Помните, в одной из глав «Евгения Онегина» Пушкин мечтал: «Со време-
нем дороги, верно, у нас изменятся безмерно: шоссе Россию здесь и тут, со-
единив, пересекут. Мосты чугунные чрез воды шагнут широкою дугой, раз-
двинем горы, под водой пророем дерзостные своды…». А как не вспомнить
слов Гоголя о двух бедах России: дорогах и дураках. Воистину, нам бы
только с бездорожьем разделаться, а с дураками как-нибудь поладим. И кто
из россиян, любящих землю свою и желающих искренне блага народу сво-
ему, не болел душою за наше бездорожье! Кто, едучи долго по деревенским
просёлкам, не проклинал их! Сколько нервов, сколько сил и времени стоит
нам наше бездорожье! Одумаемся ли мы, наконец, поймём, что путь к воз-
рождению страны и народа должен начаться с дороги?
После окончания второй мировой войны один немецкий генерал
то ли с иронией, то ли с сожалением писал: прежде чем ввязываться в
войну с Россией, нам, немцам, нужно было построить там дороги, и все
материальные затраты, после молниеносных побед вермахта, вскоре были
бы возмещены.Что ж, в словах генерала есть резон. Российское бездорожье
и генерал мороз оказали нашему народу в годы войны неоценимую услугу.
Однако время идёт, мир меняется, и я не думаю, чтобы кто-нибудь сегодня
решился оправдывать российское бездорожье стратегическими соображе-
ниями. Самой историей нам было дано время в период шестидесятых-семи-
десятых годов, после того, как страна оправилась от военного лихолетья, за-
няться серьёзно дорожным строительством, обустройством и обживанием
гигантских просторов страны. Ан нет! Наши вожди, вопреки учению отцов-
основоположников, двинулись совсем иным путём. Раскол между городом
и селом произошёл окончательно. Города, как вампиры, впились в уже и без
того истощённое тело деревни и тянули из неё последние соки. Вместо того,
чтобы строить дороги, государство предпочитало конструировать автомоби-
ли повышенной проходимости (дешевле), сселять деревни, укрупнять хо-
зяйства. Те народные средства, которые по логике должны были быть вло-
жены в дорожное строительство в первую очередь, шли бог знает куда: в
разваливающийся сегодня БАМ, в оросительные каналы, сгубившие мил-
лионы гектаров земель на юге России и в Казахстане, в помпезные мемори-
алы вождю мирового пролетариата и т.д. и т.п. С кого теперь спросить за
эту бездумную политику?! Кто ответит?! Воистину, власть временщиков
бывает хуже власти деспотов.
Нынче мы получаем гуманитарную помощь из-за границы в виде промыш-
ленных и продовольственных товаров. Конечно, спасибо за помощь. Но луч-
шей и необходимой помощью сегодня, мне кажется, была бы помощь за-
граничных проектировщиков и строителей-дорожников. С их богатым опы-
том, с их культурой организации работ, технологией мы смогли бы в отно-
сительно короткие сроки сделать доступными для расселения людей боль-
шие территории российской глубинки. Дорога – это не просто связь с ми-
ром, дорога – это жизнь. Перережьте кровеносные сосуды хотя бы пальца -
и нет пальца, он умрёт.
В городах, особенно крупных, живёт сейчас множество людей, помнящих
своё деревенское детство, любящих деревню, природу, работу на земле. Они
и рады бы вернуться к земле, но экономические и социальные условия в
деревне, бездорожье и прочие беды мешают им. Вместе с тем, число жела-
ющих горожан получить землю рядом с городом велико, всех удовлетво-
рить невозможно, и тем более несколько соток собственной земли на
семью не решат продовольственной проблемы страны в целом. Настоящей
государственной сельскохозяйственной политикой будет та политика, кото-
рая способствует миграции населения из города в деревню с целью осно-
вательного обустройства на земле. Активное дорожное строительство, соб-
ственность на землю, режим наибольшего благоприятствования, ссуды, кре-
диты, щадящие налоги – вот основные рычаги такой политики. Но, повто-
ряю, дороги – главное. Дорога как стержень, вокруг которого навивается
всё: здесь и медицинское обслуживание, и образование, и торговля, и связь,
и многое-многое другое. Где бы человек ни жил, он не должен чувствовать
себя оторванным от мира. Ведь сейчас какие-то пять километров бездорожья
напрочь отрезают деревню от цивилизации. И люди бегут из деревень не
столько от подневольного труда, сколько от бездорожья и трудностей, им
порождённых. И каким извращённым пониманием нужно было обладать
бывшим партийным функционерам, оправдывавшим нежелание строить до-
роги тем, что хорошая дорога уведёт молодёжь в города!
Конечно, дорога – дорогое удовольствие. Строительство и эксплуатация их
обходится государству, а вернее, нам с вами, в копеечку. Но что же делать!
Возьмите любую развитую страну, и первое, что вам бросится в глаза – сос-
тояние дорог. Состояние безупречное. Кто больше всего сегодня ратует за
возрождение России, за возрождение нации, должны в первую очередь об-
ратить свои взоры на российские просёлки. С них начнётся возрождение,
с них начнётся культура крестьянского труда. Я думаю, излишне здесь гово-
рить о бережном отношении к дорожному покрытию, о недопустимости ез-
ды по нему тяжелой гусеничной техники. При нашем тонком гумусном слое
земли, при скромных размерах крестьянских хозяйств использование гусе-
ничных тракторов должно уйти в прошлое. Колёсные трактора и лошадь –
этих двух тягловых сил достаточно, чтобы вытащить хозяйство села.
Село сгубила гигантомания, надо это признать и покончить с ней навсегда.
Лучше иметь двести маленьких, но рентабельных хозяйств, чем десять
больших, но убыточных. Здесь имеет значение, главным образом, пресло-
вутый человеческий фактор. Психология работника огромного животно-
водческого комплекса заметно отличается от психологии работника малень-
кой фермы. В первом случае – каторга, нервы, рутина; во втором – забота,
внимание, культура. Это как воспитание детей: в интернате и в семье – раз-
ница существенная. И пусть меня не обвиняют в попытке вновь насадить
патриархальный уклад. Ведь дело в том, что работа с животными и землёй
не терпит никаких методов, заимствованных из промышленности, которая
имеет дело со станками и инструментом, с грубым материалом. Животные
и земля – это сама природа, и обходиться с ней нужно весьма бережно, дели-
катно и с чувством. На ферме с тысячью голов скота не до чувствований,
лишь бы управиться. Оптимальные, небольшие размеры ферм изменят пси-
хологию работника к лучшему, а с нею изменится и отношение к труду.
Только таким путём можно превратить труд на земле из бремени в благо.
Всякое экономическое преобразование в стране обречено на провал, если
оно не заденет и не изменит к лучшему труд крестьянина.
Государственная политика возвращения людей на землю должна пресле-
довать в конечном итоге не столько решение продовольственной проблемы в
России, т.к. она всё-таки преходяща, сколько формирование нового уклада
жизни народа. Из городских квартир-ульев, из суеты городов на просторы
полей и лесов, в свои дома, усадьбы, поместья, а кто желает – молодёжные
жилищные комплексы. Были бы дороги, а люди сами решат – где и как им
расположиться. Российские просторы не только достояние наше в смысле
обеспечения себя сырьём и продовольствием, но и достояние в смысле орга-
низации новой жизни, осуществления новой формы расселения, более ци-
вилизованной, разумной и по отношению к природе, и по отношению к
человеку.
Февраль 1992 г.