Человек имеет справедливый, свободный от предрассудков выбор только, когда абсолютно свободен. Воистину судьба есть, и ей я повинуюсь, потому что она обязательно сыграет злую шутку с теми, кто в нее не верит.
Сейчас я плыву на большой черепахе, держась за ее обтекаемый сердцевидный панцирь, в сторону дикого мыса. Сквозь толщи морской воды я вижу на дне, усеянном моллюсками и диковинными раковинами, старый, обитый железом сундук. Черепаха делает над ним круг, словно тяжелая птица, и я понимаю, что она знает тайну. Под нами плавают в спокойной нирване тысячи рыб. Их чешуя блестит от солнца, словно золотые монеты. Я пытаюсь схватить их рукой, но они ускользают и так же спокойно машут разноперыми плавниками. Мы опускаемся ниже, и водоросли тянут к нам свои зеленые стебли, приятно щекочут нас, медленно раскачиваюсь в подводных течениях, и я невольно задаюсь вопросами, что спрятано в сундуке. При близком рассмотрении я замечаю скелет человека, обнимающий сундук в последнем порыве. В его черепной коробке живут крабы и осьминоги. Они высовывают свои щупальца и клешни, пытаясь схватить меня за края волосы и одежды. Их это забавляет, а меня нет. Мне становится вдруг страшно, и большая черепаха выносит меня на поверхность.
Две уставшие девушки с берега машут мне рукой, и я отпускаю черепаху. Минута, две и вот я карабкаюсь по скользким и жутко острым камням вулканического происхождения.
- Здравствуйте, девушки! – приветствую я их, и они приветствуют меня.
Они смеются и предлагают мне выпить с ними вина. Они объясняют такую беспечность, что их пьяные мужья беспробудно спят в отеле, а без посторонней мужской помощи трудно отрыть бутылку раки. Я присаживаюсь возле них и оглядываюсь. Море спокойное и красивое. Над нами ни облачка. Сплошная бесконечная лазурь. Воздух свеж и прохладен, хотя солнце давно в зените, и ветер гонит легкую волну к извилистой полосе дикого пляжа с белым, как снег песком. Мыс усеян желтыми лютиками и колосками пшеницы. Над нами возвышаются сосны, и я на минуту забываю, что нахожусь не в России. Как будто это мои родные места. Даже воробьи тут наши, и если бы не завывание муллы, призывающего правоверных молиться, я бы подумал, что нахожусь в Подмосковье.
- А ты видел Аллаха?
- Видел.
- И какой он?
- Хороший.
- А мы тут спорим о выборе человеческом и судьбе. – улыбается девушка по имени Надежда.
На ней провокационный белый купальник. Когда эта девушка выходит из воды, кажется, что она сама Афродита. Все просвечивает и завораживает, но достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что она разочарована в мужчинах. При первом знакомстве Надежда сразу предупреждает, что у нее есть ребенок и она собирается скоро разводиться с мужем. Ее большие грустные глаза смотрят на меня, будто спрашивают, готов ли я взять на себя груз ее семейных проблем, но я уклончиво отвечаю, что фаталист. Мне ужасно хочется курить, и ее менее эффектная подруга угадывает мое желание. Эта девушка старше Надежды всего на два года, и меня радует ее менее капризное отношение к жизни. Мы понимаем друг друга с полуслова. С ее губ срывается краткая история своей жизни. Оказывается, что эти девушки – родные сестры. Каждое лето они отдыхают на море вместе с семьями. И вроде бы все хорошо, а вроде бы и нет. С каждым разом они все более недовольны своими мужьями, и, уединяясь в каком-то укромном месте, у них словно открываются глаза на многие вещи. Они просто обожают созерцать красоту моря, жалея себя под бутылочку вкусного раки. У Оксаны нет такого обворожительного купальника, как у Надежды, но зато на груди у нее агатовое ожерелье. Верит, что это амулет, защищающий ее от плохих мужчин. Жаль, что она приобрела его после замужества. Теперь уж слишком поздно. Сейчас муж Оксаны отрывается в отеле. В России он не пьет, работает прорабом на стройке, а здесь надевает стринги, ставит стакан с раки на голову и танцует с ним стриптиз у бассейна, словно лихой клоун.
- Сестра тоже в судьбу верит, - замечает Надежда, улыбаясь.
- Давайте все-таки поспорим.. – настаивает Оксана. – Вот, например, у нас есть выбор спрыгнуть с этого мыса или нет.
- Ага! - смеется Надежда, пригубив бутылку. - Если это судьба - мы не разобьемся, а если не судьба - утонем.
Я подхожу к краю обрыва и смотрю вниз на чистые и прозрачные волны. Девчонки вдруг хватают меня за руки и тянут назад.
- Ты сошел с ума? – испугано кричат они.
- Значит, судьба – сажусь я между своими спасительницами и обнимаю их обоих. Мы, словно закадычные друзья, вместе любуемся заходящим солнцем.
- Говорят, в Сиде закат еще красивее. – говорит Оксана.
Я соглашаюсь. Девушки такие милые и живые, что мне хочется пить с ними Текиллу и одновременно слизывать соль от морской воды с их узких бронзовых плеч. И лимон не нужен. И они будут не против, а только за, подставлять свои обнаженные плечи.
- А где твои друзья? – удивляется вдруг Надежда. – Ты всегда плаваешь на черепахе один?
- Да, - грустно киваю я. – Все они остались в Чечне, в том подвале, разорванные в клочья.
- А ты? Почему ты здесь? – не унимается Надежда, хмуря брови.
Я поражаюсь ее разочарованностью в мужчинах. Сейчас она думает, что я сбежал с поля боя и загораю вместе с девчонками.
- Потому что судьба! – говорю я.
Мое сердце болит и болит, и Оксана кладет ладонь мне на грудь.
- Эн, не надо думать о плохом! Мы верим, что ты честно сражался и не посрамил честь русского солдата.
О господи! у меня кружится голова. Я вспоминаю Тишину, оказывается, в каждой женщине есть немного Тишины. Пока я жадно курю «Kiss с яблоком», сестры о чем-то шепчутся. Им не хочется возвращаться в отель, их мужья наверняка уже устраивают концерт у бассейна. Уже темнеет, а мы так и не решили извечный вопрос, есть ли у человека выбор, или вся его жизнь предрешена до рождения.
- Ну, разве, может быть у ребенка выбор, когда он только что родился или у беспомощного старика, который лежит на смертном одре и чувствует свой последний час? – размышляю я.
Мы лежим на желтых поникших лютиках и любуемся закатом. Девчонки примкнули ко мне. Наша бутылка пуста. И хочется чего-то еще. Удивительное чувство покоя. Мы смотрим на небо, а внизу шумит море.
- Значит, выбор появляется в те моменты, когда человек уже понимает ответственность за свои поступки. – Соглашается со мной Надежда.
И все же она ревнует сестру ко мне. Поэтому тоже кладет свою руку мне на грудь, и слушает, как стучит мое мертвое сердце. Руки девушек опускаются мне на живот, умело расстегивают пуговицы на солдатской форме.
- Эн, – шепчут девушки, целуя меня в щеки и губы. – Ты, наконец, сделаешь выбор?
- О, да! - шепчу я. – Эта короткая встреча дана нам судьбой.