*Снова сонгфик. Песня: Лунофобия - "Под снегом".*
Денек выдался трудным. Под новый год почта была перегружена. И это даже в нашем захолустном Молдтауне. Мне пришлось бегать бодрой рысью весь день, разнося открытки и письма. Несколько мальчишек, нанятых начальником в помощь, больше, конечно, баловались, чем работали. Их можно было понять. Всю прошлую ночь шел снег. А теперь город скрывала шикарная белая шуба, красивей и мягче любого меха. Вот раздолье для снеговиков и крепостей. Какие уж тут сумки с письмами.
Я живу на самой окраине. Добираться туда не близко. Автобус то и дело грозил безнадежно увязнуть на плохо расчищенной дороге. Когда мы все-таки пробились сквозь завалы, уже стемнело. Меня ждало уютное кресло у камина, стаканчик джина… Огорчало только то, что завтра денек будет не легче. Снова ни одной свободной минуты. Бонго, как всегда, даже ухом не повел, проследив за моими перемещениями одними глазами. До чего ленивая псина!
В доме было тихо. Сильви с детьми уже спали. Ужин пришлось разогревать самому. Ну, ничего. Завтра, после работы, я заберу с вокзала Луизу. Нашей новой служанке, конечно, придется пройти пару дней подготовки, прежде чем она сможет нормально работать. Но это ерунда. Зато Сильви больше не придется приводить в порядок свои руки, пострадавшие от домашней работы. Руки у неё потрясающие, с длинными изящными пальцами, заканчивающимися аккуратными розовыми ноготками. А что она творит ими в постели… Нет. Все-таки я правильно сделал, что подыскал для нас служанку. Моя крошка, не будет так уставать за день. И снова будет ждать меня в этой гостиной каждый вечер, встречая нежными объятьями… Мечты, мечты… Но ведь воплотимые. Нужно только больше работать.
Ну, вот и второй стаканчик бесстыдно показал свое дно, обнаружив полное отсутствие джина. Больше пить не буду. Жена не любит, когда я выпиваю.
Оставалось только проведать, как там Билли, Кейси и Джо. Наверняка эти картежники опять засиделись допоздна. Ну, конечно. Дверь в комнату Билла приоткрыта. Сидят и режутся в свой преф. Хотя совести у них, чтобы меня поприветствовать, хватило. Ну, понятно. Опять пытаются поймать Кей на мизере. А она, хоть уже и в преклонных годах, но сохранила свою очаровательную убийственную улыбку. И наблюдает с ней за стараниями противников. Напрасными. Все равно, масть они уже не угадали. Вот смотрю на неё… Какие там годы! Это Билл у нас - старикашка, песок сыплется. Но прищур у него как у старого ястреба – только и ожидает чьей-нибудь ошибки, хоть малейшего знака. Пытается по выражению моего лица прочитать, что там у Кейси в картах творится. Все ещё сохранил свою знаменитую зоркость, не то, что Джо. Тот, в своих огромных очках, напоминает потрепанную, надувшуюся от собственной важности, сову. Я присаживаюсь за стол, с интересом слежу за ходом партии. Но усталость берет свое. Надо ещё зайти к детям.
Ребятишки спят, как убитые. Набегались за день, небось. Подкручиваю фитиль лампы, чтобы не разбудить их ярким светом. Надо же… совсем не помню их маленькими. Будто и не носили они своих ползунков-слюнявчиков. А сейчас уже десятилетняя дочка прижимает к себе куклу и кровать ей, кажется, маловата. Надо купить новую. Да. И куклу, и кровать. Надо пересчитать наши сбережения. К празднику такой подарок будет в самый раз.
Потихоньку пробираюсь в нашу с Сильви спальню. Моя жена, как я и думал, тоже уже крепко спит. Опять читала перед сном, да прямо так и заснула. Томик стихов выпал из её руки на пол. Аккуратно поднимаю книгу, кладу её на тумбочку. Тусклый свет лампы надает на лицо Сильви. Спящей, она, как никогда, напоминает ангела. Такие тонкие черты, в обрамлении золотистых, искрящихся в полутьме волос. Создав её, природа сотворила само совершенное, самое завершенное свое творение. Боже! Как эти люди могли называть её шлюхой?! Но теперь-то я этого никому не позволю! И никому её не отдам. Она моя и только моя. Моя Сильви, моя жена, моя любимая. Кажется, я сказал это вслух. Невольно поднимаю ладонь к губам. Но мои неосторожные слова её все-таки не разбудили. Вот и славно. Спи, милая. И мне пора спать. Ты ведь простишь меня? Ты всегда меня понимала, как никто.
Роб, согнувшись на переднем сиденье, высматривал что-то в ночной тьме. Лора, подойдя к машине с двумя стаканчиками горячего кофе, плюхнулась рядом. Протянула один приятелю. И, конечно, она ни за что бы не догадалась, что этот чернокожий громила высматривая их «клиента», в очередной раз раздумывает о том, как изящную хрупкую с виду Ло угораздило вляпаться в такую грязную работенку.
Машина стояла у вокзала уже полчаса. По радио крутили «Звенящие колокольчики» в черт знает чьем исполнении. Засилье праздничных песенок раздражало. Кофе оказался страшной гадостью. «Дворники» с трудом справлялись с десантом огромных снежных хлопьев. Последние, в свою очередь, старались превратить машину в сугроб.
- Уже два поезда прошло. Остаться ночевать он, что ли, там решил?
- Да нет, - Лора тихо рассмеялась, чувствуя нетерпение Роба. – Скоро последний. Интересно, кого он ждет?
- Узнаем. Интересно, кто придумал такие маленькие машины?
- Для тебя все маленькое.
- Угу. Хорошо метель становится сильней. Дорога пустая. «Хвост» ему засечь – плевое дело.
- Мы третий день за ним следим. И ничего. Не заметил. Думается мне, он бы нас не заметил, ходи мы за ним по пятам, не скрытничая.
- Угу. Странный парень.
- Очень странный.
- Ели повезет, сегодня мы с ним покончим.
- Ммм… «Угу» - ведь это была твоя реплика? Кажется, моя очередь изображать сову, - Лора подмигнула.
Действительно, не прошло и двадцати минут, как нескладная фигура почтальона замаячила впереди. Он направлялся к машине в сопровождении невысокой плотной женщины, кутающейся в простое серое пальто. Заботливо открыл перед ней дверцу такси.
Роб облегченно вздохнул, выруливая со стоянки.
Наш дом Луизе сразу понравился. Бедная женщина так устала с дороги, что пришлось проводить её в комнату на отдых. Завтра со всеми познакомится.
Звук мотора я услышал сразу. Знаете, когда живешь на окраине в тишине, привыкаешь замечать малейшие звуки. Я сразу понял, что это пришли о н и. Пришли, чтобы разлучить нас с Сильви, чтобы отобрать у нас наш дом и детей. Я давно был готов к этому. Дробовик приятной тяжестью лег в руку, убеждая меня в том, что не подведет. Наверняка пришелец прошел на кухню (мне были слышны шаги одного человека, половицы услужливо извещали меня обо всех его передвижениях). Я умел ходить тихо. Очень тихо. Ведь мне надо было проходить в спальню каждый раз, не разбудив жену и детей.
В такую широкую спину трудно было не попасть. И я бы не промахнулся, заметь вовремя ту сволочь сзади.
Роб стоял и смотрел, как его напарница разряжает в почтальона всю обойму.
- Что за черт! Ты что творишь?! Он же... Можно было просто… Спасибо. Ну, что ты? – полицейский обнял судорожно прижавшуюся к нему девушку. Судя по зеленоватому оттенку лица ей было плохо, и она была близка к обмороку. – Что случилось?
- Там…
- Тшшш… тихо. Все. Пройди наверх. Та женщина наверняка в одной из спален. Ло! Ну же! Давай! Ты знала, чем тебе придется заниматься, когда рвалась пойти по стопам отца, - полицейский легонько встряхнул напарницу. - Я сам проверю пристройку.
Лора послушно отлепилась от приятеля и как сомнамбула побрела наверх. Роб выматерился.
- Что же вы такое с ними вделали, а мистер Грэйхард? – направляясь в сторону двухэтажной постройки.
Войдя в здание бывшей маленькой колбасной фабрики, Роб был готов поклясться, что там куда холоднее, чем на улице. Из цеха было убрано все оборудование, помещение выглядело как самая обычная гостиная, если не считать толстого слоя инея на стенах, мебели… и собаке у камина.
- Бонго… приятель…. Так вот куда ты делся… - от легкого прикосновения несколько длинных прядей на ухе пса обломились и с тихим звоном упали на пол. Роб сжал зубы и прошел наверх. В первой же комнате, которая и была изначально морозильником, нашлась первая тройка трупов. Они были аккуратно рассажены вокруг стола, держали в руках такие же обледеневшие карты.
- Как живые, - полицейский нервно сглотнул. Если бы не иней на коже и полная неподвижность, он мог бы поклясться, что все игроки сейчас продолжат партию.
- Надо было раньше поинтересоваться, куда эта троица делась из дома престарелых. Шеф – кретин.
В следующей комнате нашлись пропавшие близняшки Берсон. Именно их пропажа и заставила начать расследование. Девочка зажала под рукой куклу и, кажется, едва заметно улыбалась. Роб поспешил закрыть дверь. Внутри жаркой волной поднималось бешенство. Может только оно сейчас и спасало вездесущего обжигающего холода.
Последняя жертва обнаружилась в следующей комнате. Проститутка из местного борделя. Все были уверенны, что она уехала к матери месяц назад. Женщина тоже казалась спящей, как и дети. Иней на её волосах заставлял их переливаться радужными искрами в свете фонарика. На полу рядом с кроватью валялась раскрытая книга.
Когда Роб вернулся к их машине, Лора уже была там и как раз выключала рацию. Женщина, на заднем сиденье кое-как боролась со сном.
- Луиза Хэнсон. Горничная. Не местная. Блэкхарт нашел её по объявлению. Накачал какой-то дрянью вместе с чаем. Сейчас все будут. Я теперь спать не смогу, - девушка выпалила это на одном дыхании, жалобно глядя на своего напарника.
- Ничего, красотка. Отойдешь. Все привыкают.
- Не называй меня красоткой! – Лора возмущенно фыркнула. – Он был всегда таким тихим, незаметным… Нелепым каким-то. Надо быть очень одиноким, чтобы сотворить такое, правда?
- Надо быть полным психом. Молодец, что не дала экспертам шанса это признать, - Роб невесело усмехнулся, вглядываясь в темноту, откуда уже доносились звуки сирен и размышлял о том, что чьи-то мечты сбываются порой очень странным образом.