Ночь. Темное тяжелое небо над городом. Запах сырости и шоссейной дороги стекает сверху нескончаемым потоком, как водопад. Серая плоская крыша едва заслоняет утопающий в плотном грязном воздухе многоэтажный дом. Огоньки машин и фонарей света не прибавляют, а, кажется, даже крадут. Звуки города вязнут в пластилиновом пространстве, теряя свою узнаваемость. Два существа не спят в этом месте - старшее почти умерло, а у молодого не получается.
Пожилая женщина прожила достойно. Она выполнила все, что хотела и что было надо. Душа искала выход наружу – не находила. Как будто город зацементировал стену вокруг нее. Верным признаком ухода стал испортившийся до ненависти ко всем характер и холод вокруг.
Молодой относительно нее сын, к несчастью, был врачом. Что хуже – это был очень хороший, опытный специалист. Он много раз наблюдал страдания и смерть. Ему удавалось отвести их от людей. Теперь, кажется, они пришли поквитаться. К сожалению, доктор очень любил своих родных. Теперь завидовал равнодушным и одиноким. Ребенка спасти удалось – забылось быстро. Отца привезли в последний момент, и не к нему. Отходил, закопавшись в работе. И просмотрел мать. Он мечтал родиться заново – слабохарактерным выпивохой и дилетантом. Не замечал бы очевидного, а раз заметил – с чистой совестью к лучшим специалистам. Слабый характер? Давно бы сдался, поплакал жене в плечо и отправил ухаживать к матери в больницу. Выпивка с друзьями вонючей прозрачной жижи быстро вытесняет боль и дарит сон. Но отключаться нельзя - перекладывать не на кого. Он был лучшим - смешной перегородкой между женщиной, которая его родила, и бездной неизвестного – смертью. Сын обязан защищать. Дочкам легче: рожая, они впускают человеческие существа из пропасти непознанного, и этим невольно приобщаются к нему. Когда приходит время расставаться – женское тело подсказывает душе путь к покою. Мальчик не может бросить мать в неизвестности. Вдруг там будет хуже, а он не сумеет помочь? Надо держать, держать до последнего.
Месяцами не спят они по ночам. Он и она. Старуха перестала ощущать мир вокруг и черную злобу на человека рядом, не дающего уйти. Он успел возненавидеть себя, бога и мать. Терпеть эту пытку было невозможно, забыться не получалось. Тело подвело его – казалось, оно вросло в саму жизнь. Он стал , как мать, отгоняя близких, истребляя свою плоть, расчищать путь к избавлению. Жена с детьми еще вяло сопротивлялись, навязываясь помочь. Друзья делали вид, что понимают, выслушивая грубость и едкие замечания. Спиться не удалось. Образовавшаяся пустота одиночества неожиданно обострила чувства и ум. Он ждал, что теперь все разрешиться. Ясность и облегчение не приходили. Как всегда. Вдруг, неожиданно, одеяло зашевелилось. Женщина отодвинула рукой провода капельницы, приподнялась и посмотрела бесцветными невидящими глазами. «Сыночка! Это ты? Где я? Сколько сейчас времени? А чего не спишь? Тебе же надо на работу. Иди, спи. Ты плачешь? Все будет хорошо. Это жизнь. Доктор - а не привык, глупый ты мой».
Мужчина очнулся под утро. Свет несмело пробивался сквозь дробь дождя. Звонил мобильный. Он поправлял одежду и пытался понять, привиделся ему разговор или это было Чудо. Мать спала, тяжело дыша. Он решительно распахнул тяжелые шторы и замер – на раме и стекле сидели бабочки. Вода не достала их пестрые яркие крылья. Вдруг дождь прекратился. Бабочки отделились от окна, но далеко не улетали, создавая удивительное облако. Он посмотрел на солнце и понял, что хочет жить. Впереди еще много непонятных страшных ночей.
Или нет.
Он выдержит.