Поговорим о... Жириновском

   Владимир Вольфович Жириновский? Не стоит забывать о том, что ЛДПР была образована 13 декабря 1989 г., по сути, на первом этапе становления российской многопартийности, в условиях ее фрагментарности и становления новых реалий российской действительности. Не стоит забывать и о том, что партия в лице ее председателя и бессменного лидера Жириновского с самого начала делала ставку на т.н. «средний слой». Тот самый «средний слой», который в конце 1980-х – начале 1990-х находился на начальном пути своего становления, будучи аморфным в своей структурной ипостаси и представляющий собой консолидирующее звено для интеграции в него социальных элементов из когда-то «разношерстных» классовых звеньев советского общества. Именно такая возможность своего рода общественного «катаклизма» и необходимости структурной перестройки социальной вертикали, давала ЛДПР, как впрочем, и ряду других партий, надежду на проникновение собственных программных установок, идеологических постулатов в обновленное сознание граждан Российской Федерации. Ведь по сути, формировался новый слой населения, но какие-либо представления, понимания настоящего и будущего у этого нового класса были затуманены, слиты и неоднозначны… В сердцах граждан теплилась надежда на будущее или же безразличие ко всему происходящему. Это и давало простор для партии ЛДПР, давало ей возможность маневра и обуславливало тактику. И тактика эта, как показали в дальнейшем выборы в Первую Государственную Думу и Президентские выборы, оказалась верной. Я сразу прошу не приводить никаких аналогий и не пускать корни моей ассоциации, потому что никакого потаенного смысла здесь нет, но тактика Жириновского – это ничто иное, как «Буря в пустыне». Да, «Буря в пустыне», именно так это и стоит назвать. Жириновский предпринял завуалированную попытку сознательного идеологического «штурма» общества, той самой средней прослойки, находившейся на уровне бессознательного восприятия не только политической, но социальной и даже индивидуальной действительности. Сторонник некой реэволюции «снизу» (это не опечатка, вдумайтесь в это слово, которое изначально структурно выглядело именно так) Владимир Вольфович попытался, по сути, шокировать общественное сознание и провести массовую терапию «очищения» не только восприятия «из вне», но и коренной ломки внутренних ценностей, которая помогла бы населению осмыслить происходящее вокруг и переосмыслить то, что предлагалось ему в качестве новой базовой платформы созидания. Стоит вспомнить случай с сотрудником милиции. «А чем вы тут занимаетесь? Произволом! Ходите как бандит здесь и говорите: «не буду, не хочу!». Кто вам так позволяет вести себя?.. Нарушаете власть, нарушаете закон, Конституцию! Негодяй такой! Подлец! Хватит, убирайся отсюда, пошел отсюда вон! Бандит такой! Это бандит, а не милиционер! Купили тебя, купили тебя?». И все это происходило на глазах десятков граждан. Естественно толпа не могла остаться безучастной на прецедент – кто-то сразу выкрикнул: «За доллары, за доллары продают!», кто-то явно недовольно сказал: «Там еще один проходимец надел фуражку». В ответ же Жириновский, обращаясь к собравшейся толпе, отвечал: «Видите, ваша власть какая?». Таких случаев множество. Жириновский выбрал четкую параллель, которой он придерживался, и которая приносила ему дивиденды. Был создан образ, впитавший в себя всю харизматичность лидера ЛДПР, эпатаж, «жажду веяний». Причем если чуть более подробно остановиться на таком элементе как то, что я условно обозначил «жаждой» Владимира Вольфовича, сразу же следует отметить, что это представляет собой не просто особенную черту Жириновского, это есть его феномен, некий спектр не только политической, но и социальной универсальности. Так Жириновский сам сливается с обществом, дистанцируясь от политического аппарата и, обнажая деструктивную функцию последнего, его неспособность оперативно реагировать на неурядицы локального толка. Он как бы сознательно противопоставляет себя сгнившему бюрократическому аппарату, чиновникам-аппаратчикам партийного толка, зародившимся еще в брежневскую эпоху. Показывает, что есть возможность мыслить по-другому, «дышать другим воздухом» и при ущемлении прав и свобод проявить несогласие, а не оказаться в тупике бесправности только лишь потому, что такова система. Жириновский давал понять народу, что тот новый путь, на который стала страна – есть путь успеха. Только демократизация общественной жизни может способствовать ее улучшению. Если не углубляться в программную идеологию партии ЛДПР, можно сказать, что Жириновский как никто другой давал шанс российской демократии быть понятой. Именно понятой, а не воспринятой априори – и в этом, в разнице между этими двумя категориями просто огромная пропасть общественного сознания. А если сказать еще проще, Жириновский не просто постеснялся «покупателю» показать товар, но и позволил его отведать. Он открывал «ящик Пандоры», понимая что демократия со своими негативными последствиями первичного периода становления в экономики может и не понравиться людям, показаться горькой на вкус. И это делал человек, который вовсе не имел поддержки в структурах власти, которая могла направлять демократию так, как посчитает нужным, что и сделал Гайдар, проводя вовсе не социально-ориентированную экономическую политику преобразований. Жириновский рисковал. И понимал, что неверный шаг может оставить его за бортом, но, тем не менее, Владимиру Вольфовичу удалось в противовес политической элите стать частью народа и раствориться в общественном сознании. Он явил собой образ проводника демократический идей, но идей понятных и доступных вновь формирующемуся «среднему слою», явившихся базисом его созидательной платформы. Иначе говоря Жириновский осознавал что «средний слой» будучи не достаточно оформленным целостно просто не мог быть политически сознательным, а таким образом он не мог и воспринять и осмыслить идеологию партии как политическую установку. Нужно было наглядно трансформировать идейные установки ЛДПР в примеры повседневной реальности, осуществить их на практике и показать возможности демократии наглядно. Жириновский брал проблему и показывал как ее можно решить в рамках демократического общества. Показывал и говорил при этом, что может быть еще лучше – так, когда проблемы не придется решать просто потому, что их не будет. Этим если говорить вкратце, на мой взгляд, и обусловлен успех ЛДПР и, прежде всего Жириновского. Можно говорить о понимании лидером ЛДПР всей степени «мифологизации» выбранного им курса, опираясь при этом на подход четкого осознания Жириновским несостоятельности подобной модели общественного развития. Ведь Жириновский один – скажут сторонники такого подхода – а вот проблем много. И театрализованный подход их решения действенен, но узок. Это правильно хотя бы, потому, что для того чтобы решить ряд проблем и задач, которые так беззаботно решал Владимир Вольфович нужные его так называемые «возможности» - авторитет и «связи», которых нет у остальных. Хотя бы потому, что остальные в своем большинстве начинающие общественные деятели… Но есть и другой подход – эпатаж, пафос политических «связей», все это опирается у Жириновского на букву закона, на Конституцию Российской Федерации. Через и посредством нее, Владимир Вольфович показывает возможность решения проблем в рамках развивающийся в нашей стране демократии. Достаточно вспомнить суд Жириновского и Лужкова, программу ЛДПР автолюбителю и все станет на свои места. Эпатаж, пафос, бравада – по сути лишь тот самый переключатель, который, замыкаясь, играет роль связующего звена между ЛДПР и народом. И это лишь два мнения из тех множеств, которые формируются в сознании граждан в наши дни. Но не стоит забывать, что тогда политическая сознательность была скорее прерогативой узкого круга лиц, а не общественным состоянием. Это мое мнение, но Жириновский – пронес демократию в массы и научил демократии страну.