Небо напоминало воскресный рынок. Друг на друга громоздились облака, словно на всех не хватало места. Они медленно брели на север, что придавало им сходство с покупателями на рынке, не спеша передвигающимися по рядам, выбирая необходимые товары. Иногда на землю опускались порции суетливых снежинок, как будто один из покупателей рассыпал мелочь.
Вдруг между облаками вылезло солнце, нагло растолкав их своими лучами. Зима заплакала. С крыш капали её слёзы. Хриплый кашель тяжело больной зимы раздавался отовсюду. Это дворники, проснувшиеся после зимней спячки, спешили добить зиму ломами и кололи подтаявший лёд.
Небесный рынок закрылся до первых гроз. Облака разошлись по сторонам света. Зима передала опекунство над нами, едва заметив на своём теле первые пятна проталин.
С крыш падали тяжёлые сосульки и разбивались о проступивший кое-где из-под снега асфальт. Одна из них рухнула на голову прохожему. Жаль, ведь он ещё проникнуться весною! Он даже не успел понять, как ужасно погибать в это время года от удара сосульки. Это последняя месть зимы.
Именно сейчас поэты и художники выходят из запоя, школьники резко снижают показатели успеваемости и посещаемости, девушки начинают выстраиваться в очереди перед кабинетами УЗИ, а холодное пиво вновь приобретает летнюю актуальность.
Тем не менее, нашёлся всё же один человек, который по известным лишь ему одному причинам даже в эти мартовские дни жить не желал. Он стоял на железнодорожной насыпи и, в волнении вслушиваясь в звуки окружающего, ожидал поезда.
Ему не везло. Дело в том, что на насыпи были проложены три железнодорожные колеи, но по какой из них пройдёт ближайший поезд, ему было не известно. После продолжительный раздумий он лёг на среднюю колею. Уже третий раз выбор его оставался неизменным.
«Должен же когда-нибудь поезд проехать по средней колее», - мотивировал свой выбор неудачливый самоубийца и мысленно добавил:
«Оказывается ужасно неудобно, когда твоя голова покоится на холодном рельсе».
Он почувствовал под собой вибрацию приближающегося состава.
«Интересно, почувствую ли я, как она лопнет под колесом?»
Из-за поворота показался паровоз, а за ним первый вагон, второй, третий… Человек плотно закрыл и сжал кулаки.
«Машинист не имеет права сбрасывать скорость, тем более тормозить. Это не по инструкции».
Но поезд вновь промчался по соседней колее.
Человек заплакал. Примерно с тем же успехом он пытался повеситься. Два раза верёвка не выдерживала его ста двадцати килограмм. На третий раз под ним досрочно проломился старенький табурет.
Именно избыточный вес мешал этому человеку жить, и он же мешал самоубийце умереть. О вскрытии вен не могло быть и речи. Этот дважды несчастный человек панически боялся крови. Не меньший страх он испытывал и перед высотой, поэтому ни с крыши, ни с моста спрыгнуть он не мог.
После тщетных попыток утопиться в собственной ванне в голову самоубийце пришла мысль об отравлении, но как и чем его можно было бы осуществить он не знал. Не знал он так же и того, где можно достать огнестрельное оружие. А так хотелось застрелиться! Это же самый верный и быстрый способ покончить с этой жизнью.
Очередным вариантом стала железная дорога, но и здесь человека ожидало разочарование. Сейчас он лежал на рельсах и плакал, глядя, как уходят на север облака. Пришла весна, и тут уж он ничего не мог поделать.
Через несколько минут человек поднялся и направился прочь. Куда он пошёл? Искать новый способ расстаться с этой жизнью или же наоборот искать причину для примирения с ней?
Март 2005 года, Орёл