I
Летом часто мучает бессонница. Похоже, летом вообще так принято – сверчки, цикады, лягушки, комары, соловьи ночи напролет с упоением жалуются друг другу на бессонницу. На рассвете не выдерживают стрижи и возмущенно носятся над городом, сообщая о своем негодовании.
Закат обещал ветреное завтра. Красное глянцевое солнце в сопровождении растрепанных розовых облаков медленно ползло за линию горизонта. «Поп-дива и группа поддержки», - пришло в голову Ирине при взгляде на это великолепное шествие.
Ирине исполнилось двадцать девять. Ее поздравили на работе, в небольшой организации, торгующей канцелярской мелочевкой, подарили большой безвкусный букет тонущих в целлофановом океане роз. С этим ослабевшим в борьбе за жизнь букетом Ирина возвращалась домой привычным маршрутом: автобус, стихийно образованный рынок, маленький сквер. Сегодня в этом сквере ей смертельно захотелось присесть на лавку и на какое-то время забыть о неудобных выходных туфлях, надетых по случаю праздника среди недели.
Солнце торжественно садилось в тонированный сумерками облачный лимузин под аккомпанемент городского шума, к которому все явственней примешивался голосок какой-то птахи-полуночницы. Голосок дрожал на слабом ветру, но не прерывался ни на минуту.
Через двадцать минут блаженного созерцания Ирина нехотя поднялась и, мысленно попрощавшись с уютной лавочкой, направилась домой. Сделав пару шагов, она внезапно вспомнила про оставленный на лавке букет. Он лежал блестящим ворохом, забытый и никому не нужный. Пришлось вернуться. Одновременно с Ириной к лавочке со стороны жилого массива подошел мужчина. Он присел и стал смотреть в небо. Ирина ощутила неловкость. Будто она хотела забрать чей-то чужой букет, забытый здесь.
- Простите, - обратился к Ирине человек на лавке, - вы ЭТО тоже слышите?
Ирина совершенно растерялась и старалась не смотреть на спрашивающего. Она отметила краем глаза, что незнакомец был молод. На нем были синие джинсы и белая майка. Какая-то обувь. Ну не босиком же ему быть! Однако весь его вид говорил о том, что этот молодой человек выскочил из дома, схватив и надев на себя то, что под руку попалось. Его лицо не выражало ни симпатии к Ирине, ни агрессии, ни безразличия. Его лицо застыло маской предчувствия, готового вот-вот сбыться. Но Ирине никогда бы не удалось этого заметить. Ни сейчас, ни когда-нибудь потом.
Ирина занервничала: «Псих. Может, наркоман?». Схватив букет, она ускорила шаг прочь от странного парня.
II
Дома было темно. Через открытое окно на кухне сквозил усилившийся ветер. Он трепал короткую занавеску из органзы и в отсутствии хозяйки даже успел опрокинуть на пол небольшой цветочный горшок.
Ирина жила одна. Недавно умерла ее бабушка и оставила любимой внучке однокомнатную жилплощадь. Ирина переехала сюда сразу после похорон и в кратчайшее время изменила квартиру до неузнаваемости, выкинув старый хлам, в окружении которого так комфортно и тепло живется старикам.
Не разуваясь, несмотря на усталость, и почему-то не включая свет, Ирина почти на ощупь пробралась по коридору в комнату. Уже нащупав пульт от телевизора, она вдруг разозлилась на себя, шныряющую по дому, словно воришка. Комната озарилась голубоватым светом и тут же наполнилась звуками популярной песни, усиленно раскручиваемой музыкальным каналом:
А мне все пофиг
Что в анфас, что в профиль,
Я тебя читаю между строк.
Я не ухожу и не торможу,
Просто мне все пофиг.
«Слава Богу, я дома», - сказала вслух Ирина.
Погода окончательно испортилась к полуночи. Ветер уже вовсю выл. Тени, бросаемые деревьями и домами, колебались в свете редких уличных фонарей. Тени изгибались и выворачивались, напоминая своими размытыми силуэтами людей, танцующих на ночной дискотеке. Сквозь свист ветра можно было различить монотонную песню птахи-полуночницы. Трель была дробной, она звенела тонкой иголкой, бесконечно сострачивая ткань пространства и времени.
Около двух часов ночи Ирина открыла глаза. Она четко осознавала причину своей бессонницы – трель. Ирина слышала каждую нотку этой трели. Спросонья звук казался оглушающим и навязчивым. От него хотелось отмахнуться, спрятаться под одеяло, под подушку, закрыться в ванной и включить воду в надежде на то, что вода заглушит, смоет, сотрет этот звук.
Ирина вышла босиком на балкон. Сквозь застекление она пыталась разглядеть своего обидчика - нарушителя тишины и покоя. Она понимала тщетность этой попытки, но идентифицировать и успокоиться ей было просто необходимо.
«Что же это такое?», - думала она. «Сумасшедшая птица, забывшая, что ночью надо спать? На насекомое или музыкальный инструмент не похоже». На балконе было холодно. Темнота плескалась за стеклом. Ирине стало казаться, что она, как рыба, находится в прямоугольном аквариуме. Хозяин рыбы перестал подогревать и освещать своего питомца, и теперь одинокий аквариумный житель обречен.
«Да что же это, в конце концов!» Ирина не без усилия распахнула оконную створку. В лицо пахнуло пыльным ветром и ночной прохладой.
III
Сквер спального массива ночью принимал очертания затонувшего корабля. Пирамидальные тополя, словно мачты, уходили от земли куда-то вверх, и там, рваные паруса летней листвы продолжали колыхаться, покоряясь воздушному течению. Якорем распластывались железные конструкции на детской площадке. Давно никому не интересная, деревянная сцена с лесенками в торцах напоминала капитанский мостик.
Сегодня на этом корабле был капитан. Он неподвижно сидел на старой скамейке и пристально вглядывался куда-то сквозь черную толщу ночи. Белая майка на нем несколько выделялась, разбавляя мрачность декораций.
С Ирининого балкона сквер виден не был. Если бессонница в эту ночь напала не только на Ирину, капитана и птаху, то кто-нибудь не спящий вполне смог бы увидеть со своего балкона или просто из окна, выходящего на сквер, то, что произошло там в июньскую ночь с четверга на пятницу.
IV
Ирину ослепили фары проезжающей мимо машины. Глаза заслезились, и, будто промытые холодной водой, обрели способность видеть яснее. Ирина увидела себя, торопливо идущую по ночному скверу по направлению к старой лавке. Через несколько мгновений она будет на месте, а пока на горизонте ее сознания вспыхивает женское недоумение по поводу своего внешнего вида. На Ирине белый сарафан. Это давний подарок бабушки, который так никогда и не был даже примерен Ириной.
Капитан – незнакомец, напугавший Ирину вечером, встал навстречу стремительно приближающемуся белому колокольчику.
Трель внезапно оборвалась. Два светлых пятна ткани были вшиты в лоскутное одеяло ночи.
23 мая 2010 г.