«Исцеление» - палка о двух концах. В любом случае
выполняется воля Вселенной. Человек возвращается
либо к хорошему здоровью – либо туда, откуда он
пришел»
Роберт Стоун
Вам знакомо ощущение, что какое-то имя или фамилия буквально преследует вас по жизни? Нет? Или всё-таки, да… В детстве у меня было всего три подруги, как ни странно, всех их звали Наташами.
С фамилиями гораздо сложнее, они старательно ведут куда-то, но по им только известному плану. Первый Светлов появился благодаря миловидной медсестре, пригласившей нас с мамой в свой кабинет.
– Нуте-с, дорогуша, держи конфету, – протягивая большую «Гулливерину», весело начал доктор Светлов.
Я стараюсь взять её, но она предательски выскальзывает из рук…
– Мама, я боюсь, мне страшно, мама, – слабым стоном вырвалось из моей груди.
– Малыш, не бойся! Я знаю, что с тобой, тебе придется остаться у нас... Полежать здесь совсем недолго, и мы вылечим твое сердечко! Будет лучше нового, – ласково погладив меня по спине, он словно задал нужный импульс и повернул течение болезни вспять…
Заканчивался второй курс университета. Всем студентам нашего потока предстояло выбрать кафедру для специализации. Заведующим моей кафедрой стал профессор Анатолий Михайлович Светлов. Я даже не придала значения этому случайному факту, пока после третьего курса не столкнулась с еще одним Светловым, только его звали – Лев Николаевич.
Бравый, статный с походкой дальневосточного тигра, он неизменно шествовал в сопровождении своей любимой собаки породы курцхаар со звучной кличкой Джой. Светлов Лев в молодости плавал на китобойном судне и знал множество морских историй, которыми непрестанно делился с нами, студентами, приехавшими отовсюду, в его экспедицию, обосновавшуюся недалеко от деревни, посреди степи, окруженной редкими березовыми колками. Педант и эрудит, Светлов заражал нас своим умением работать, забывая, о сне и отдыхе. Там я впервые узнала о существовании такой науки, с необычным названием – «Хронобиология».
Через какое-то время болезнь, перенесенная в детстве, напомнила о себе хронической усталостью и резкими, пронизывающими болями. И тут жизнь приготовила мне ещё одну встречу. Светлов Андрей, высокий нескладный, светловолосый, застенчивый и постоянно поправляющий свои очки, поселился в квартире по-соседству. Он жил тихо, не привлекая к себе внимания. Однажды, в мою дверь позвонили,… он стоял на пороге, рассеяно теребя связку ключей.
– Простите, ради всего святого, даже не знаю Вашего имени… Могу ли я просить Вас о великом одолжении, – начал он, сильно волнуясь.
– Я должен уехать, срочно, а у меня кот и зовут его Кот, – улыбаясь своей шутке, – уже смелее продолжал Светлов.
– Я оставил всё необходимое для него... Только он любит, чтобы с ним посидели немного за столом, думаю, он изрядно избалован… Если Вам будет интересно, можете почитать что-нибудь из моей библиотеки, пока он будет трапезничать. Ради Бога, соглашайтесь. Я правда не знаю, кто ещё может так выручить меня.
Будучи от природы отзывчивым человеком, я согласилась выполнить его просьбу, не подозревая о том, что стою на пороге нового, таинственного мира, и что благодаря ему, я смогу найти в себе силы преодолеть не только симптомы, но и саму болезнь.
Сказать, что книг было много, значит, не сказать ничего… Они были повсюду. Стопки, связки, книги на полках от пола до потолка, раскрытые… книги с карандашными пометками, они как бы приглашали: "Останься, задержись… Мы много знаем."
Я машинально взяла одну из них, наверное, настольную, она была вся испещрена заметками, словно говорила: "Мой хозяин спорит со мной, не хотите ли присоединиться?" Несколько томиков дорогого издания Елены Блавацкой, Роберт Стоун сразу привлекли моё внимание.
Я почти поселилась в этой квартире и, подружившись с Котом, провела много часов в раздумье и тренировках.
По возвращении, Андрей Светлов почти сразу уехал из нашего дома, из нашего города, из нашей страны...
25.05.2010