Революционный писатель Алексей Максимович Горький, в детстве известный, как Алеша Пешков, был уже знаменит, обласкан властью и жил в Горках. И вот как-то летним вечером, сидя на веранде персональной дачи и попивая душистый чай с московскими сушками задумался Горький. Да так, что и сушку не донес до рта. Так вот и сидел с открытым ртом некоторое время. А думал он вот о чем:
«Что же это я? Считаюсь народным рупором, пишу о простом народе, а каков он – нынешний простой народ и не знаю. Всех-то и знаний, что о дореволюционном сопливом детстве! Нехорошо это. Надо бы выбрать время – на родину малую съездить, в народ сходить».
Задумано – сделано. Приезжает писатель в родной Нижний, лимузин черный лакированный с хромированными накладками останавливает и говорит водителю:
- Я пройдусь по улице, а ты тихонько следуй в отдалении за мной.
Вот идет Алексей Максимович по улице родного города, удивляется: Ну, ничего не изменилось, разве что тротуары поразбитее, чем раньше. А народ простой, по виду такой же, как и раньше – простой».
Глядь, а в луже, возле трактира (времена НЭПа были, потому трактиры и существовали) лежит мужик. Явно рабочей наружности, мастеровой, то есть. А был как раз день получки.
Остановился писатель, пошевелил пьяное тело носком туфли и говорит:
- Что же ты, милейший, так опустился? Нет бы домой идти – деньги жене, детям сполна принести, а ты напился и лежишь в луже, будто свинья.
Пьяный приоткрыл мутные глаза, взглянул на автора «Буревестника» и с достоинством ответствует:
- Сами вы, свинья, барин. А я – человек! - и снова уронил голову в лужу.
Восхитился писатель достоинством простого русского рабочего. В глубокой задумчивости вернулся в Москву, в Горки. И уж там, опять-таки за чашкой чая с московскими сушками, придумал свой крылатый афоризм:
Человек – это звучит гордо!