ПАПАЧКА, МИЛЕНЬКАЙ. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Все по той же пыльной улице, Олег шел к дому , где его не ждали ни жена, ни сын, ни теща, ни, тем более, Элетрификация. Уже издалека он увидел стоящую на крыльце Электрификацию и услышал , как она, обращаясь к соседке, кричит:
- Нинка, а Нинка! Сазана дай посолонцевать.Вон у тебя сколько на веревках висят, вялются.
- О чем гутаришь, Элька, мы с Леней такие рыбные, такие рыбные.
Диалог «рыбной» Нинки и Эли прервал подошедший Олег:
- Ну, здравствуй, - обратился он к свояченице.
Та удивленно на него глянула, на мгновение оцепенела, а потом, вместо приветствия, прокричала:
- Нинка, глянь, явился – лицом детина, а разумом скотина. Потом повернулась лицом к Олегу: - И чего приперся? Чего тебе?
- Позови Искру.
Тут и Искра с Лешкой на руках выскочила на крыльцо. А за ней и Надежда Павловна в фартуке.
- Вот билеты, послезавтра уезжаем к месту работы, - обратился Олег к жене. Тут у вас есть какой – то постоялый двор, я в нем остановлюсь. – Олег подошел к Искре, силой взял на руки годовалого Лешку. Тот, не долго думая, сорвал с головы отца фуражку и бросил ее назем, к удовольствию Олега.
* * *
После окончания института, Олег был распределен на дизелестроительный завод в один из южных городов. Карьера его развивалась стремительно Уже через год, он принял крупный механообрабатывающий цех, получил трехкомнатную квартиру в престижном доме. Искра, которая еще в станице вступила в партию, работала инструктором городском комитете.
Вскоре, по просьбе Искры, к ним приехала Надежда Павловна – смотрела за ребенком, хлопотала по хозяйству. Жизнь наладилась, пришел достаток, от нищеты и следа ни осталось.
С Надеждой Павловной, к удивлению Олега, сложились нормальные, теплые отношения. Прошлые обиды были перечеркнуты. Когда Надежда Павловна переехала жить к зятю с дочерью, на первом семейном ужине, в честь приезда мамы, она произнесла короткий тост:
- Отвяжись дурная жизнь, привяжись хорошая.
Дурная жизнь, видно, послушалась и отвязалась. Электрификация писала близким письма, звонила. Олег не интересовался их общением. Молчаливое табу было наложено в семье на имя Эли.
* * *
Электрификация хоть, как говорила домохозяйка, жена экскаваторщика Вани, соседка Шура, «рожей не вышла», «вышла» другим местом. И когда Электрификация ехала по станице на «лисопеде», многие мужики, подправив усы и чубы, выходили полюбоваться на это «место». «Место» выделывало такие коленца, оно то ходило ходуном справа налево, то совершало полный оборот вокруг своей оси, то замирало, как будто ожидая похвалы. Выходил полюбоваться на это «лисапедное» чудо и «первый парень» на деревне - Степан Ярин. Все атрибуты «первого парня» были при нем: чуб был – уж больно кудряв был Степа; гармошка была - надо Степану отдать должное, пел и на гармошке играл он завидно. Были и сапоги в гармошку. Играл Степан в клубе, где был организован станичный казачий хор. Страдающая от одиночества Электрификаия, записалась в хор, регулярно посещала репетиции и стала главной запевалой.
Когда Эля проезжала по станице на «лисапеде», Степан видел только «одно место», когда же она стала петь в хоре, гармонист увидел и остальные места. И тут он пустил в ход свой главный атрибут. Им , этим атрибутом, гордилась вся станица, об этом атрибуте слагались легенды. И вот этим атрибутом Степа сделал Электрификации ребенка, почти сразу после отъезда сестры и матери. Но был «первый парень на деревне» женат, да не первый, а аж в третий раз и жениться на Эле не мог. Но она была к Степе без претензий, да вот к ней претензии были . В основном со стороны женской части населения. Степана не осуждали – женат человек. Домохозяйка Шура, сидя на крылечке с другими станичницами, рассуждала:
- А что, Элька – то не знала, что Степка женат? Да детишек трое по лавкам. Жену – то куда денешь. Жена не гусли, поиграв, на стенку не повесишь.
Зато Элекрифиации прохода по станице не было:
- Ишь ты, а еще училка. Чему ж то она детей научить может?
Правда, не все осуждали Элю. Эти не все и иногда к Степану обращались:
- Ты б, Степка, к сыну зашел бы хоть когда, гостинца какого принес бы. Растет мальчонка.
Ответ Степана был один: - У меня может таких шшанят по Дону тыща разбросана. Что, теперь ко всем заходить, али как ?
Так прошло три года. Начал Степан вновь захаживать. к Эле. Она не сильно возражала. Но, однажды, в разгар их свидания, нагрянула Степанова третья жена с братом – громадным, как бугай. И сильно брат побил Степана. А третья жена потаскала Элю за волосы от всей своей казацкой души. Жить дальше в станице стало невмочь. Продала Элька дом и поехала к сестре и маме, а также к Олегу.
В день прриезда сестры, Искра с матерью пошли в атаку на Олега:
- Сегодня в два часа двадцать минут приходит поезд из Ростова, а в поезде том, наша дочь и сестра с сыночком, встретить надо бы. Долго они объясняли Олегу, рассказывая ему, что «Эля уже не та», горя нахлебалась.
* * *
В половине второго ночи Олег шел по почти не освещенной улице, обходя лужи и, спотыкаясь о выбоины на тротуарах. Вокзал был пуст, кроме Олега встречающих не было. Редкие фонари освещали пустынную платформу. Сильный ветер сбивал дыхание. Из пятого вагона вышла Электрификация. В одной руке она держала трехлетнего Вадика, в другой – чемодан. Олег кивнул в знак приветствия и взял на руки мальчишку. Тот отрыл грамадные карие глаза - Олегу показалось, что они светились, внимательно посмотрел на Олега и вдруг, со словами «Папачка, миленькай» обхватил Олега за шею и всем тельцем прижался к нему.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ГЛАВЕ ПЯТОЙ,
http://www.proza.ru/2010/05/24/591