В унылой госпитальной кроватке лежал крохотный ангелочек по имени Лизочка. Было ей три годика от роду, и была она чудо как хороша! Алые пухлые губки выделялись на бледном личике, а необычное сочетание карих глаз и светлых завитушек, обрамлявших лицо, придавали облику девочки особую выразительность. Не хватало только здорового румянца, чтобы портрет был идеальным.
Было бы совершенно неудивительно, если бы это прелестное создание обладало несносным характером, как это часто бывает у хорошеньких ребятишек, избалованных вниманием взрослых, но Лизочка была послушна, совершенно некапризна и удивительно спокойна для своего возраста.
Естественно, такое гармоничное сочетание внешних данных с внутренними качествами девочки не могло не привлекать людей, и Лизочка стала безусловной любимицей всех без исключения врачей и сестер клиники, где ее уже второй год лечили от тяжелой болезни.
Чудовищная несправедливость состояла в том, что для выздоровления Лизочки было все: деньги, хорошее питание, дорогостоящие лекарства, высококвалифицированные врачи. Девочку возили в лучшие онкологические клиники Германии и Израиля, но никто не в силах был спасти ребенка от страшного недуга. Лизочка угасала на глазах. Хуже всего было то, что девочка постоянно испытывала невыносимую боль, от которой не помогали никакие лекарства!
Вот и сейчас гримаса периодически искажала ее хорошенькое личико. Лизочка не плакала. Как это ни странно, но боль стала для нее обыденным явлением, неотделимым от повседневной жизни. Лишь изредка, когда мУка была особенно невыносимой, Лизочка тихонько поскуливала, как бездомный щенок, не столько от физических страданий, сколько от безысходности и одиночества.
Человек всегда одинок в своих страданиях! Даже когда его окружают любящие родные люди, они не в силах до конца понять мучения больного, ведь они совсем из другого мира – мира здоровых людей. К тому же ресурс сострадания у обычных людей весьма ограничен и со временем они начинают подсознательно избегать больного, один вид которого навевает черную меланхолию. Для очистки своей совести они придумывают какую-нибудь уважительную причину, чтобы реже бывать у заболевшего родственника, или ограничиваются краткосрочными визитами, во время которых произносят пару шаблонных фраз. При этом ведут себя неестественно бодро, фальшиво улыбаются, всем своим видом показывая, что ничего особенного не происходит. И человек остается наедине со своей болью. И не надо думать, что трехлетний ребенок не может испытывать такие глубокие переживания! Еще как может! Только пока в силу своего возраста он не способен облечь душевные муки в словесную оболочку. Лизочка страдала, и лишь только мать понимала своего ребенка и находилась всегда рядом.
Лизочка открыла глаза. Задремавшая было возле кроватки дочери Инна подняла голову:
- Спи, доченька, ночь еще.
- Мамочка, а ко мне прилетали ангелы. Они сказали, что скоро мне не будет больно. Значит, я скоро выздоровлю?
- Конечно, ты скоро поправишься, но для этого ты должна спать по ночам. Так что будь умницей и закрывай глазки.
Девочка послушно зажмурилась, но сон не шел. Уснуть не давали возобновившиеся боли. Мать это заметила и позвала медсестру.
- Мама, зачем?
- Сейчас тебе сделают укольчик и боль пройдет.
- Не хочу укол! Все равно не поможет! А когда ко мне еще прилетят ангелы?
- Это только сон, дочка. А сны бывают, только когда спишь. Так что будь умницей, закрывай глазки. Сейчас укол подействует и тебе станет легче.
Но легче не становилось. Мать, чтобы как-то отвлечь малышку, поглаживала ее по спинке и шептала на ушко ободряющие слова. Так и встретили рассвет.
Утром во время обхода врач долго стоял у кроватки девочки, о чем-то думал, а потом отозвал Инну в сторону:
- Пришли результаты анализов. К сожалению, порадовать мне вас нечем, болезнь прогрессирует.
Инна вздохнула:
- Я и сама вижу, что ей хуже. Но неужели вы испробовали все возможные способы лечения? Что-то же нужно делать!
Доктор помедлил, а потом сказал:
- В Германии недавно изобрели новый препарат, он уже прошел испытания и поступил в продажу, но, к сожалению, нам пока недоступен.
- Доктор, вы же знаете, деньги для нас не вопрос, муж все сделает для спасения Лизочки!
- Если бы деньги могли лечить… Дело не в деньгах, хотя препарат очень дорогой. Просто пока его нет в России. Если только у вас есть возможность каким-то образом достать его в Германии…
- Конечно, мы найдем способ…
- И еще. Мне неприятно об этом говорить, но вы должны знать, что это необходимо сделать как можно быстрее. В данной ситуации время против нас. Гарантии, конечно, нет, но, по крайней мере, это лекарство дало бы нам еще один шанс.
Инна внимательно посмотрела на врача:
- Скажите честно: если мы не достанем лекарство, сколько еще проживет наша девочка? Год? Два?
Доктор отвел глаза в сторону и глухо произнес:
- Боюсь, счет идет на недели.
У Инны глаза заблестели от слез:
- Мы достанем это чертово лекарство, будь оно хоть на Марсе!
Доктор покачал головой:
- Я надеюсь.
После этого разговора Инна совсем потеряла покой: ее доченька, ее кровинушка умирает, а она ничего не может сделать! В голове постоянной болью стучал неутешительный прогноз врача: недели, недели! Инна, конечно, и раньше понимала, что дочь умирает, но не думала, что времени осталось так мало! Ее муж поднял на уши всех своих знакомых, делал все возможное и невозможное, чтобы лекарство прибыло в Россию как можно быстрее. Ей же оставалось только ждать.
Через три дня Лизочке неожиданно стало лучше. Она уже сидела в кроватке и о чем-то весело щебетала со своими куклами. Мать смотрела на эту трогательную сцену и мысленно благодарила всех святых: «Слава Богу, врач ошибся! Скоро привезут лекарство и Лизочка совсем поправится!»
Но улучшение оказалось временным. Скоро Лизочка опять слегла, а боль стала совсем невыносимой. По ночам бедное дитя заходилось криком, а мать от отчаяния молила врачей:
- Ну, сделайте же что-нибудь! Ну, можно же увеличить дозу снотворного и обезболивающего!
Но врачи отказываались:
- Нельзя. Это убьет ее. Доза и так предельная. Мы ничего не можем сделать.
Инна уже не скрывала слез у кроватки дочери и сквозь рыдания молила:
- Терпи, дочушка, терпи! Папа звонил, через два дня лекарство будет у нас. Скоро тебе не будет больно!
Временами девочка впадала в беспамятство, бредила, не узнавала даже мать, иногда теряла сознание от боли. Пожилая санитарка, ухаживающая за Лизочкой, горестно вздыхала:
- Такая малышка и такая хорошенькая! Как несправедлива жизнь!
Инна зачем-то объясняла всем и каждому, что через два дня будет лекарство, и девочка начнет поправляться. Люди охотно соглашались, но в их глазах Инна читала недоверие.
Наконец, осталась одна ночь до того знаменательного дня, когда должны были доставить в клинику чудо-препарат. Инна, вконец измученная бессонными ночами и тревожным ожиданием, заснула прямо на стуле у Лизочкиной постели. Вдруг ее разбудил дочкин шепот:
- Мама, мама, смотри: ангелы летят! А ты говорила, что они бывают только во сне! Они обещали взять меня с собой полетать!
Инна с трудом подняла голову и с грустью посмотрела на дочь. Опять девочка бредит! Ну, ничего, завтра уже будет спасительное лекарство, и тогда дочь поправится, и все они заживут совсем другой жизнью, без боли и страха.
- Мамочка, ты иди, поспи, мне сейчас хорошо и почти совсем не больно!
Инна поколебалась, но, в конце концов, решила, что дочка права, надо поспать. Она поцеловала Лизочку в лобик и побрела в соседнюю палату, где можно было, наконец, хоть немного вздремнуть.
Инна проснулась в отличном настроении. Еще бы! Дочка проспала спокойно всю ночь, к тому же сегодня привезут лекарство, и, может быть, кончится, наконец, этот кошмар!
Тихонько зашла Инна в палату дочки. Лизочка еще спала. Мать долго смотрела на девочку, вспоминая, как она родилась, как росла и как вдруг заболела. Врачи не сразу поставили правильный диагноз, драгоценное время было упущено, и вот теперь они здесь.
Мать улыбнулась, вспоминая смешные эпизоды из их прошлой жизни, до болезни. Зашла медсестра, чтобы поставить укол. Инна взмолилась:
- Не надо, прошу! Давно она не спала так спокойно!
Медсестра ушла. Инна тоже решила воспользоваться моментом, чтобы позвонить мужу, и уже направилась к двери, как вдруг что-то ее остановило. Что-то было не так. Инна резко развернулась. Нет, не может быть! Обычно Лизочка ворочалась во сне, выбирая удобную позу, при которой боль не так сильно ощущалась, а сейчас вот уже минут двадцать лежала неподвижно. Инна бросилась к кроватке и тут же истошно закричала:
- Нет! Нет! Лизочка! Подожди! Не уходи! Папа скоро приедет с лекарством!
Перепуганные медсестры вбежали в палату, стали суетиться вокруг лежащей без движения девочки, кто-то позвал врача, реанимационную бригаду. Инна сидела в углу прямо на полу, отрешенно глядя на медперсонал, и тихо выла, не обращая никакого внимания на санитарку, предлагавшую ей выпить успокоительные капли. Глаза ее видели только врача, который после осмотра лишь покачал головой:
- Она мертва.
Вошли санитары, накрыли Лизочку простыней и, виновато потоптавшись возле Инны, не решились ее тревожить. Девочку увезли. А Инна все сидела в углу и терзала себя мыслью, что это она, да, она виновата во всем! Как она могла уснуть, когда ее ангелочек так болен! И как она могла не почувствовать, что дочка умирает! Ведь она мать, она обязана была почувствовать! И что теперь она скажет мужу? Что по ее вине умер их обожаемый ребенок? Как она посмотрит ему в глаза?
Через полчаса приехал муж и радостно влетел в палату к Инне:
- Я привез! Зови скорей врача!
Инна подняла на него полные слез глаза:
- Не надо! Лизочке оно уже не поможет. Ей уже ничего не поможет!
Родители сели, обнявшись, и долго-долго молчали, ощутив вдруг страшную пустоту в своей душе.
После похорон Инна совсем замкнулась, не решаясь смотреть людям в глаза. Ей все казалось, что это ее беспечность убила дочку. Муж пытался успокоить жену, объясняя, что это болезнь забрала их ангелочка, что Инна тут ни при чем, но она его не слушала...
Через год после похорон Инна увидела сон: Лизочка, совершенно здоровая, резвилась в прекрасном благоухающем саду. Увидев Инну, Лизочка радостно защебетала: «Мамочка, мне не больно! Мне, наконец-то не больно!» После этого Инна успокоилась.