(Записки о любимом городе Ташкенте)
Первый день возвращения в Таш. Я всегда буду назвать это возвращением, потому что неизменно возвращаюсь сюда, за тем, что было. Ночь опять не дала мне спать остывающей теплотой, шорохом листьев, трелью сверчков и криками дерущихся кошек, омывая сознание незамутненным желанием просто жить. Только здесь темнота, если всмотреться в нее, состоит из мириадов разноцветных мерцающих точек. Только здесь насыщенность вечерних сумерек настолько яркая, что уровень восприятия себя сейчас в этот момент кажется максимально соответствующим действительности. Я называю это - ощущением себя. Когда чувствуешь себя до кончиков пальцев. Когда это ощущение- синоним легкости и одновременно наполненности. Когда ты чувствуешь себя в себе.
Одиночество – самый истинный момент этого восприятия , ставший сейчас уже роскошью, а с позиции общества рассматриваемый, как эгоизм или несостоятельность. Но в то же время, будь я одинока сейчас, я бы никогда по-настоящему не узнала, что такое одиночество, преследуемая желанием быть как все женщины – выйти замуж и родить детей. Это я сделала. Стала женой, мамой, домохозякой, со временем, больной, оттого неинтересной, закомплексованной и ревнивой, с ощущением полной своей ненужности и атрофированности от общества и собственного мужа. А что же дальше? Дальше я попыталась доказать обратное – стать успешной, реализоваться в социуме и зарабатывать деньги. Завела няню, друзей, купила машину, кучу платьев, тридцать пар туфель, чулок и разноцветных сумочек. В какой-то момент, мне стало казаться, что мне нужно все это. Смысл жизни превратился в цель: зарабатывать и тратить, тратить и зарабатывать, заполняя постоянно образующиеся во мне, бреши и пустоты. А потом меня уволили. Меня потрясло от непривычного состояния профнепригодности и безденежья, а когда озноб прошел, я обнаружила себя на исходной позиции «себя настоящей». И в очередной раз, поменяла пространство и время. Взяла До, села на самолет и снова оказалась в Ташкенте.
Мой любимый город! Как же я люблю тебя. Ведь можно уехать куда угодно –но я возвращаюсь именно к тебе. Сейчас, когда я пишу эти строки, незаметно подкралось утро. Засвиристели майны. Пахнет арбузом. Я засыпаю.
Утро началось с позабытых уже криков «Молоко, кислый молоко, каймок, творог!». Санька встрепенулась, обняла меня и стала тихонечко поглаживать своей маленькой ладошкой. В такие моменты я понимаю, что такое безусловная любовь. «Мамочка, я тебя очень очень сильно люблю». Как я заслужила такое? На протяжении всей ее маленькой жизни она повторяет мне это по многу раз в день. Она точно знает когда мне плохо, даже если в этот момент я пытаюсь смеяться. Безошибочно чувствует мою тревогу и настроение. Оттого мне нельзя бояться, киснуть, впадать в депрессию – все отразится на ней. Я часто думаю, какой бы она могла быть, не будь меня рядом с ней. Была ли она таким же волчонком, чувствуя и копируя мое поведение? И как это можно изменить? Сделать ее такой же открытой и веселой, как остальные дети? Любить шумные игры и не бояться говорить?
С другой стороны, если анализировать меня, говорить я так и не научилась. Я в совершенстве овладела манерой «трещать», которая как ни крути, является еще большей защитой и своего рода заслонкой от того же общения. Общение проистекает из необходимости интересоваться другими людьми и всем, что с ними связано. Парадоксально, но как раз отсутствие такой необходимости порождает общение.
Я начала бегать. Бег – это тот транквилизатор, который выравнивает мои хаотичные броски из стороны в сторону. Ты бежишь и чувствуешь направление, даже если это бег по кругу. Мне нравятся мысли, которые возникают в этот момент, их порядок и движение. Они созидательны. Ни одно живое существо не может одновременно бежать и хотеть умереть. И я бегу дальше...