Миниатюру, которую я хочу пересказать, я написала на немецком языке на летних писательских курсах поэтессы Эльсбет де Рооз. Эльсбет живет в Берлине и мало выходит из дома: мешает артрит. А писательские курсы она всегда предпочитала проводить дома, а не в помещениях Народного университета – учреждения для самообразования. Иначе слишком много чего приходилось ей тащить с собой из дома, чтобы создать обстановку, способствующую творчеству: книги, свечи, цветы, статуэтки, фруктовые соки и минеральную воду, репродукции картин, камни, карточки со словами или с рисунками. Эльсбет давала нам импульсы для творчества: читала вслух стихи; ставила музыку; давала нам цитату, всего одну фразу; задавала писать по картине, одна картина на всех, или каждый по своей одной картине, или выбранной, или случайно вытянутой; или же несколько картинок или несколько слов на карточках, вытянутых случайно из колоды, для каждого своя комбинация...
И мы учились творить, творя. Теория отсутствовала, сразу практика. Желающие сразу же читали свои творения вслух, и в творческой атмосфере все работы принимались тепло и даже восторженно. Меня как русскую называли Анной Ахматовой, а мою прозу сравнивали с прозой самого Льва Толстого! Конечно, мне это было очень приятно. Друг другу как обычным немцам они таких комплиментов не делали, не сравнивали друг друга ни с Гете, ни с Шиллером и вообще ни с кем из великих или просто известных.
Мы были очень разными и писали удивительно по-разному. Если в начале был страх – написать что-то не то и не так, «неправильно», то страх этот проходил после первой читки. И сменялся доверием к себе как автору и доверием к читателям и слушателям. Опыт переживания их доброжелательности действовал наверняка и был эффективнее любого позитивного мышления и любых формул самовнушения.
Эльсбет говорила, что она проводит такие курсы уже не один десяток лет, и ни разу не было у нее на курсах участника, который бы не смог писать стихи или прозу. Получалось у всех.
В тот вечер задание было смотреть на картину Магритта: море, курящиеся над водой облака, и Святой Дух, поднимающийся от горизонта, как просвет в тучах, просвет в форме голубки, и в просвете голубое небо и белые облака – и написать миниатюру.
Почему картина называется «Большая семья»? - задумалась я. Вода рождает облака, или же облака рождают воду, когда из них идет дождь, - вот и получается большая семья, где вода и небо с облаками - близкие родственники. Каким-то образом мною сочинилась буря, с грозой, грохотом грома и сверканием молний, с ревущими валами воды, когда в большой семье большой скандал. А утром опять мир и согласие в большой семье, мирная семейная жизнь. И облака в небе играют, как барашки на лугу. И волны блестят на солнышке, и играют бликами света, и качают обломки разбитого корабля.
Так и в наших семьях, у людей, созданных по образу и подобию Божьему. Сегодня здесь тишь да гладь да Божья благодать, а вчера здесь разбивались сердца и хоронились надежды. И вот опять возрождается надежда, и опять море рождает небо, и небо рождает море, и любовь рождает любовь. Вечное обновление в большой семье.