Скитальцы-глава 62. Хома - освободитель

               
                ( П Р О Д О Л Ж Е Н И Е )

      Ватажка Хомы, надрав с ивы лубяной коры, устроилась на пригорке, где занялась плетением лаптей. Дело было не хитрое, но требовалось умение. Хома сделал для каждого по кочедыку - деревянная лопаточка, инструмент для плетения лаптей, показал, как и с чего начинается эта обычная для крестьянина работа.
      Лапти у молодых получились неказистые, но крепкие. Обулись на босу ногу.
      - Теперь, поучал Хома, надо научиться ходить в них. Это дело не простое. В сапогах ты шагаешь, не замечая как. Идешь и все. А лапоть требует внимания. Надо при шаге шире ставить ноги. А то лапти, один за другой будут цепляться, а неумеха, то и дело будет клевать носом землю.
      Тренировка прошла успешно. И новая ватажка беглых отправилась на восток под руководством опытного бродяги Хомы, искать счастья на новых свободных землях.
      - Дядя Хома, а как ты попал в нарядчики? Говорят, ты раньше был охотником, пушнину, да дичь разную добывал?
      - Правильно говорят. Жил я свободным охотником. Больше в тайге пропадал, чем в деревне. Много там друзей было среди людей- охотников, таких же бродяг, как я. В урмане я зимовье себе сладил. Избушка малюсенькая, теплая, со слюдяным окошечком, очажком из камня-дикаря и нарами для спанья. Белка-соседка часто в гости приходила. Я ее сухариками угощал. Скворец-певун тоже любил у меня гостить. Люблю я тайгу, и она ко мне благоволит.
      - А как же нарядчиком стал?
      - Словили меня там, в тайге, охотники за вольными людьми, такие же, как и мы с вами. Пригнали на завод. А там знакомец оказался, присоветовал начальству меня в нарядчики зачислить, поскольку я большой знаток тайги. Вот так и получилось. Не люблю я эту работу. Людей жалко. Терпеть не могу рабства, а тут я сам пособник этому. Совесть грызет. Давно думал сбежать, да случая не было.
      - Дядя Хома, а когда на дальние сибирские земли придем, чего там делать будем?
      - А это кому какое дело по сердцу придется. Там вольные крестьяне землю пашут, хлебушко сеют. Скот разводят. Иные охотой занимаются. Там леса богаты разным промысловым зверем и птицей. А хочешь, будь рыбаком. Там в реках всякой рыбы не меряно. Вольные там люди живут и податей никому не платят.
      - Дядя Хома, а откуда ты все это знаешь?
      - Я же вольный бродяга. Люблю тайгу. Всю исходил. Бывал и в дальних землях, все это видел своими глазами.
      - А раз там так хорошо, чего же не остался?
      - Родители престарелые здесь, в деревне, оставались. А я, непутевый, один у них был. Стосковался, покою не стало. Заработал немного денег, да и двинул домой. Пришел, а батюшка с матушкой давно уж померли. Вот я и остался бобылем.
      - Вот что, ребята, пока мы были нарядчиками, то никого не боялись. Да и кого бояться? Это нас боялись. И правильно делали. Мы людей свободы лишали. Теперь наоборот и нас могут лишить. Сейчас наше дело – всего опасаться. Ходить с оглядкой, ко всему прислушиваться, уметь прятаться. Привыкайте жить по новому. Иначе – хана.
      В лесу постоянно есть звуки. Они или безвредные, или несут опасность. Вот сейчас, давайте остановимся и прислушаемся. - Они встали, постояли спокойно две-три минуты.    – Ну, чего нибудь услышали?
      - Там, вдалеке, какой-то шумок есть и сучки, ломаясь, потрескивают.
      - Правильно. Это люди идут. Зверь при ходьбе никогда такого шума не сделает. А раз человек, то это уже опасно. Надо проверить, кто он и чего от него можно ожидать. Этот шумок я давно заприметил, потому и вас насторожил. Давайте проследим.
      Они затаились в зарослях подлеска и стали ждать. Шум стал слышен явственнее. Послышались голоса и спустя время появились люди, четыре человека. Они шли, не торопясь, на пять-шесть шагов друг от друга, чего-то выискивая в траве.
      « Нарядчики, – сообразил Хома, - грибы собирают. Похоже, добрая еда кончилась. Надо проследить, знать сколько их и что на уме.» Он махнул рукой своим спутникам и, крадучись, местами ползком, последовал за грибниками. Его спутники, так же маскируясь, крались за ним.
      - Ну, хватит. Пошли на дорогу. Всего не соберешь, да и не к чему. – И грибники потянулись гуськом в другую сторону, о чем-то рассуждая.
      Хома со своими молодыми спутниками, так же незаметно следовали за грибниками. Из отдельных слов и фраз он понял, что нарядчики по дороге гонят пленников. И грибы собирают им на корм. Хозяева были не очень щедры на затраты и содержание пойманных, поэтому их кормили чем придется, а то и совсем морили голодом.
      Вскоре грибники вывели их на дорогу, и Хома убедился, что был прав. Там, под конвоем шести человек, брели девять пленников. Шестеро из них были крепко связаны, трое шли свободно.
      « Мать честная! Это ведь наших обидчиков схватили!» - мелькнула мысль. Он оглянулся на своих спутников. Поняв, что они тоже узнали гонимых и готовы удивиться вслух возгласами, приложил палец к губам и покачал головой.
      Они немного приотстали от процессии и стали обсуждать увиденное.
      - Как же могло случиться, что таких крепких мужиков сумели осилить и пленить? – один за другим сыпались подобные вопросы на Хому. – Ведь они нас, как хворостинку, сломали!
      - Бывает и на старуху поруха. Вы заметили, что нарядчиков-то десяток? Похоже, внезапно напали. Ну что, парни, дальше пойдем. Пусть бедолаг дальше гонят. Вам их не жалко?
      - Как не жалко! А что мы можем сделать? Их же целый десяток! Сломают в два счета и в плен погонят уже не девять, а тринадцать! Если кого не угробят в схватке. Страшно, дядя Хома.
      - Боитесь? Понятно. Но знайте, под страхом ноги всегда хрупки. Вам уже каждому по два десятка годиков. Пора мужиками стать.
      - Но, дядя Хома, они же сломают нас в два счета!
      - Если без ума на рожон попереть, то факт, что сломают. А на что человеку голова дана? Думать надо. Ну, как? Рискнем?
      - Ой, дядя Хома, все равно страшно.
      - Я хочу вас проверить, на что вы способны. И стоит ли мне с вами и дальше трудности пути делить. Мы избрали непростую судьбу и ко всему надо быть готовым. Если вы окажитесь трусоваты, тогда нам не по пути. Ну, как?
      - А была, не была! Я согласен, - ответил один.
      - Ну, а ты?
      - Раз такое дело, тоже согласен.
      - Смотрите. Решайте добровольно. Я вас не неволю. Подумайте.
      - А чего тут думать? Думали, когда согласились беглыми стать. А теперь, дядя Хома, у тебя опыт большой, давай подсказывай, что делать надо?
      - Ну, это другое дело. Что делать надо - положено продумать, а не с бухты-барахты в омут головой. Проследим за ними до вечера. Изучим их порядки. Потом раскинем мозгами, И решим, что к чему. И еще, напрасно на меня одного, на мою голову рассчитываете. Думать будем сообща. Приучайтесь соображать самостоятельно. В вашей будущей сибирской жизни это очень важно.
      До самого вечера пленников гнали без остановки и отдыха. Нарядчики спешили как можно быстрее доставить беглых до места. То и дело подгоняли связанных людей плетями. Особенно доставалось семейству купца, которое было совсем не готово к таким нагрузкам. Они плелись в хвосте и часто отставали.
      Наконец, процессия остановилась на ночевку. Разгорелся большой костер. Пленников усадили в одно место и рядом поставили двух охранников. Остальные принялись запекать на палках, как шашлыки на шампурах, ранее собранные грибы. Двое же запекали рыбу.
      Начался процесс кормежки. Развязывали одного пленника, давали кучку запеченных, большей частью обугленных грибов и лесных луковиц. Поили из котелка холодной водой. Снова связывали и кормили следующего. Потом ужинали сами. Перед ними высилась горка испеченной рыбы и сухари. Кипятились котелки для травяного чая.
      Хома с парнями отошли на безопасное расстояние и тоже сделали привал.
      - Ну, насмотрелись? И каково впечатление?
      - Дядя Хома, так же нельзя! За что они так круто с пленниками?
      - А вы разве не догадались? Боятся они беглых пленников, опасаются. И правильно делают. Не по рту кусок отхватили. Если все правильно продумаем, такие ловкие мужики сами помогут освободить себя.
      Перед сном купца с сыновьями тоже связали и разместили в общую кучу с остальными пленными. Возле них поставили охрану из двоих наблюдателей. Разговаривать беглым запретили. За каждое слово следовал удар плетью от надзирающего. Остальные нарядчики тут же рядом, отгоняя комаров, устроились у костра и быстро заснули.
      Пленники со связанными руками были предоставлены на растерзание комариных полчищ,
      Чуть в стороне, затаившись, за всем происходящим наблюдал Хома с помощниками. Когда лагерь успокоился, они отошли на прежнее место.
      - Ну, как?
      - Дядя Хома, когда я был нарядчиком, и мы брали пленных, то так не поступали. Да еще мне тогда беглых совсем было не жалко. И я от души пользовался кнутом, когда было надо и не надо.
      - Ну, а ты?
      - То же самое. Аж страшно делается, как мы могли?
      - Ну, я доволен. Выходит, не ошибся. Проверил. Значит, не успели из вас вытравить все человеческое. Теперь не подведите на практике.
      Они долго обсуждали варианты своих действий. Спорили, соглашались, снова отвергали. И, наконец, придя к общему согласию, приняли решение. Немного отдохнув, вернулись на место своего последнего места наблюдения и, затаившись, залегли.
       В лагере все успокоилось. Только слышались стоны да проклятья купца и его сыновей. Комариная пытка была им не по силам. Наконец, и они затихли. В ночной тиши лишь потрескивал костер, источая снопы искр, когда охранник подбрасывал дрова.
      Наконец, один из них заговорил:
      - Спать охота. Давай, по очереди, вздремнем? Куда они денутся? Все связаны. Хватит и одного охранника. Потом сменимся, и ты подремлешь.
      - Ну, давай. Согласен.
      Охранник тут же присел, прислонился к стволу дерева и задремал.
      - Это то, что нам надо, - шепотом сказал Хома.- Значит так, я беру на себя обоих охранников, а вы подползайте к пленникам. Только тихо. Чтобы даже комара не потревожить. И развязывайте узлы. Сперва старших. Купца с сынами – не трогать. Только мешать будут. Пошли!
      Хома подкрался к бодрствующему охраннику, неподвижно сидящему на валежине. Осмотрелся, с размаху ударил дубинкой по затылку и быстро подхватил падающее тело. Заткнул ему рот заранее подготовленным травяным кляпом. Дремлющий сонным голосом спросил:
      - Ты чего?
      - Так, ничего. Спи, - ответил ему Хома.
      Охранник почмокал губами и продолжал дремать. Хома таким же приемом успокоил и его.
      Парни, подобравшись к Ивану, Горину и Степану, принялись развязывать узлы. Пленники очнулись и молча, с надеждой, следили за их действиями. Купец попытался что-то сказать, но ему погрозили кулаком. Но он все же тихо произнес:
      - А меня?
В ответ, получив веский удар кулаком в затылок, замолк. У костра приподнял голову один из нарядчиков и сонно поинтересовался:
      - Чего там?
      - Все в порядке, – ответил, замерев, Хома.
      Освобожденные быстро помогли распутать остальных. Хома, со значением подняв руку ладонью вверх, дал понять, чтобы слушались его. Все подчинились. И он знаками указал, что надо делать дальше.
      Бывшие пленники неслышно окружили спящих нарядчиков. Кому попалась по пути дубинка, тут же вооружился. Хома подал сигнал. Началась суматошная свалка. Раздались ругань и мат. Купец воплями о помощи тоже вносил вклад в общую панику. Он тонким визгливым голосом, будучи все еще связанным, во весь голос требовал, чтобы его освободили.
      Нарядчиков быстро угомонили. Связали. Купец продолжал громко возмущаться:
      - Да развяжите, наконец, нас!
      - А разве надо? – с издевкой спросил Иван.- Ты же в дружбе с этими, – и кивнул в сторону связанных нарядчиков.- Все им про нас поведал и помог нас пленить.
      - Иван, перестань, - Горыныч подошел к купцу и распутал узлы. Тот сам освободил своих сынов.
      - Братцы! Кто же вы такие, наши освободители? Ба! Да это же вас мы недавно разули! – с удивлением воскликнул Иван.
      - Так и есть. Было такое дело, – ответил Хома. Вот с тех пор на босу ногу в лубяных лаптях щеголяем.
      - Как же так?
      - Да очень просто. Осточертело на людей охотиться, лишать свободы. Совесть заела. Да и вы помогли одуматься, когда нам рожи начистили. И, в общем-то, по-человечески отнеслись. За то, что разули нас, обиды не держим. Умное дело - от лишней погони избавиться. Мы тоже в бега пошли. Вот такие дела.
      - Хома! Ах ты, Иуда! Своих продал!? – узнал его старший из теперь уже плененных.  - Ну, погоди! Попадешься – не расплатишься!
      Хома не стал вступать с ним в полемику.
      - Дядя Хома, а вот и наши сапоги! – обрадовался один из молодых.
      - Ну, вот и хорошо. Разбирайте каждый свои. Мои тоже отложите.
      - А портянки где?
      - Поищите у них в мешках.
      Связанные пленники матерно ругались между собой, обвиняя друг друга в верхоглядстве. Оглушенные Хомой сторожа, тоже пришли в себя. Их тут же связали и присоединили к остальным.
      - Ну, что с ними делать будем? - кивнул Иван на своих бывших обидчиков.
      - А чего думать! Вы придумали лучший способ. Разуем и отпустим на волю босиком. Если сумеют лапти сплести – их счастье. Только я в этом сомневаюсь. Не обучены. А свои мы сожжем. – И он швырнул лапти в костер. Парни последовали его примеру. Они уже обулись в сапоги. Хома тоже стал натягивать свои. Ойкнул, болезненно скривился и схватился за левое плечо.- Кажись, вывихнул, когда с этими дурнями, которые на охране стояли, возился.
      - Не тужи, - успокоил Иван, - мне не впервой вывих править. Давай, показывай, где болит. – Он осторожно ощупал плечевой сустав, слегка помассировал. Потом аккуратно охватил могучими ладонями руку и неожиданно с силой рванул на себя. Хома взвыл благим матом. Потом немного успокоился и, ощупывая плечо, сердито ворчал:
      - Чистый медведь! Он, говорят, тоже костоправ, только, как и ты – самоучка.
      Но боль быстро прошла.
Беглецы разобрали все свои вещи, отобранные у них при пленении. Хлесткие ременные плети тут же сожгли на костре. Взяли и один из котелков в придачу к своему. Удочки, свое оружие, изготовленное монастырским кузнецом. Больше ничего не тронули, в том числе и небольшой запас еды. Сняли со всех сапоги и портянки.
      - Ничего не забыли? – спросил Хома.
      - Еду надо забрать, - вмешался купец, - они вон как нас голодом морили! Пусть попробуют, как это тяжело и обидно.
      - Тятя, перестань. Люди знают, что делают.
      - Замолчи, щенок! Отца учить вздумал!
      - Оказывается, сынок-то умнее тебя, – заметил Иван. – А тебя даже эта передряга ничему не научила. Ладно, Бог с тобой. Ну что, Хома, подавай команду. Трогаем!
      Беглецы свернули с дороги и направились в сторону реки.


             П Р О Д О Л Ж Е Н И Е        С Л Е Д У Е Т