Она представилась :
- Поэт.
Нет, не по имени , нет не по фамилии, а так – просто и односложно. Она словно отделила меня - обычную, деловую и уже как бы деталь обстановки , - от себя – не запутаться бы в определениях – возвышенно недоступной, недосягаемо романтичной, короче – особенной. То что она это сделала стало так отчётливо понятно, что даже мой муж, который в большой компании вообще никого не видит и не слышит, заметил это.
- Она, что из пациентов ? – так он обычно спрашивал взглядом, если встреча л непонятное для него поведение незнакомых людей.
Я отвечала тоже взглядом. Почувствовав его молчаливый вопрос , я уже хотела ответить, но засомневалась и , думаю, по движению моих бровей, он понял моё замешательство .
Работа у меня такая, что часто от моего « да» или « нет» многое может измениться в судьбе человека. Есть такая роль – эксперт, вот она мне и выпала, вернее, выпадает иногда. Не скажу, чтобы как снег на голову, но торопиться с оценками я не люблю, даже в этой, уже почти определённой ситуации.
Я слышу как она расказывает мужу о том, что она здесь в гостях, что часто бродит одна по дорогам и бромочет стихи, что незнакомые прохожие пугаются этого, но она не может – у неё такая манера творчества, что... Похоже, что она нашла благодарного слушателя ,и я могу говорить с нашими друзьями о предстоящей поездке – далеко – далеко и по важному делу.
Оказывается, мы можем оказать нашим друзьям услугу и подбросить их гостью – поэтессу до ближайшей станции.
Да, в нашей машине – пусть она и грузовая – есть место для пассажира. Я пишу об этой детали, потому что всю дорогу – пять часов пути – мы должны будем слушать устную речь поэтессы. Она замолкала только тогда, когда что-то съедобное попадало ей в рот.
Мы узнали всё о её врагах, о дочерях, которые неудачно сходили замуж и теперь все трое да ещё внучка, сидят у неё на шее в её же квартире, что она пишет смело, критикует свой народ. Вдруг она вспомнит, что у неё есть ещё один экземпляр книги и начнёт её искать и подпишет её нам.
Я храню эту книгу, нет, там нет наших имён или нашей общей фамилии – там есть размашистый автограф и множество иллюстраций к стихам.
Все иллюстрации похожи одна на другую – томные девицы на фоне развалин замков, огромные , неизвестной породы птитцы и опять девицы, замки. Я прочитаю все стихи, мне захочется понять её поэтический мир.
Тот мир, который я видела , слышала в кабине нашего грузовичка я описала бы т олько одной деталью её туалета – колготки, шерстяные колготки. Они были ей длинны с лицевой строны зашиты чёрными нитками по бежевой ткани.. Она сняла сапоги, вытянула уже уставшие ноги , и я увидела эти колготки перед самым моим носом .. Хорошо, что я не была за рулём .
Мешочки, образовавшиеся от процесса укорачивания колготок, покачивались перед моими глазами, явно доказывая своё превосходство над всеми предметами нашего тесного, но общего пространства и всё-таки общего времени движения ко, всё ещё не близкой , станции.
- Мягонькие колготочки, любимые колготки, - услышала я голос поэта , похоже, что она была там, где её пространства и времена явно не пересекались с нашим.
2000 год