Дождь то замедлялся, то частил, как пульс неврастеника, мутная вода в Канале Грибоедова поглощала тяжелые капли.
Клены, судорожно вдохнув влажный воздух, выдыхали, расслабляясь и шелестя широкими, похожими на машущие ладони, листьями.
Водители иномарок двигались медленно и аккуратно, светофоры непонятно кому и зачем подмигивали.
К киоску подошла мышь в сером плаще с лиловым зонтом, надтреснутым детским голосом спросила кофе.
«И круассан, будьте любезны».
Вытащила мелочь и нечаянно проговорилась, что устала страшно, и мигрень, и целый день вела экскурсию для иностранцев, а наши организаторы, таская ее по достопримечательностям Питера, даже не покормили за целый день ни разу.
«Вы представляете?» - детский голос дрожал. – «А потом еще и деньги украли – вытащили в автобусе кошелек», - голосок перемежался с навязчивым шмыганьем.
Подцепив анемичными пальцами пластиковый стаканчик и круассан, фигурка переместилась к столику, стоящему поблизости, и присела на пластиковое кресло.
Дождь вновь засуетился, воздух наполнился озоном и запахом свежих листьев.
Экскурсовод грустно откусывала кусочки от круассана и никуда уже не торопилась.