Так как все были заняты своими делами, Бум вновь обратился к любимой второсортной газете с гундосящим диктором. Один раз он ему помог, должен помочь и второй. Парень с полипами не подкачал: «Квартал пятьсот двадцать восьмой всегда пользовался дурной славой. Стоимость жилья здесь падает с каждым днём, если не с каждым часом. Скоро домовладельцам придется приплачивать квартиросъемщикам за возможность заселить пустующие площади. Так что же происходит в злополучном последнем районе? Что заставляет бежать оттуда семьи, находящиеся так далеко за чертой бедности, что они приближаются к ней с другого конца? По независимым оценкам нашего эксперта, то же, что оставило руины вместо сто тридцатого квартала: ужас, разгул преступности и полтергейст, повышенный негативный фон и действие так называемых лучей смерти…. То есть необъяснимые и загадочные явления, именуемые гадством, заставляющие людей совершать дикие на первый взгляд поступки….».
Пятьсот двадцать восьмой квартал оказался вовсе не пустырем, который рассчитывал увидеть Бум. Более того, по плотности населения он смело мог соперничать с муравейником. Если второй уровень выглядел условно пристойно, то выше шла одна большая и дружная помойка. А первого уровня не было вовсе, то есть он был, но забранный в глухие стены и перекрытия, которые время от времени сотрясались, когда кат начинал разгон, или лом делал свой рывок. Но звукоизоляция была великолепная, и было что-то завораживающее в том, что дорога под тобой вдруг, без всяких видимых причин, начинала слегка вибрировать. Это дрожь передавалась выше и выше. Бум, сидя на совершенно невозможной, перекинутой через пять кварталов арочной ферме, явственно чувствовал вибрацию металла. Квартал ему откровенно нравился своей развитой системой ажурных переходов и лабиринтом лестниц, которые вели в никуда, неожиданно обрываясь на серединах пролетов.
-Где? Где лучи смерти и полтергейст? – вопрошал у ловца Бум. Но молчал кот, только когти точил о толстый металл арки.
-Спустимся ниже. Может, там найдем.
На двух верхних уровнях ничего необычного не было. Так, спальные этажи рабочего квартала. Были несколько перспективных домиков с подозрительными потеками и выбитыми окнами. Бум их взял на заметку, как требующие детального обследования. На третьем, несмотря на тринадцатый час ночи, жизнь кипела. Фонарей было мало, и вокруг этих редких световых пятен собирались по три-четыре компании. Кое-где старики со старушками благообразно готовили на переносных плитках крепкий кофе, но в основном, народ употреблял более крепкие напитки. Если судить по ящикам, ведрам и другой пустой таре, заботливо укрытой ветошью и имитирующей мебель, места были обжиты не одним поколением. Возможно, передавались по наследству. Народ, не имеющий возможности нежиться под лучами фонарей, веселился под свои источники света: от свечки до плитки. Периодически вспыхивающие драки сменялись массовым братанием. В закутке, за развалившейся стенкой, Бум обнаружил компанию детишек, которым в это время суток без сопровождения взрослых по улицам шляться запрещалось. Очевидно, на пятьсот двадцать восьмой квартал этот закон не распространялся. Они живописно разложили тела на строительном мусоре. В центре горел уютный костерок в железной кастрюле. Детки курили, и рассказывали страшные истории.
-… и тут старик увидел, как к нему тянуться черные-черные руки. «Отдай моё сердце» - сказал жуткий-жуткий голос. «Нет» - ответил старик. Тогда голос начал колдовать: «Раз- глазок, два – глазок, потерпи ещё чуток, почки – это три, четыре. Будет – тьма в надземном мире. Печень - пять, желудок – шесть. Всё по очереди съесть. Селезенка – семь, а восемь - требуху в помойку бросим. Девять – сердце. Наконец, собери в один венец пять частей от пентаграммы…
-Что там после селезенки бросали? – влез, а точнее вылез Бум из укрытия, в котором подслушивал страшилку. Не мог не влезть, уж слишком занимательной была как он считал, считалочка.
Коллективный разум послал Бума подальше. Но «ужасное» настроение было испорчено, поэтому вяло поинтересовались:
-Тебе чего?
-Считалка! Совсем, как развлечение трупов какое. Жуть натуральная. Можно ещё разок рассказать? - попросил Бум.
Искренний и наивный восторг Бума оценили. Рассказчик был польщен и благостен:
-Слушай…
Ему рассказывали местные страшилки, а в благодарность Бум рповедал свою историю:
-Один лохматый парень родом из Борга устроился работать в очистку, что бы делать Удий Корбат…. Это когда гадают по внутренностям животных, пока те ещё живые. Если кошка или собака во время обряда помирает, это плохой знак…
Две трети подробностей позаимствовал у гнусавого диктора любимой газетки, что бы было пострашней. Приплел и лучи смерти и полтергейст, а закончил вяло:
-…Явился великий змей и поднялся страшный пожар. А почему так случилось, я не знаю…
-Почему в Борге был пожар в очистке? – спросил на следующее утро у Гида.
-Потому что мы слишком торопились. То, что сжигали пошло в систему вентиляции. Я посмотрел. От второго до третьего уровня все этажи в копоти. И это при том, что кое-что и в трубу вылетело.
Бум порадовался - ему соизволили ответить! В последнее время от него чаще отмахивались.
-Читать научись, - бросил однажды бессердечный Гид.
-А зачем?
Привели много примеров преимущества образования над дремучей безграмотностью, но Бума не убедили:
-Зачем читать, если можно спросить, и тебе быстренько всё объяснят. А газеты и слушать можно? ... Что такое контролёр?
Гид вздохнул: «Уйди отсюда».
-У дознавателей есть специальная ампула с водой, - обреченно рассказывал припёртый к стене Пирс, - Она и называется контролёром. Дознаватель всегда обязан носить её с собой. Где спрятана ампула, кроме владельца не знает никто. Разве что…
И на самом интересном месте Пирс задумался и сбежал делиться внезапной мыслью с Гидом и Ханом. Как обычно. А ведь остался вопрос «Зачем». Зачем дознавателям этот контролёр?
-Для этого надо понять, что такое дознаватель, - терпеливо объяснил Хан – новая жертва любознательности Бума, - Дознаватель – это человек считывающий информацию с воды. Всё, что знает дознаватель, храниться в контролёре. Если она, а чаще дознаватели – женщины, видела убийцу, эту информацию может считать любой другой….
Хан помолчал, а затем, сказав, «это очевидно» так же улизнул. Они все рано или поздно сбегали. Тем не менее, Бум наотрез отказался учить буквы. Тем более, когда выяснилось, что он лучший пользователь коммуникатора. Это вызвало неприличную зависть со стороны Пирса, всех талантов которого хватало только на раскладку пасьянсов. Кодировок для Бума не существовало:
-Школьная азбука, - кривился он, - Уникод. И модификации к ней. Смысл один.
Программы он взламывал, походя, как подозревал Гид, даже не замечая систему защиты, выуживая информацию из таких глубин, что Хан сказал:
-Ой, ребята, навзрываемся. Ой, отследят нас и накроют.
-А что делать, нет у нас акаунта в такие места? И вообще, для Бума в окна и щели – это нормально, - успокаивал Гид, тем не менее, «наглые выходки» – определение Гида - стали осуществлять исключительно с коммуникаторов общего пользования вдали от дома.
Набившись в кабинку для одного, они просили Бума посмотреть то одно, то другое, тут же перекидывая ответы в наладонники, если получали таковые. Часа через полтора выползали потные, взъерошенные и снова разбегались.
Так уж повелось, вечером, ближе к пятнадцати часам ночи, подводили «полночные итоги дня» - ещё одно определение Гида. На кухне громким шепотом думали и спорили до посинения. Бум участия в разговорах не принимал, так как вклиниться было совершенно невозможно. Да и рассказать нечего.
-Самый ранний случай в доме Остандеро почти три года назад.
-Далеко, инк, забрался, - прокомментировал Хан, прикидывая расстояние на карте.
Они дали убийце кодовое имя «Инквизитор», сокращенно – инк – после того, как Гид попросил не оскорблять великого Айюгада и милых его сердцу пресмыкающихся, раз они к этому безобразию отношения не имели.
-Убитых девушек кроме работы и одиночества ничего не объединяет.
-А где убийца мог знакомиться с дознавателями?
-Обычно девчонки тусуются в «Бара-холке». Бар такой на углу восемьдесят пятого и восемьдесят шестого.
-Проверил половину новеньких. Пока ничего.
-И семейных проверял?
-Нет отбросил.
-Посмотри, может у кого-нибудь трагедии или конфликты были…Жертв по моим выкладкам шестьдесят шесть. Вроде, время есть, но селезенкой чувствую – нет.
-Напиться, что-ли, - протянул Пирс.
-Только попробуй, - строго пригрозил Гид, - И что ты там всё время бормочешь?
-Это считалочка, - улыбнулся Бум, - Ты про селезенку сказал, она и выплыла.
Гид заставил рассказать её раз пять.
-Кажется, у меня плохие новости, - сообщил он после этого, - Вы ничего странного не заметили?
Пирс сказал, что заметил, в его время таких садистских считалок не было. Хан покачал головой:
-Но в гекаинсе сто человек, а тут только девять. Двадцать, если прибавить детей.
Гид возразил, что там, где принято считать десятками, один вполне может означать – десять. Тогда осталась последняя женщина, а дальше пойдут детки. И на счет последней…
- Она может и не быть дознавателем. Какая-нибудь алкоголичка-интуит со свалки. Достаточно для создания нестабильного, плохо управляемого, но вполне деятельного монстра. А ещё я думаю, что одному человеку весь ритуал не провести.
Тут заговорили наперебой, что не там искали, зря судейских дергали - клириков трясти надо было.
-Пять церквей и шестая в центре, - завис над путеводителем города Гид, - Вот для чего нужны большие города. Как там «собери в один венец пять частей от пентаграммы, отнеси быстрее в храмы, десять детских душ девчат власть тебе тогда вручат». Одному точно не справиться. Как минимум пять сообщников. Но, скорее всего, десять. Найти, обучить и делу приставить…
-Рать захочет – штаны снимет, - с превеликим апломбом вставил Бум.
Все разом замолчали.
-Извините, - забормотал Пирс, - Кажется, это я виноват. Вырвалось, когда его к чтению приохочивал. На самом деле всё не так плохо. Вы только буковку «с» прибавьте.
-К чему?
-Ну, к воинам, конечно.
Все снова помолчали.
-Да, - согласился Гид, - В таком варианте смысл более жизнеутверждающий.
-Интересным словам ты ребенка учишь, - добавил Хан.
Тут Пирс стал отвлекать внимание от своей персоны, выдавая на гора идеи: если это секта из десяти человек плюс главарь, то глупо искать совпадения по знакомствам, потому что у каждой девчонки вполне мог быть свой ухажер. А главному инку, даже если они его и вычислят, предъявить всё равно будет нечего.
-Лингвист дело говорит, - сказал Гид. И добавил, что хотя доказать они ничего не смогут, зато пройдясь по последним кавалерам жертв, соберут приблизительно списочный состав сектантских бандитов. И предложил, в контру, организовать свою банду уничтожителей. Хан выдвинул несколько кандидатур знакомых урок:
-Очень приличные люди. Вместе сидели.
Пирс изыскал парочку адекватных друзей-алкоголиков.
-Они потерпят, если им потом стол выкатить.
Гид пообещал вызвать боевую группу пиратского радио:
-Директор я или кто?
Один Бум мучился.
-А мне, а у меня. А я сам пойду. С ловцом.
Но ему жестко намекнули, что соплям на таком ответственном мероприятии делать нечего и самое лучшее – не болтаться под ногами.
-И пусть, - жаловался Бум ловцу, разгуливая под дорогой третьего уровня, - А мы всех других привидений отловим. Вон, кажется, одно.
Но белое пятно, которое Бум принял за привидение, оказалось девчонкой.
-Я её знаю, - опешил Бум, - Малия. Что девочка их хорошей семьи делает в три ночи на парапете?
Малия вела себя необычно, если не сказать странно. Как убедился Бум, подобравшись ближе, она брела во сне, слабо шевеля губами:
-….селезёнка – семь, а восемь… - вербально озвучил Бум, повторяя мимику Малии.
Это становилось интересным. Бум, не таясь, пошел сзади. Но тут опустился грузовой самолет. В черной сигаре открылась дверь, и некто, завернутый в серую ткань, подхватил девчонку. Бум даже оторопел от внезапности происходящего. Дверь закрылась, самолет взвился вверх, подцепился к свободной линии и умчался в неизвестном направлении. Бум, ясное дело, устроил гонку преследования. Таких поворотов луню делать ещё не приходилось. Бума погоня захватила настолько, что Малия вообще из головы вылетела. Когда внезапно самолет затормозил, Буму пришлось уйти в крутой вираж. Сделав петлю, подлетел, что бы увидеть: Малия была не одна. Шесть спящих девах в ночных сорочках и пижамах, вышли, покачиваясь на ватных ногах и побрели за… теперь Бум разглядел, за женщиной. Бум по спирали ушел вверх. Приближался рассвет – время возвращаться домой.
С самого утра город гудел - ночью пропали восемь девчонок.
Весь день правдами и неправдами добывали информацию: судя по всему, финальный обряд был запланирован на ближайшую ночь. Возможно, грядущую.
-Они активизировались, - возбужденно говорил Хан, веером разбрызгивая слюну на много мэтов вокруг.
-Они что-то узнали, - мрачно заявил Гид и глянул на Пирса.
Тот стоял совершенно никакой и оправдывался:
-Я же не знал. Мы тогда думали на судейских.
-И что ты на исповеди ещё рассказал?
Выяснилось, что всё, кроме имен участников.
-Я хотел только благословления испросить, - блеял он, - Между прочим, пиратское радио то же давало отчеты.
-Дозированную и тщательно отфильтрованную информацию о ходе следствия, - подтвердил Гид, - А что ж вы думали. Я за спасибо носом землю рою?
Это был общий сбор «контрабанды уничтожителей». Не хватало только боевой группы пиратского радио, но их Гид обещал встретить на вокзале.
-На повестке дня один вопрос. В какой церкви пройдёт финальный обряд, и где искать девочек.
-В склепе, - подсказал Бум.
-К каком таком склепе?
-В большом таком склепе, - охотно делился информацией Бум.
После тщательного опроса, когда из Бума вытряхнули самые малейшие детали, Пирс уверенно сказал:
-Они в крипте пятого иеромонаха Славентия, под часовней третьего монастырского кладбища. Там рядом собор Святых Дел под покровительством матери всего сущего Артимиссы.
После того, как местонахождение заложниц выяснили, занялись составлением стратегий, а Бума изгнали, но он подслушивал за стенкой:
-Вот эти двое - ваши, - раздавал задания Хан, - обитают где-то в районе третьего-пятого квартала. Более точно узнать не удалось, так что ищите на месте. Если не успеете до тринадцати ночи, ждите их в церкви святого мученика Берта под покровительством матери Артимиссы. Вот эти двое – ваши. Адрес…
-Эх, - стенал Пирс, - Если бы, ну просто так, из-за любопытства, поинтересовались кавалерами дознавателей, а заодно проверили их алиби и сравнили, кто кому его обеспечивал, наверняка обнаружились бы пересечки.
-Хватит ныть, - оборвал Гид, - Мы все шли по ложному следу…. Бум! – крикнул он, - Тебе сказали, что бы не маячил? Иди, погуляй! В центре, особенно около собора Святых Дел, не показывайся.
-Да ну их, - пожаловался Бум ловцу, - Я же хотел заняться исследованием? Вот и займусь.
В первом же намеченном доме пятьсот двадцать восьмого квартала Бум почувствовал не то, что узел, клубок! Хороший признак. Но привидений не было. Мелькнула тень в самом конце коридора и сразу пропала. Даже не стали на неё реагировать. Пошли в другую сторону, откуда тянулся пульсирующий обрывок. Чем дальше от лестницы удалялись, тем живописнее становился декор коридора: краска, мрачного болотистого колера,в местах, где не облупилась, свисала ломтями, плесень и грибок проели стены почти до дыр, пол весь в непонятных выщерблинах,скрипел под ногами, а на потолке явственно читались следы давнего пожара. Дверей по большей части не было, а оставшиеся, разнообразно украшенные примитивными рисунками и надписями, висели распахнутыми, зачастую на одной петле. Только одна, совсем новенькая,поблескивая внушительными замками, надежно закрывала комнату. Надпись на ней гласила «не входить», но Бум читать не умел. Зато он прекрасно чувствовал, что клубок за этой дверью. Они с ловцом переглянулись.
-Ладно, - смилостивился Бум, - Иди уж.
И отстегнул ошейник.
Серьезного ущерба двери первая атака не нанесла. Объединили усилия и приложили их к самому слабому месту конструкции - петлям. Сработало. Вынесли коробку с частью откоса.Бум ввалился в комнату и встал. Прямо на него смотрела Арти. Он даже не сразу понял, что это портрет - икона, так тщательно были прописаны детали, поздоровался. Комнату тут же залил ультрафиолет. «Чужой», - сказал безжизненный голос. Как выяснилось, это был приказ, потому что вдруг полетели разные и неожиданные вещи.
-Прикрой, - крикнул Бум ловцу.
Сам он ловко уклонялся то от летящего лома,то от старинных кресел и комодов, пытаясь при этом нащупать ускользающий хвост силовой нити. Нашел, начал распутывать. Вещи вокруг окончательно взбесились, а скорость увеличилась втрое. Один раз Бума чувствительно достали. Самое неприятное, что если хлам разбивался, то осколки продолжали летать. А с ними бороться было не в пример сложнее. Бум старался меньше разбивать и чаще уворачиваться, но всё равно, к тому моменту, когда распутался клубок, от крупных вещей почти ничего не осталось, кроме трёх железных ломов. Они со звоном упали на пол, следом свалился Бум. Из стен, как по команде, полезла какая-то ерунда. Это были призраки, но не людей, а чего-то недоразвитого и внутриутробного: эмбрионы-переростки и непонятные жирные сгустки.
-Кажется, - предположил Бум, карабкаясь на подоконник, который тут же рассыпался в труху, - Мы влезли в бывший подпольный абортарий. Вперед, охотник. Дави.