Ласточки закончили строительство своих гнёзд, на
ночную вахту заступили соловьи, закуковали кукушки.
Полыхают зори, буйствуют краски, птахи заливаются в
лазоревом небе. Лето подошло.
На Ивана-долгого, 1 июня, грянула гроза.
После обеда заклубились тёмные, с седыми космами
тучи, порывистый ветер погнал пыль, попрятались куры.
– Как бы града не было, – тревожились одни селяне.
– Град всегда не в лад, да не всегда страшен, – успока-
ивали другие. – Сейчас пусть сыплет.
Из изб выбрасывали кошек. А как же! Илья молнии
в кого мечет? В нечистую силу. А куда прячется нечисть?
Перво-наперво в кошку. А Илья пальнет в кошку и избу
сожгёт. А потому кошку – вон из избы.
Града не было. Тучи опрокинулись на Крутоярово лив-
нем и, сердито громыхая, отправились дальше на восток.
– Завтра вернутся, – сказал Пантелей.
– Почему? – Данила любовался радугой на тёмном
фоне уходящих туч.
– Да у ж так примечено: коли ноне прошёл дождь до
полудня, то и завтра после обеда явится. – И, подумав, до-
бавил: – Пущай! Значит, июнь сухим будет.
И действительно: на Фалалея дождь вернулся. Тучи
опростались и разошлись по небу, превращаясь в облака.
Крутоярово – зелёное, умытое – заблагоухало перед Трои-
цей цветущей калиной и разнотравьем.
Ш л а седьмая неделя после Светлого Христого вос-
кресенья. Последняя неделя перед Троицей. В народе её
звали Семицкой неделей, потому что четверг этой недели
назывался – Семик.
К Семику готовились все. Даже если другие заботы не
отпускали. Нельзя ломать обычаи.
А потому, оставив огород, Аграфена с Дарьей варили
куриные яйца и красили их в жёлтый цвет, пекли пиро-
ги, готовили творог. Завтра, июня, Семик. Пантелей по
старинке пойдёт в четверг на кладбище, и для поминаль-
ной трапезы нужно всё приготовить. Вся семья Погоре-
ловых пойдёт на кладбище в родительский день, в суббо-
ту перед Троицей.
Земля после вчерашнего дождя сырая, но тем, кто ещё
не начинал сеять лён, сегодня обязательно надо бросить
в поле хотя бы горсть семян льна. Сегодня день Олёны-
льняницы, или Олёны-ленничи. Погореловы ещё перед
Вознесением провели первый посев льна, а завтра можно
будет провести и второй. Гаврила так и решил: Пантелей
на погост, Данька с Дарьей – на гульбища и хороводы, а
он – в поле: как раз подсохнет.
Утром на Семик у каждого крутояровского двора сто-
яла берёза, срубленная накануне и установленная ночью
или рано утром. Улицы и переулки превратились в аллеи.
Девушки из разных концов села с едою в лукошках
и узелках, отправились в лес «кумиться» или «завивать
венки». Парней с собой не брали, не разрешалось.
И Даша Погорелова отправилась первый раз на «за-
вивание». Вечером, придя домой, она рассказала матери,
как наклоняли верхушки берёз и как из двух верхушек
делали венок; как просили друг друга быть кумою и це-
ловались сквозь берёзовый венок; а потом обменивались
нательными крестами. И Даша показала матери:
– Вот! С Анютой Парушиной обменялась. До Петров-
ского поста.
В субботу сходили Погореловы на кладбище, подпра-
вили могилки, обмели их чабрецом и цветами: «прочис-
тили глаза родителям». А в воскресенье продолжались
«зелёные святки», так народ называл Троицу.
Полы в избах устилались пряным ароматным чабре-
цом, стены украшались ветками берёзы и цветами.
Церковь и паперть тоже засыпаны травою. Каждая
прихожанка, простоявшая в церкви с букетом цветов, за-
хватит с собою домой пучок травы с пола: и цветы, и тра-
ва, побывавшие на Троицу в церкви, теперь обладают це-
лебными свойствами.
После обедни все устремились в лес: девушки разви-
вать венки, завитые на Семик, и водить хороводы, пар-
ни – играть в горелки с девчатами, семейные же люди –
потрапезничать, побеседовать.
Погореловы расположились на поляне вместе с Кулыги-
ными и Парушиными. Недолго побыла возле них и Евдокия
Клюкина с близнятами, да отправилась обратно с Федотом
.
Молодёжь на глазах родителей ходила в обнимку: на
Троицу разрешалось. Обменивались венками, держались
за руки. Аграфена заметила: посматривают парни на Да-
рью, но та сторонится их.
После хороводов молодёжь стала сбиваться для игры
в «горелки», а Погореловы со сватами да кумовьями ста-
ли собираться домой.
С «Духова дня», с 8 июня, началась в Крутоярово «ру-
сальная неделя». И в эту неделю никто из крутояровских
мужиков не решался выйти в лес. Даже хитрый охотник
Кузьма Кулыгин. А о бабах и девках и говорить нечего.
Выходят в это время русалки из рек и озёр, расселя-
ются по лесам и полям на радость лешему и на печаль
крещённому люду. И если повстречают кого из людей –
защекочут до смерти. Есть от них оберег – полынь, но всё
равно опасно.
Поэтому крутояровская молодёжь ежегодно «гоня-
ет русалок». Нет, не в лесу. А в поле. Наряжаются пар-
ни и молодые мужики в холстину и прячутся с кнутами
в озимых хлебах. Ждут, когда выйдут сюда ж е н щ и н ы и
девушки. Тогда хлопнет кто-нибудь из мужчин кнутом,
побегут ж е н щ и н ы якобы в испуге, повторяя: «Русалочки!
Русалочки!» А мужчины-«русалочки» должны догнать
каждую и хлестнуть кнутом.
Такие игры.
Троица отстоит от Пасхи на 50 дней. Так же, как Мас-
леница. И если Масленица – проводы зимы и встреча вес-
ны, то Троица – проводы весны и встреча лета.
А потому, отсидев в осаде «русальную неделю», дви-
нулось Крутоярово в Петровский пост и окрестные леса:
подошло время первых грибов и ягод.