Цветёт амброзия, мама. Сколько же её много... Какое неиссякаемое желание жить у этого, ничем не выделяющегося кроме аллергии, растения? Его выкорчёвывают-выкорчёвывают... выкорчёвывают-выкорчёвывают, а оно живёт и здравствует, мама... Прямо как какой-то наркотик. Почему же у людей не так, хотела бы я у Бога спросить. Человек лечится-лечится... лечится-лечится, а в итоге умирает. Даже не знаю, что тебе и сказать, мама, по этому вопросу. Но хочу тебя обрадовать по поводу яиц. Мама, мы не умрём, яйца подешевели до пяти гривен. А кстати, две недели назад они стоили три гривны. Представляешь? Нет, не представляешь. Я тоже это не могу представить, если бы своими глазами не увидела. Но мне, мама, яйца не нужны. Я ими затарилась, когда они были по три пятьдесят. Интересно, они не протухнут в холодильнике?
Мамулька, милая моя, что ж ты наделала? Зачем ты умерла?
Акации цветут на полную катушку. Когда с работы иду домой от поворота на Кирова...возле дома Шилиных притормАживаю...да, ма...там до сих пор акации, такие же великовозрастные красавицы, как и наша,- возле старенького дома.
Хочу тебе сказать: видела тётю Надю Прокопович. Она уже ничего не видит, ослепла полностью.
Внучка выводит по вечерам на скамеечку. Когда я понесла пирожки поминальные - она плакала...беззвучно...без слёз...говорит - нет слёз, и опять - давай трястись-плакать, значит. Сказала, что не знала, что ты умерла. Я чуть было сама не расплакалась, поторопилась к своему подъезду. А дома наплакалась так, как-будто все реки мира вытекли из моих глаз. До сих пор не верю... не верю, мама, что тебя нет. Амброзия цветёт, а тебя - нет...