез, считая что достаток и внешняя привлекательность избранника будут лучшими помощниками ее дочери на пути к сокровенному женскому счастью. Ах, горечь сжимала крохотное сердце, бьющееся совсем незаметно, так, что его удары невозможно расслышать. О том, что я жива, я чувствую, я вижу, могла знать только я сама – виновница случившихся бед.
И вот однажды солнечным летним днем я услышала чьи-то неторопливые шажочки. Тоненький женский голосок напевал какую-то милую песню... Постойте, кто это? На помощь, спасите, вызволите меня из этого жуткого плена! Попытки закричать не увенчались успехом. Вдруг неподалеку, на соседней лужайке, я краем глаза заметила два силуэта. Это и вправду люди! Великое счастье! Ну же, идите сюда, не бойтесь! Маленькая девочка со своим отцом и корзинкой наперевес прогуливалась по лесу в попытке отыскать что-то... Грибы? Хм-м-м... должно быть рабочие или крестьяне. Пускай, встреча с ними всяко лучше, нежели перспектива пролежать здесь еще многие годы. Фигуры приближались к кукольному телу. Девочка неторопливо подошла ко мне и, склонившись, завизжала от радости:
– Папа, смотри! – малышка бережно взяла меня в свои ручонки и показала отцу. – Почти новенькая! Ее бы отмыть и станет самой красивой!
– Трейси, взгляни, да она же вся грязная, вымазанная в земле! Может быть, ее хозяйка болела чем-нибудь?! – мужчина скривил недовольную мину.
– Ну папочка, ну пожалуйста, прошу тебя, позволь мне забрать ее домой! – протянул ребенок жалобным голоском.
– Дорогая, я куплю тебе новую куклу, – отец присел перед Трейси на корточки и заглянул в ее лучезарные зеленые глаза. – Маме это вряд ли понравится.
Мужчина аккуратно взял меня в свои руки и убрал слипшиеся пряди волос с крохотного фарфорового личика. Я смотрела на него, умоляя забрать меня к себе, искренне желая поскорее оказаться в кругу людей, пока меня окончательно не растерзали свирепые лесные обитатели. Но он не слышал, не понимал, как важна для меня его помощь.
Честно скажу, люди эти выглядели довольно странно для крестьян: одежда их была ярких цветов, необычного кроя, с удивительными застежками вместо пресловутых корсетных крючков, коих я повидала на своем веку немало. Девочка была в несуразных потертых брюках синего цвета, что вообще недопустимо по правилам этикета! Но меня на тот момент это мало волновало. Мужчина долго изучал меня, крутил в руках и проверял на целостность. Затем его взгляд стал уютным и полным сердечной теплоты, он отряхнул запылившееся кукольное платье и тихо прошептал:
– Очень хочешь забрать ее домой?
– Ужасно хочу! Папочка, ну прошу тебя! – прошептала маленькая Трейси.
– Ладно, так уж и быть. Положи ее в корзинку и спрячь от мамы до тех пор, пока не отмоешь. Она и вправду как новенькая. Представим, что я ее тебе купил, – мужчина забавно подмигнул своей дочурке.
– Ты самый лучший на свете!!! – ребенок кинулся на шею отцу, после чего уложил меня на дно корзинки и накрыл какой-то тканью. Я пролежала в темноте около двух часов, пока не услышала над собой звонкий женский возглас: «Тревор, Трейси, вы уже вернулись? Обед стынет!» Ткань с кукольного лица стремительно сняли: вокруг все выглядело если не безумно, то во всяком случае необычно! Плоские белые стены, невысокие потолки, мебель с острыми углами – боже, куда я попала?!
Девочка несла мое фарфоровое тело в ванную комнату: «Сейчас, мам! Через пару минут буду готова!» Тут же пустив воду из сверкающего серебристого крана, Трейси начала с силой тереть мое лицо мочалкой, вдобавок сдобренной ароматным мылом. Щипало глаза, хотелось чихать, я старалась брыкаться и уворачиваться, но девочка настойчиво избавляла свою новую куклу от накопившейся грязи. В результате спустя считанные мгновения даже пышное платье сияло безукоризненной чистотой. Мокрую и растерянную, меня отнесли в отдельную комнату, расписанную яркими детскими рисунками, и положили на что-то очень теплое. Камин, но без огня, прямо под окном – удивительная диковинка, в наше время подобного не было.
Малышка убежала обедать, и я осталась одна. Вдруг входная дверь предательски заскрипела... В помещение зашел невысокий мальчик от силы лет десяти. От стона прогнувшихся половиц у меня по спине побежали мурашки. Ребенок медленно, на цыпочках подошел к батарее и украдкой взглянул на меня. Огромные голубые глаза едва ли не прожигали во мне дыру. Паренек осторожно поднял кукольное тельце с батареи и покрутил в руках. Какой растерянной я чувствовала себя в тот момент! Кончиком большого пальца он провел по моей румяной щеке и искренне улыбнулся. Затем снял одну крохотную туфельку, внимательно присмотрелся к ней и поместил обратно на аккуратную фарфоровую ножку, пощупал ткань наряда, вдохнул аромат моих волос и... Боже, какой нахал! Мальчишка удосужился приподнять полы моего пышного платья! Да как он смеет! Внезапно захотелось отвесить разбойнику увесистую оплеуху, но руки не желали сдвинуться с места, вот досада.
Крик женщины из кухни отвлек юного героя: «Аарон, беги к столу, сколько можно тебя ждать?!» «Уже иду, мам!» – мальчик поместил меня обратно на батарею, после чего покинул комнату. Когда я окончательно высохла, приняв первозданный вид, Трейси «представила» меня матери как только что купленную игрушку. Наивная женщина поверила, и я осталась жить в этой милой семье, безумно радуясь тому, что теперь далеко не одинока.
Шло время, как оказалось, я попала в двадцать первый век. Календарь на стене поначалу напугал меня столь откровенной новостью, но позже осознание того, что мир изменился, скорее всего, в лучшую сторону, вселило светлую надежду. Трейси всячески ухаживала за мной, заплетала косы, повязывала причудливые бантики, хранила в кукольном домике бирюзового цвета.
Родители относились ко мне снисходительно, не холили и лелеяли, как их милая дочь, но иногда, проходя мимо миниатюрной усадьбы, непременно вглядывались в мои глаза, приятно улыбаясь тому, что у их дитя появилась-таки любимая игрушка. Но все самое интересное было связано исключительно с юным Аароном. В присутствии сестры он обзывал меня весьма нелицеприятными словами и ужасно дразнился, но как только девочка покидала комнату, – выкрадывал сказочную куклу, подолгу любуясь роскошным платьем из чистого шелка и холодным блеском синих глаз. А иногда он даже разговаривал со мной, словно чувствуя, что я все еще жива. Я очень привязалась к этому милому мальчугану, он называл меня принцессой Стэллой – да-да, именно так, как звали меня давным-давно в датском королевстве. А после герой возвращал меня на прежнее место в девичьей комнате для того, чтобы в очередной раз попрощаться и пожелать самых сладких снов.
Время шло, дети повзрослели: вот уже пятнадцать лет, семнадцать – день совершеннолетия прошел стороной, а я все так же жила в уютном кукольном домике. Аарон жутко похорошел: в один миг из смазливого ребенка превратился в стройного, статного, высокого юношу все с теми же глубокими голубыми глазами, дарящими мне нежный любящий взгляд. Но Трейси, став привлекательной взрослой девушкой, нашла себе достойного кавалера и в один прекрасный день попросту забыла обо мне, сложив кукольный дом вместе с его хозяйкой в большую картонную коробку.
Я очень переживала, проводя дни и ночи в полной темноте, грустила, особенно по вечерам, когда в сыром подвале не было слышно ни звука. Аарон заходил меня навещать, но вскоре семья решила переехать в новый дом. Вся мебель была вынесена, не осталось ничего, кроме единственной коробки с никому не нужным хламом. Ее, вместе со всем содержимым, вынесли во двор и поставили рядом с огромным мусорным баком. Мои любимые друзья уехали, бросив принцессу в гордом одиночестве на лужайке под окнами. Крышка коробки была едва приоткрыта, и ночью я могла наблюдать за звездами, вспоминая теплые ладони Аарона и его ласковую улыбку. Прошло трое суток.
Под вечер я задремала, но внезапный шорох вернул меня на землю обетованную: створки вынужденной темницы отворились, и мои глаза широко распахнулись от ужаса. Несколько человек склонились надо мной, скривив губы в ехидной ухмылке.
– Гляди-ка, какая куколка! – прошипел парень с сигаретой в зубах. – А ну-ка иди сюда!
Юноша взял меня за талию грубыми шершавыми пальцами и вытащил из коробки – такого ненадежного убежища. Его друзья противно засвистели, а я задрожала от непреодолимого страха. Тучи заволокли небо, вдалеке глухо отдавали отзвуки грома, накрапывал едва уловимый дождик, звонко бьющий холодными каплями по белоснежной кукольной коже.
И вдруг меня словно ударило током: юноша с сигаретой сделал последнюю затяжку, выдохнул клубы дыма мне в лицо, после чего резко затушил окурок о беззащитное тело. Дикая боль пронзила меня насквозь! Хотелось кричать, стонать, извиваться в адских муках! Ядовитый смех дружков этого садиста эхом прозвучал в самом центре крохотного разума. В глубине души я рыдала, молила о пощаде, предвидя неминуемую гибель!
И вот сильные мужские руки положили меня на влажный асфальт. «Проверим ее на прочность!» – огромный ботинок вознесся над моей головой, а я изо всех сил старалась зажмурить глаза, чтобы не смотреть в лицо собственной смерти... Но тут кто-то подбежал к ублюдку и с силой ударил его по лицу. Женский возглас неподалеку нарушил стоявшую вокруг тишину: «Аарон, не надо!» Знакомые очертания проступили передо мной – милый друг, ты снова рядом и так самоотверженно пытаешься меня спасти. Воистину героический поступок.
Юноша с силой бил подонка, Тревор стоял неподалеку около своей машины, сдерживая порывы рыдающей Трейси прорваться в самое пекло событий. Мама кричала Аарону, чтобы тот остановился. Когда мучитель рухнул на землю, молодой человек отошел от него, стирая кровь с губы и глядя на двух других. Растерявшись, они в ужасе бросились бежать, после чего нападавший поднялся с земли и, окинув моего героя свирепым взглядом, прошептал: «Подумаешь, из-за какой-то пустяковой игрушки...» Садист покинул место происшествия, а Аарон бережно подобрал мое беззащитное тело с земли, после чего осторожно отряхнул подол розового платья и нежно поцеловал принцессу в уголочек губ. Секунды не прошло, как все вокруг залило золотистым светом – семья стояла в полном недоумении, я же почувствовала настоящую радость, снова обретая свое истинное лицо.
Пророчество и вправду сбылось – уже через несколько секунд я стояла в окружении изумленных людей, оглядываясь по сторонам и тихо улыбаясь собственным мыслям. Аарон не мог поверить своим глазам, а я молча ликовала от переполнявшего меня безграничного счастья. Я приблизилась к спасителю и подарила ему самый нежный поцелуй.
В этой сказке воистину счастливый конец, справедливость восторжествовала. Подумайте, нет ли у вас дома плюшевого лягушонка или же сказочно-прекрасной куклы? Быть может, и в них таится секрет, достаточно лишь одного поцелуя. Но помните: исключительно от чистого сердца! Ведь в настоящих светлых сказках побеждает только добро.