Корабли персов тонули один за другим. Наша эскадра пиратских кораблей уже больше суток держала огневую линию, не давая противнику передышки. Не считая потерь, численностью чуть более трех десятков головорезов, мы все же были близки к победе. Оставалось только протянуть руку, и собрать плавающие пред нами богатства захваченных суден.
Я, единственная женщина в пиратском стане, слыла особой жестокостью. Многие годы, проведенные среди убийц и грабителей, накладывали определенный отпечаток – и, мне не стоило особого труда перерезать противнику горло или переступить через мольбы и слезы повергнутого. Это была моя жизнь. И, я ее не выбирала. Оказавшись полной сиротой, я попала в этот «мужской» приют совсем ребенком. Продержаться же мне здесь удалось только благодаря главарю нашей банды – Густаву Эндрю, чья пиратская слава давно преступила пределы Индонезии. Он заменил мне отца, и был весьма заботлив по отношению ко мне. Я была благодарна ему за это – более преданного пирата не было у него на корабле.
Багровое пламя на палубах начало тлеть, и под мягкими лучами заката мы увидели всю «свергнутую роскошь», которая только сутки назад беспечно направлялась в сторону Фив. Спустившись на воду на небольших лодках, мы приблизились к первому судну, накренившемуся от полученной в боях огромной пробоины. Невзирая на стоны раненых и искореженные трупы погибших, мы медленно направились в сердцевину корабля – в трюмы. Там ждет нас отпущение, там – конец этого ада. Ада, созданного нашими руками… Словно бесшумное полчище крыс, мы разбрелись в разные стороны, и начали свое «благое» дело – грабить золото.
Я, закутав голову в парчовую шаль, дабы уберечься от падающих сверху углей, подалась в самый дальний трюм. Выбив маленькое окошко тупым концом кинжала, я стала медленно оглядывать это недавнее пристанище бедного перса, который, наверняка, уже лежал на палубе с проломленной головой. Нагнувшись, я обнаружила несколько слитков, видимо, выпавших из закромов во время тряски, и, возрадовавшись этой находке, резко поднялась, пытаясь разглядеть их поближе. В это время воздух донес до меня чье-то дыхание. Я не успела обернуться, как тут же почувствовала резкий укол сзади, чуть ниже ребер – кто-то коснулся меня клинком. «Тихо! Не шевелись, иначе убью». Опустив голову, я прислонилась к стене. Человек, приблизившись, чуть повернул клинок вокруг оси, а другой рукой вытащил из ножен мое оружие. «Опусти кинжал. Иначе, закричу». Мой шепот не возымел действия - человек медлил, лишь только глубже направил острие в меня. «Опусти... Я без оружия. Тебе все равно не выйти отсюда живым». Видимо, почувствовав в моем голосе безысходность своего положения, он все же ослабил руку, и дал мне возможность обернуться. Сняв с головы шаль, я медленно повернула голову в его сторону и увидела его лицо. На меня, блестя чернявыми маслинами глаз, смотрел перс.
Брезжащий свет, падающий из окошка трюма, осветил его лицо. Покрытый мхом щетины, он, щурясь, от падающих лучей солнца, смотрел на меня и ждал, что я предприму. Тюрбан на голове его сплюснулся, и кончик его бахромы закрывал наполовину шею. Шея… Огромным шлейфом от правого уха к нижней границе левой ключицы тянулось родимое пятно. Багровое, с запекшимися каплями крови, он был отлично мне виден. Тягучий дым заполнил мои легкие. Зажмурившись, я откинула голову назад, но, через мгновение вновь взглянула на перса.
Брызги слез, омывая мое грязное от копоти лицо, залили и заполонили мои глаза. Я взмолилась:
- Не убивай меня! Прошу! Что толку тебе от моей смерти? А я могу тебя вывести отсюда живым и невредимым. Твое судно, все равно, скоро потонет!
Перс, схватив меня за запястья, отбросил к стене. Смахнув с головы тюрбан, он перевязал мои руки и ноги. В это время я услышала свист на палубе. Пираты собирались обратно на наш корабль. Без меня они не уплывут – это понимали и я, и мой пленник. Он замешкался. Поблескивая глазами, он приблизился ко мне и прошептал:
- Если ты выведешь меня отсюда живым, я заберу тебя с собой. Женщине не место среди пиратов.
Я, молча кивнула головой.
Я переодела его в одежду убитого пирата, и, дождавшись плотных сумерек, мы вместе спустились на воду на лодке противника. Приближаясь к пиратскому кораблю, я почувствовала, что мой пленник все еще сомневается в моей верности слову – он стал похож на загнанного зверя. Утирая окровавленное лицо, он взглянул на меня, и я увидела его испуганные глаза.
- Не бойся. Все будет хорошо. Мы выберемся вместе отсюда. Только поверь мне.
Спрятав его в своей каюте, я направилась к Эндрю. Обколотившись об стол, главный пират, стоял, вглядываясь в окошко трюма, и наблюдал за происходящим на палубе.
- Отец, я вернулась. Но, не одна.
Дернув плечом, он обернулся ко мне лицом.
- С кем ты вернулась?! Ты что такое болтаешь?
Я обхватила его руками, и, повернув к себе, прошептала:
- Я нашла твоего Перса! Отец! Я нашла «млечного»!
...Воздух вокруг меня сгустился. Ни-ког-да прежде, я его таким не видела. Дрожащими руками он опустил меня на стул, и отвернулся от меня. Затем, шатаясь, он направился к выходу, но, чуть подумав, вновь приблизился ко мне:
- Ты уверена, что это Он?
- Да! Все сходится! Все, как ты говорил!
Его лицо, покрытое щедрой россыпью оспин, побагровело, и чуть отойдя от меня, он произнес:
- Укрой его от наших. Пусть никто его не видит.
Эндрю попал к пиратам в двадцать лет. Сын корабельного плотника, оставшись в шестнадцать без матери и отца, был неплохой наживой для шайки головорезов. Отец научил его своему искусству, да и ростом и удалью он превосходил своих сверстников. Быстро научившись ремеслу Потрошителя суден, он стал одним из видных пиратов, и через семь лет он обзавелся собственным суденышком. Однажды, после очередной вылазки, он попадает в компанию старых пиратов, и слышит изумительную легенду, настолько старую и невообразимую, что рассказывающий эту историю грабитель уже сам едва ли верил в ее правдоподобность. Но эта легенда будто вплыла в его плоть, впиталась в его мозг, влилась в кровь - это была ЕГО ЛЕГЕНДА. Легенда о бессмертном камне. В Полинезии, на Янтарном острове, в ста милях от берега, на черном холме, таился этот камень. Слова, высеченные на нем, вмиг обращались в заклинание, которое могло даровать вечную жизнь. Но, ни одна живая душа по сей день не могла его прочесть. Только Млечный Перс – человек с огромным, будто шлейф, пятном на шее, мог разгадать эту тайну…
С той поры, Эндрю жил этой легендой. Это была его мечта, его лазурная заветная мечта, которая толкала его на новые поиски. Ублажала его ночами, будила по утрам. Или, когда он уже не мог снести неудачу за неудачей, как тяжкий недуг, поражала своей несбыточностью. Он млел от нее. Он болел ею. И только я знала, чего он искал на самом деле – будучи еще ребенком, я услышала от него эту тайну, и, теперь, никогда о ней не забывала.
Я застыла в ожидании. Перебирая бородавчатый набалдашник трости, он дрожащим голосом произнес:
- Завтра утром отплываем. В Персию. Ты высадишься вместе с ним, выманишь на Янтарный остров, выведаешь заклинание, и вернешься ко мне.
Берега Персии благоухали красотой и дурманом иноземья. Высадив меня с персом на близлежащий остров(мы с Эндрю подстроили наш побег), корабль пиратов отплыл назад, а мы , дождавшись захода солнца, поплыли к его родным берегам. Роскошь восточного песка, роскошь восточного вечного лета, опахало прибрежной растительности, смесь морского бриза и пряного воздуха лоснящегося острова – я смело шла за персом, и вклинивалась всей своей плотью в Сказку. Улыбаясь, и подбадривая друг друга, мы приблизились к его дому. Привратник, отворив ворота, и недружелюбно оглядев меня с головы до ног, впустил нас. Мы вошли в дом.
Жжаххх…
…Лезвие кинжала хлестнуло мою шею. Мне показалось, что я увидела свое отражение в нем – обезумевшие от неожиданности глаза и обезображенный рот. Слезы, вперемешку с брызгами крови, залили в мгновение ока нож, и я начала медленно опускаться на пол. Убийца, придерживая меня за талию, чуть попридержал нож в моем горле, а затем резко выбросил из своих объятий. Я начала умирать. «Отец, помоги мне». Одной рукой я попыталась закрыть рану на шее, и остановить кровотечение, а другой – оттолкнуться от пола. Закатив глаза кверху, я увидела лицо перса – он спокойно смотрел на меня, видимо, ожидая моей смерти.
Но, я все еще была жива. «Боже, если ты есть – помоги мне».
- Ты хотела вечной жизни? Вот тебе вечная жизнь. Прощай. Ни ты, ни твой мерзавец-отец никогда до камня не доберутся. Пока, буду жить Я - Перс.
***
И, началось…
Через каждые сто лет, заново рождаясь и вселяясь в новую плоть, я встречаю ЭТОГО перса. И, каждый раз он меня убивает. Ни разу мне не удалось раскрыть его обман, ни разу мне не удалось поймать на лету занесенный его безжалостной рукой нож надо мной. Каждый раз, в надежде на свою силу и сноровку, на свою хитрость, я пыталась обогнуть смерть. Но, мне не удавалось. Каждый раз я слепо верила ему, каждый раз я шла за ним. Почему?
Потому что, хотела вечной жизни для своего Отца…»