Витек поступил в эстрадно-цирковое из-за случая.
Надо ж было случиться нехватке денег именно в тот момент.
И взять неоткуда; а тут, в газетке, увидел "объяву", мол, требуется разнорабочий, на неполный
день, оплата высокая.
Оказалось, - убираться в заезжем, по случаю "срубить бабла", шапито.
Там-то он и встретил Николая, возрастного клоуна с испитым лицом и неустойчивой походкой.
Витек в первый день никак не связал подвижного, громкоголосого клоуна и похмельного Николая с
заплетающимися ногами; подумал, что это такой же разнорабочий, как и он.
До представления оставалось часа полтора; Николай помогал с расстановкой реквизита, кормил
животных, убирался в клоунской гримерке; вот Витек и принял его за ровню: подмигнул; улучив
минуту предложил раздавить пол-литра после работы, на что Николай сразу согласился и куда-то
исчез.
Началось представление.
Витьку все было в диковину: гимнастки, фокусник, дрессировщик с медведем, но больше
всего его поразил клоун, заполнявший паузы во время смены реквизита.
Невысокого роста; чрезвычайно подвижный, он вопил истошным голосом на весь цирк
абсолютную ерунду, но зал взрывался раскатами хохота. Витек не мог понять, чему
смеется зал, пока не пробрался на трибуну с местами и не увидел клоунскую антрепризу
из зрительного зала.
Он замер, - то, что из прохода позади арены казалось бессмысленным набором звуков,
сопровождавших непонятные телодвижения,
- из зрительного зала, этот же набор, стал немыслимо уморительной сценкой попытки подвыпившего
клоуна вырастить на опилках арены цветы, невзирая на противодействие этому шпрехталмейстера и
рабочих сцены.
Витек смотрел не отрывая глаз, смеясь до слез вместе с залом над фантастической изворотливостью и
нелепостью поступков клоуна и неуклюжестью его преследователей...
А в конце сценки, когда у клоуна отобрали все инструменты и лейку; когда шпрехталмейстер и рабочие
успокоились и занялись своими делами; когда клоун встал на колени, бессильно склонил голову над
разворошенной грядкой и начал подгребать опилки, возводя подобие могильного холмика, -
Витек, как и весь зал, притих и с замиранием сердца смотрел на внезапные слезы, хлынувшие из
ярко раскрашенных глаз клоуна на недоделанную грядку, так похожую на бугорки с погоста ...
И вдруг...
Прямо из опилок появился цветок; клоун испуганно оглянулся, но преследователи и сами стояли
пораженные произошедшим.
Клоун бережно пересадил цветок в свою корзинку и под оглушительные аплодисменты медленно ушел
с арены.
Витек быстро пробрался на рабочее место, за кулисы, но клоун уже скрылся в своей гримерке.
Тут кто-то прикрикнул на него, кто-то позвал помочь, кому-то нужно было подержать страховочный трос...
И так - до конца представления.
Николай появился сразу же после расчета с директором за день работы, спросил:
- Не передумал?
- Нет...
Витек не хотел выглядеть треплом, хотя больше хотелось посмотреть на клоуна, а может быть, -
и поговорить с ним.
- Пошли...
Николай развернулся и пошел прямиком к трейлерам с гримерками; уверенно подошел к "клоунской",
распахнул дверь без стука и вытянул руку, пропуская Витька вперед, -
- Прошу!
И тут до Витька дошло.
- Так это ты? ... Вы? ...
- Я... я... Проходи уже ...
Николай впихнул его в тесное пространство гримерки, где на столике с париками, носами и красками
красовалась бутылка коньяка и две тарелки: с лимоном и нарезанной колбасой.
- Так я ж деньги не дал...
Витек вынул из кармана две сторублевки, -
- Вот...
- Спрячь, у меня сегодня праздник...
Лицо Николая не выражало никаких радостных эмоций и Витек хотел спросить о причине праздника, но ...
- У дочки день рождения, - буркнул Николай.
- Я с ними уже десять лет не живу ... Или больше? ... Не помню... Привык вот праздновать; хоть какая-то
память.
Николай разлил грамм по 100 коньяка.
- Здоровья дочке ... Даст Бог свижусь ... Когда-нибудь ...
Выпили ... Сидели, жевали: Николай - лимон, Витек - колбасу.
- Ешь нормально, еще есть ... И выпить есть ... Посмотри в тумбочке хлеб ...
Витек нарезал хлеба, сделал два бутерброда и с аппетитом принялся за один из них.
- Дочка ... Давно это было ...
Николай налил еще.
- За то, чтобы ей счастья побольше отмерено было...
Опять выпили и закусили, - лимоном Николай, колбасой - Витек.
- Скажи, а как это у тебя получается?
Витька уже немного повело с двухсот грамм на голодный желудок.
- Что?
Витек хотел спросить про цветок, спрятанный в опилках, но, внезапно передумав, выпалил ...
- Ну, чтоб и смеяться до слез, а потом чуть не плакать?
Николай налил очередную порцию, чокнулся без тоста и выпил.
- Смеяться??? ... Не знаю ...
Он смотрел на Витька, чуть грустно, но без капли интереса. Глаза были ярко-синие, но, как бы,
водянистые ... что ли ... Или прозрачные??? ...
Безжизненные, наверное ... Витек сидел, механически жевал уже второй бутерброд и все никак не
мог соединить подвижного, разбитного клоуна и испитого Николая с безжизненными глазами ...
- Смеяться заставить нетрудно ... Заплакать, - это да ... Это душу надо иметь ...
Николай достал из шкафчика еще одну бутылку все того же "Белого аиста", ловко сковырнул
защитную пленку и колпачок; налил и сразу выпил.
- Как тебе объяснить? ... Расскажи лучше о себе ...
Николай закурил, а Витек прожевал остатки бутерброда, выпил коньяк и положил в рот дольку
лимона.
- А чего про меня рассказывать? ... Бичую помаленьку ...
И Витек рассказал, как в армию поначалу не взяли, положили на обследование в областной госпиталь;
там подлечили немного, а за месяц до следующего призыва получил срок, - два года, - за кражу ...
- Всем говорю, что жрать было нечего, а Вам честно скажу - на "бухло" ...
Отсидел ... Вот и вся жизнь ... Теперь слоняюсь без дела и без работы ...
Мать умерла, а отца и не было ... Пока сидел - сестрица квартиру продала, а меня в общагу поселила ...
Ху...ня, а не жизнь ...
Николай слушал без особого интереса, только наливал себя коньяка и механически, как кукла, заливал его
внутрь.
- Не матерись ... Учись слова находить ... Матом, по-любому, легче мысли выразить, а ты попробуй без него ...
А потом - без слов ... Так вот и получится о чем ты спрашивал ...
Витек согласно кивнул и предложил:
- А пошли в ресторан посидим ... Угощаю ...
Николай, все так же механически, покачал головой отрицательно:
- И тебе не советую ... Приходи лучше завтра пораньше, я с директором поговорю, он тебе за полный день
будет платить ... Если хочешь - завтра вечером проставишься ...
Витек легко согласился; сам для себя решил, что в ресторан не пойдет, хотя и не понял, как это -
- деньги есть, выпито немного, а в ресторан не идти ...
Николай разлил остатки, выпили и Витек пошел к себе в общагу.
Вечерний городок затих, спрятавшись в норки проживания; жизнь била ключом вокруг "культурных
центров": кафешек, ресторана и летнего павильона в парке, через который проходила дорога в общагу.
Витек первый раз за много лет шел мимо всего этого, привычно кивая дружкам-подружкам, отказываясь
от предложений выпить, или куда-то завалиться "на хату".
Ему было непривычно хорошо и спокойно.
В голове крутился калейдоскоп из лица Николая, маски клоуна и цветка, внезапно вырастающего из
подобия могильного холмика.
Странное ощущение ...
"Может это и есть душа??? ... Когда не хочется напиться в смерть, а просто идти и думать???"
Мысль, настолько реально оформилась в слова, что Витьку хотелось сразу же записать ее, чтобы не
забыть утром.
Так и шел он через весь город чуть пьяный и непривычно спокойный ...
Цирк пробыл в городе неделю; каждый день Витек приходил за кулисы утром и уходил поздним вечером;
каждый день смотрел на номер Николая, удивляясь тому, как по-разному он выглядит: то - чуть больше смеха,
то - чуть больше слез, то - пронзительно грустно ...
Каждый вечер они выпивали у Николая в гримерке. Разговаривал, в основном, Витек; рассказывал о городке,
о своей жизни, о лагере, о планах на жизнь ...
Николай молчал; изредка вставлял реплики или спрашивал о чем-то ....
И смотрел сквозь Витька пронзительно-синими глазами ...
Прощались вечером, трейлеры уже подцепили к машинам; царила обычная суматоха отъезда, а они с Николаем
стояли чуть в стороне, молчали ...
Витек чувствовал, что что-то теряет ... Но не навсегда, а ...
Вот тут он терялся в определениях; скорее не терял, а что-то нашел, но ...
Это что-то, оставив уголек тлеющей надежды на обретение души, уходит куда-то ...
И радость обретения и грусть расставания ...
Ему отчаянно хотелось вылить все мысли, бессмысленным роев слов и эмоций кружившиеся в голове, на
чистый лист и попытаться расставить по порядку, чтобы успокоиться.
Однако, печальный опыт первой попытки сформулировать мысль об обретении души, предполагал, что
писателем ему не стать никогда: написанное им на бумаге выглядело, да и было, настолько коряво, что он
краснел при воспоминании об этой попытке.
Николай протянул ему сверток, буркнул привычно:
- Дарю ...
Протянул руку, молча пожал протянутую в ответ и пошел к трейлеру, ни разу не оглянувшись.
Вот так и уехал цирк ... И клоун не остался ...
Остался Витек ... В свертке были клоунский парик, накладной нос на резинке, набор для гримирования и письмо.
"Ты спрашивал - как???
А никак ...
Родился, учился, отслужил, поступил в эстрадно-цирковое, женился.
Жениться-то женился, а семьи не получилось. И гастроли и ...
Да нет, не гастроли виной.
Витек, пойми одну простую вещь: я не живу вне арены, я живу только там.
Все остальное - только ожидание выхода на арену.
На арене я и есть настоящий. Я рождаюсь на манеже и с удивлением вспоминаю прошлую жизнь;
неудачную попытку семьи; неуютную гримерку; пожилого алкоголика; тебя, спрашивающего: "А как?" ...
Так и было, и есть, и будет ...
Только так можно стать настоящим клоуном, заставляя зал и смеяться, и плакать, и думать ...
Потому и не случилось семьи ...
Часто думаю, а если бы можно было еще раз прожить, что бы я выбрал??? ...
Если честно ...
Не знаю ...
Я сильно скучаю по жизни ... По дочке ...
Но, только до тех пор, пока не выхожу на арену ...
Прощай ..."
Так Витек и стал клоуном ...
Он внезапно понял, что до этого и не жил ...
Он понял, что нужно найти настоящую жизнь, которую он будет ждать, передвигая усталое тело по
поверхности планеты ...
От одного выступления, - до другого ...