Представьте себе сказочно прекрасную Австрию в самом начале мая, утонченную Вену, романтичное изящество силуэтов и грациозные изгибы улиц, замысловато петляющие между старинных зданий. Представьте дом на юге этого дивного города, затем большую и дружную семью, беспечно проживающую в нем. Строгого отца, ни на минуту не снимающего очки, гордо восседающие на самом кончике носа, его верную супругу – заботливую хозяйку, во всем внимающую мужу, сына, купающегося в море разнообразной научно-технической литературы, и трех неугомонных дочерей. А еще нарисуйте в своем воображении мой образ, самой старшей из них – миниатюрной брюнетки, вечно собирающей непослушные вьющиеся волосы в строгий хвост на затылке.
От рождения мне было дано чрезвычайно милое, трогательное, с налетом наивности и детской непосредственности имя – Эмили, но коллеги, будучи закоренелыми прагматиками, коротко и ясно кличут Эм. Так, видите ли, лаконичнее и представительнее.
Закончив учебу, я устроилась менеджером по продажам в преуспевающую фирму по торговле живыми цветами. С детства обожаю их аромат, а теперь розы, лилии, герберы, тюльпаны всегда под рукой. Благоухание юных нераспустившихся бутонов такое легкое и прекрасное, что все беды и невзгоды сами собой уносятся прочь. Но для счастья этого было мало. Хотелось обрести любимого, обзавестись детьми и сбежать от родителей. Но, к сожалению, на горизонте даже близко не было того единственного, за которым можно пойти хоть на край света, и который стал бы надежной опорой.
Встречающиеся на моем пути, в частности в нашем бизнесе, мужчины зачастую инфантильны, либо же, напротив, резки, суровы и чересчур амбициозны. Быть может, посоветуете выскочить замуж за первого встречного – шефа, например? Нет-нет, он слишком похотлив и алчен, а стоит вертихвостке секретарше появиться на пороге, о – это стоило бы видеть! Пылающие стыдливым румянцем щеки и влажные дрожащие ладони взрослого мужчины... Стыд и срам.
Единственными юношами, которые не вызывали чувства презрения или же дикие желудочные спазмы, являлись некие Эдмонд Томпсон и Уолтер Прайс. Первый из них – мой лучший друг: скромняга, робкий и застенчивый явно не в меру. Блондин со строгими прямыми чертами лица (несмотря на все положительные качества довольно заурядной внешности) подрабатывает разносчиком готовых цветочных композиций. Второй же, Уолтер – фигура выдающаяся в буквальном смысле слова: темноволосый красавец, статный и стройный, с глазами цвета янтаря и улыбкой, сияющей тысячами звезд. Обходителен и дружелюбен, но только с клиентами, поскольку является продавцом-консультантом на пару с вульгарной Сильвией Фэйн. Но в ту пору ему до меня совсем не было дела: прекрасен, подобно Богу, но холоден, как бескрайние антарктические льды.
Правда, однажды имел место случай, когда я уронила папку с бумагами нарочно перед самым носом Прайса. Он наклонился, вежливо помог собрать небрежно разметавшиеся по полу отчеты, а после улыбнулся так ласково, с такой глубокой теплотой, что на мгновение в моей душе поселилась светлая надежда на то, что он хоть раз взглянет на «железную леди» Эм, так как подобает смотреть истинному джентльмену на даму своего сердца.
Что касается Эдмонда, то он был самым близким мне человеком среди этой «стаи волков», холил и лелеял, фактически носил на руках и вечно защищал от саркастических нападок Сильвии. Другое дело, что с его мнением в офисе никто не считался – разносчик, и этим все сказано! Но кто бы мог подумать, что душа этого юноши чиста, сердце огромно, а воображение даст фору любому из «стервятников». Он также являлся «жилеткой», впитавшей много моих слез, потому что друга и помощника роднее в моей жизни никогда не было и быть не могло. Хотя вам должно быть наскучила эта нудная демагогия? Давайте лучше я поведаю историю о том, как надежда на светлое будущее и личное счастье переступили порог и моего дома.
Раннее утро, восемь тридцать. Самое время вскочить с кровати, а потом стремительно бежать на работу, доедая бутерброд на ходу и неустанно спотыкаясь по дороге. Но как же я могла забыть – сегодня выходной, самый что ни на есть настоящий! Хотя привычку просыпаться по первому писклявому звонку будильника никак не отобьешь.
Родители еще досматривают красочные сны, сестры тоже, самостоятельный брат уже при деле, копается в недрах оперативной памяти подержанных ноутбуков, а я лениво бреду на кухню, чтобы выпить кофе и окончательно прийти в себя. Вдруг секундный звонок нарушил заунывную тишину. Медленно подойдя, я осторожно приоткрыла входную дверь и удивленно замерла: чудесная алая роза, лежащая на холодной земле, и крохотная записка рядом. Кто это может быть? Тайный поклонник? Вряд ли. Подняв цветок и вдохнув его чарующий сладостный аромат, я напрочь потеряла голову. В записке была всего лишь пара странных фраз: «Дорогая Эмили, я очень рад преподнести тебе этот цветок в знак неисчерпаемой симпатии! Надеюсь, он...» Да, многоточие – не снимающее вопросы, застывшие изумлением в девичьих глазах. Вокруг никого, так тихо и умиротворенно, город еще не очнулся от дремы, а тут такое. Разбудив семью, я поняла лишь одно – никто из них к этому удивительному посланию не причастен. Брат тоже был сбит с толку. Тем не менее роза заняла почетное место на столе в гостиной.
На следующее утро на том самом крыльце мною был обнаружен еще один сюрприз. И вовсе не одинокий цветок, а целых три тигровых лилии, перевязанных серебристым шнурком. Рядом красовалось аккуратно сложенное письмо, в нем оказалось продолжение начатого в прошлом послании предложения: «...понравился тебе точно так же, как понравятся и эти лилии. Их благоухание сводит...» И снова многозначительные три точки. Хочешь поиграть, таинственный незнакомец? Ну-ну, мне будет интересно понаблюдать за тем, как прибавляются букеты в вазах, а еще ну очень любопытно узнать, что же будет в последнем обращении... и когда оно будет, если будет вообще.
Огромная искренняя радость переполнила мое сердце до самых краев: внимание, мужское, столь редкое и столь приятное! Ведь мне как неизбалованной особе, не искушенной в амурных делах, получать его лестно вдвойне. На следующий день были гладиолусы, после тюльпаны, магнолии, даже свежие ландыши, откуда только он их раздобыл? Целая корзина сочных зеленых листьев, сплошь усыпанных крохотными белыми колокольчиками, подобным отборным жемчужинам!
С каждым днем цветов становилось все больше, а места в нашем доме все меньше. Письмо обрастало красивыми строками и фразами, не вычурными, а скорее элегантными. В скором времени я догадалась, что отправитель прибегал к услугам нашей фирмы. Ленточка с логотипом, сковывающая букет удивительно красивых сиреневых орхидей, фактически рассекретила моего тайного обожателя.
Через две недели я решила проследить за тем, кто же подкидывает роскошные презенты на порог моего дома. Спрятавшись за углом около семи утра, я следила за происходящим вокруг. В ста метрах от моего добровольного убежища лаял пес, рядом пели какие-то диковинные птицы... И вот послышались чьи-то шаги, совсем близко, отчего мое сердце едва ли не выпрыгнуло из груди. Ну кто же там? Постойте, Эдмонд? Разносчик цветов?!
От изумления я ойкнула, тут же выдав свое местонахождение другу. Он вздрогнул, а после положил букет из пяти гербер на крыльцо. Затем юноша приблизился ко мне и поинтересовался, все ли в порядке. Я закивала головой, а после набросилась на молодого человека с расспросами. Он был ошарашен и взволнован, но, тем не менее, привел веские аргументы и оправдания, мол, цветы и вправду поступают из нашего офиса, кто заказал – не знает. Какой-то мужчина лет эдак под двадцать пять, высокий, стройный, интеллигентный... Хм-м-м... вот это уже интересно! Больше Эдмонд ничего не сказал, заверив меня, что в записки ни разу не заглядывал и даже не собирался, а после, вежливо попрощавшись, умчался по своим делам. Забавно-забавно, зато теперь я знаю, где тебя искать.
Позже я начала подозревать одного своего знакомого. Не иначе это Уолтер Прайс, ведь лучший способ быстро и дешево достать цветы – работать в фирме, специализирующейся на их продаже. В последнее время мне казалось, что я все чаще ловлю на себе его теплый, дружелюбный взгляд. Неужели мы настолько сблизились? Он стал ласков, вежлив и галантен; часто подходил ко мне и задавал тот или иной вопрос, интересовался карьерой, да что уж там – откровенно флиртовал! Последней каплей стала записка на букете с ирисами, в которой автор как бы подводил итог: «Теперь, о милое создание, ты знаешь о моей огромной трепетной любви. С уважением, навсегда твой П». Что еще за «П»? С большой буквы, заметьте! Однозначно Прайс, он и никто иной! Так значит, любит?! Боже, великое счастье градом положительных эмоций обрушилось на мою голову!
Я, не теряя ни минуты, поспешила в офис, где и столкнулась с Уолтером, который, кстати, предложил мне встретиться в субботу вечером в каком-то модном клубе, отметить годовщину нашего знакомства... Год и три месяца! Надо же, он помнит! «Непробиваемая» Эм молниеносно согласилась, взвизгнув от счастья и чмокнув рассекретившегося незнакомца в губы, на что он лукаво улыбнулся и тем самым заложил первый камешек у подножия лестницы, ведущей прямо в облака – к нашему общему счастью.
В выходной день я надела свое самое красивое платье, искрящееся на свету россыпью бусин и пайеток, довольно короткое, безусловно, интригующее и неизбежно притягивающее мужские взгляды. Затем распустила волосы, напрочь отказавшись от привычного «конского хвоста», и надела чуждые мне туфли на шпильке.
Мы увиделись в клубе, беседовали, танцевали под шумную музыку, смеялись и произносили тост за тостом. В конечном итоге около семи утра он вызвался проводить меня до дома, чему я как главная героиня вечера была несказанно рада. Когда мы приблизились к самым дверям, Уолтер прислонил ладонь к стене на уровне глаз, а после коснулся моих губ своими – так нежно, чувственно и робко, затем все раскованнее и смелее. Впервые за всю жизнь взрослая девочка пылала от стыда, боясь гнева родителей. И вот уже руки Уолтера обвивают мое тело, исследуя его, касаясь каждого изгиба, а губы жадно поглощают мои ласку и трепет сквозь этот долгий сладкий поцелуй. Проворные мужские пальцы касаются моей щеки, скользят по подбородку к шее, а от нее все ниже к самому подолу платья, все навязчивее... Постой, нет-нет, не превращай первое свидание в пошлую сцену из дешевого кинофильма!
Внезапно отстранив мужчину, я столкнулась с негодующим холодным взглядом. Колкая фраза, слетевшая с уст Уолтера, пронзила мое сердце стрелой обиды и горечи: «Да брось, зачем ты ломаешься?! Сама этого хотела, иначе не встретилась бы со мной, не надела бы это вульгарно-вызывающее платье, не стала бы менять образ! Эм, да ты же просто испепеляешь меня томными взглядами на работе, так в чем проблема?! Или, может быть, сегодня голова болит? Ну, тогда отложим до следующего раза». «Следующего раза не будет», – коротко отрезала я, едва сдерживаясь от умопомрачительного желания врезать мерзавцу. Эм... ведь даже по имени не назвал, как в тех дивных посланиях!
Секундой позже где-то неподалеку послышался знакомый голос. Это был мой лучший друг, и, видят боги, как рада я была встретить его этим утром! Юноша держал в руках букет гвоздик и очередную записку. Поблагодарив его за цветы, я тут же развернула письмо и вот уж изумилась, прочитав следующее: «С уважением, навсегда твой ПРЕДАННЫЙ И ВЕРНЫЙ поклонник, Эдмонд Томпсон». Уолтер в этот момент лениво махнул на нас рукой и отправился на поиски новых приключений, я же бросилась на шею «таинственному незнакомцу» с благодарными объятиями и слезами счастья на глазах.
С того дня мы начали встречаться. Эдмонд еще долго не мог поверить в то, что я поддалась его клятвенным, но в то же время надуманным оправданиям, поверила им и могла представить в роли отправителя цветов ничтожного Прайса. Мы долго вспоминали этот случай, смеялись над моей девичьей неосмотрительностью, радовались внезапному «нахождению» друг друга и обретению тех чувств, которых нам обоим так сильно не хватало.
Ранее я не замечала своего счастья – глубокого, мудрого, рассудительного юношу под боком, друга и соратника, способного весь мир положить к моим ногам и горы свернуть во имя самой сильной любви, на которую только способен мужчина. Эдмонд простил мне эту ошибку, простил слабость и тягу ко всему «блестящему и яркому», к красочным конфетным оберткам, сбивающим с ног своей безукоризненной красотой. Но ведь обертка в данном случае оказалась пуста, лишь надута, как мыльный пузырь, для создания общего благоприятного впечатления. А на ту чудесную сладость, где содержимое во много раз весомей внешних качеств, юная героиня не обратила ни малейшего внимания. Это печально и досадно, особенно для меня.
Сейчас мы живем на севере родного города, подальше от шумной родни и воспоминаний. Я замужем, в семье подрастают двое сыновей, один из которых удивительно похож на отца, а второй – моя точная копия. Мы счастливы, и в нашем доме есть место миру, спокойствию и уюту. А еще самый светлый, самый близкий и самый любимый человек на всем белом свете ни разу за эти долгие годы совместной жизни не позволил себе назвать меня коротко и лаконично – Эм. Для него я навсегда останусь нежной, милой, робкой и по-детски наивной Эмили, не чающей души в цветах. Получается, действительно любит, ведь иначе просто не может быть. И этот рассказ имеет самый что ни на есть счастливый конец, сдобренный каплей растерянной грусти, – как и последнее письмо, раз и навсегда раскрывшее тайну моего страстного поклонника.