Вадим уже минут двадцать пытался понять, чего же этот посетитель от него добивается.
- Ну братуха, понимаешь, жалостная такая песня, про любовь, все дела, потом, типа, менты зацапали, суд, ну и парень ей уже второй год не пишет…
- Понимаете, таких песен много, Вы не могли бы поточнее – хотя бы год выпуска…
- Я же тебе говорю, только что откинулся, какой ещё тебе год выпуска? – мужик морщил лоб, напрасно пытаясь выудить из памяти хоть какие-то зацепки…
Отчаявшись, Вадим спросил:
- А может, напоёте?
- Неделю-ууу сижу, и пускаю слезуууу
На клетчатый листиииик письма тваивоооо, - фальшивя, замычал мужик.
Вадим поморщился – любая неверно взятая нота резала его слух, а в этом напеве все ноты были не на месте, но зато дело сдвинулось с мёртвой точки:
- А, это песня «Письмецо», значит, - Вадим прошёл вдоль полок, и взял диск группы «Вагонетки» - новомодного проекта теле-радио реалити-шоу, в котором молодые девахи из исправительной подростковой колонии создали поп-группу, и писали свои песни, по дороге то ругаясь, то мирясь друг с другом, и с другими обитателями колонии. Предполагалось, что через год на них выйдет амнистия, и тогда им прямая дорога в студии радио «Музон», и к гастролям по кабакам и корпоративам воров в законе.
Мужик расцвёл, протянул Вадиму свою синюю от наколок руку:
- Ну, брат, выручил! Я ведь уже весь город облазил, все магазины – никто, блин, даже не слышал эту песню. А мы с ребятами радио включим, дождёмся, когда снова её будут крутить, и плачем, как дети… Ты мне ещё парочку дисков дай – пошлю корешам, пусть слушают. И, главно, обидно – бабло есть, не спи… прости, не стащить ведь хочу, а купить… Эх, вот бы ещё с этими девчонками посидеть, поговорить по душам… Скока им осталось?
- Знаете, я, честно сказать, за этим шоу не слежу, но кажется, год, или около того. Но к ним на свидание пускают желающих, когда эфир занять нечем. Так что попробуйте…
- А, типа, как попробовать? Чо, в колонию к ним к начальнику забуриться, и, типа, папой назваться?
- Нет, проще – студия радио «Музон» буквально через дорогу, у них в приёмной можно оставить свои данные и запрос на свидание. Ну, по крайней мере, в рекламе так сказано, - Вадиму было неприятно от того, что он знал об этот ненавистном ему шоу так много, но положение обязывало: хочешь быть хорошим продавцом – слушай то, что модно, и о чём говорят. А вот знать, чем исполнение второго концерта Рахманинова отличается у Дешанель от Корвича, совсем для продаж не обязательно, если, конечно, каким-нибудь ветром не занесёт в его магазинчик такого же «задвинутого» на классике фаната, как и он сам. – Вот их карточка.
Счастливый мужик ещё раз потряс руку Вадима, лопоча что-то благодарственное, сдачу брать наотрез отказался, подхватил пакет с дисками, сунул карточку с адресом и телефонами радио «Музон» за обложку паспорта, положил его в нагрудный карман новенькой джинсовой рубашки, и довольный вышел на улицу.
До закрытия магазина оставалось ещё полчаса, но в это время обычно никто не заходил, так что Вадим со спокойной совестью закрыл кассу, погасил свет, поставил магазин на сигнализацию, и вышел на улицу. Только что прошёл дождь, и дышать было легко и приятно. Он зашёл в соседний книжный магазинчик, купил обычный набор журналов и газет, и уже в метро начал читать подряд все разделы о необычных явлениях, карандашом подчёркивая заинтересовавшие его статьи.
Дома включил Листа, на кухне достал из холодильника вчерашний соус и пармезан, поставил вариться спагетти, пощёлкал каналы на маленьком кухонном телевизоре, ровно через 5 минут слил воду, подогрел соус, потёр сверху немного сыру, налил в бокал каберне, и пошёл в свой «рабочий кабинет», где на столе его дожидались недочитанные газеты, маркер и ножницы. На стенах на двух пробковых досках были пришпилены в кажущемся беспорядке вырезки из периодики, фотографии с размазанными «летающими тарелками»; на столе в лотках тоже были разобраны газеты и вырезки. Вадим не торопясь просматривал статьи, кое-что вырезал, и распределял по разделам. Покончив с ужином, включил Интернет, и начал писать очередную статью в свой блог. Увлёкшись, он не сразу услышал, что его мобильный, оставленный в кармане куртки, уже вторую минуту играл тему Дарта Вэйдера, номер не определился, но Вадим всё же решил ответить.
- Ты бы не писал свою статью, милейший, - голос в трубке начал без излишних приветствий.
- Мы знакомы? Я что-то Вас не узнаю, - Вадиму не впервой было отвечать на звонки анонимов.
- Ну, скажем так, ты о нас догадываешься, но не о том разговор. Я серьёзно – прекрати, пожалуйста, пока ещё на страничку не выложил.
- Вы мне угрожаете?
- Предупреждаю, милейший, только предупреждаю. Мы – гуманны, но поверь, лучше тебе с нами не знакомиться ближе. Попасть к нам легко, а вот выбраться – не очень. Но повторюсь – мы гуманны.
- Гуманны в смысле «человечны», или просто гуманоиды?
Голос в трубке задорно засмеялся:
- А у тебя, Вадим, есть чувство юмора… Просто гуманоиды, конечно, но мы немного человечны. Человечны настолько, что даже готовы предоставить кое-какие материалы для твоих статей, при условии, конечно, что сегодняшнюю тему ты закроешь сегодня и навсегда.
- Знаете, у меня нет времени на дурацкие шутки. Это с радио? Розыгрыш какой-то?
- Ну смотри, думай сам. У меня тоже времени, знаешь, не воз. Я же тебе по-человечески позвонил, предупредил, даже предложение выгодное сделал… Всего хорошего, - в трубке послышались короткие гудки.
Угрозы, глупые шутки, телефонные розыгрыши – всё это Вадиму было не в новинку, но неприятный осадок остался. В конце концов, именно из-за таких вот звонков от него ушла жена, хотя поначалу тоже увлеклась его расследованиями. Он смотрел, как по дисплею телефона имперский эсминец преследовал маленький посольский корабль принцессы Леи, пока телефон не перешёл в режим ожидания, и экран погас. «Внеземные технологии постройки пирамид» - что тут могло быть такого, что могло напугать этих «гуманоидов»? Все сведения Вадим брал, как правило, из периодики и Сети, правда, кое-какие данные он прибавлял из папок, которые когда-то нашёл на свалке после переезда местного архива КГБ, но ведь, по сути, ничего нового он не писал. Нет, наверное все же дурной розыгрыш. Да и потом – следить за ним они могли, а тогда у них наверняка есть возможность помешать публикации своими средствами, не говоря уже о простом взломе его странички – тут уж любой земной хакер справится, не то что пришельцы. Поколебавшись, Вадим всё же нажал кнопку «опубликовать», заварил кофе во французском прессе, уселся на диван, и включил пятую часть «Звёздных войн». Конечно, он знал фильм наизусть, но на блю-рэй его ещё не видел, и теперь, соблазнившись «ранее не публиковавшимися» бонусами, собирался все выходные проваляться на диване, наслаждаясь чистейшей картинкой и кристальным звуком. И именно в этой последовательности: сначала оригинальную трилогию, и только потом «первые» три серии. Всё же у одиночества есть свои маленькие преимущества…
***
Воскресное кафе было полупустым: люди ещё отдыхали от рабочей недели, нежились в кроватях, а Вадим после утренней пробежки и душа не хотел в такую погоду заниматься готовкой завтрака, хотя бы он и состоял только из хлопьев с холодным молоком и свежесваренного кофе. Даже странно было, что в таком районе и так близко от дома было кафе с открытой террасой, да ещё и с видом на речку – не Бог весть какую, но, всё же с ивами по берегу, которые почти полностью заслоняли уродливые многоэтажки спального района.
Через два столика от него сидела парочка, весело и громко разговаривая. Что-то напрягло Вадима в их облике, но вскоре он забыл об этом, и смотря то на берег с ивами, то на парочку, невольно стал вспоминать Жанну; как они вот так же иногда сидели в кафе, и разговаривали о полной ерунде, а кофе (нет, Жанна признавала только зелёный чай!) остывал на столике, и горько, но тепло стало от этих воспоминаний. А может, и правда стоило послушаться телефонных доброжелателей, и тогда бы она не ушла?
- А может, и правда, стоило, - Вадим очнулся от воспоминаний, когда девушка погладила его по руке. Её парень проговорил голосом вчерашнего телефонного хулигана:
- Я ж тебе по-человечески советовал, милейший!
«Так вот оно что! Ну кто же будет в такое тёплое утро сидеть в кафе на солнце в пальто?» – ненужная догадка задним числом всплыла в мозгу Вадима, он скосил глаза на руку – на ней белел небольшой пластырь, вроде никотинового.
- Да, Вадик, ты извини, сейчас всё впитается, и ты пойдёшь с нами, - девушка оторвала пластырь, скатала его в шарик, стараясь не касаться клейкой стороны, и бросила в недопитый кофе. – Говорить ты не сможешь, двигаться будешь прекрасно, а вот волю это подавляет полностью, так что убежать не получится.
- Ты, главное, сильно не бойся, будешь жив-здоров – мы же не звери какие! Ну что, пойдём, что ли?
Вадим послушно поплёлся, и только глаза его беспокойно бегали по сторонам. Они прошли мимо кассы, девушка протянула администратору несколько купюр, кивнула на Вадима – «и за него тоже, сдачи не нужно», вышли на улицу, затолкнули его на заднее сиденье помятых «Жигулей», и покатили.
- Ещё раз извини, родной, надень очёчки, пожалуйста, - парень протянул Вадиму спортивные солнцезащитные очки, которые на поверку оказались совершенно непрозрачными, и тот всё так же беспомощно вращая глазами, надел их. Потом включили радио, и из него донёсся голос давешнего урки: «…и спасибо за свиданку. Сыграйте для моего другана Вадима песню «Письмецо». Ди-джей бодро протараторил: «Ну что же, выполняем и эту Вашу просьбу! Сегодня в студии радио «Музон» целый день группа «Вагонетки» исполняет для вас свои хиты вживую» - и девичьи голоса задушевно запели:
…В клетке тетрадного листа,
Как в тюрьме за решёткой – слова:
«Дышу, живу, надеюсь, жду тебя»
Неделю сижу, и пускаю слезу…
И тут Вадим окончательно отключился.
***
Очнулся он в белой комнате. Никаких неприятных ощущений, кроме досады и чувства собственной беспомощности, не было. Вадим лежал на кровати, прикреплённой прямо к стене и заправленной в белоснежное бельё. Другой мебели или вообще чего-либо в комнате не было. Он сел, посмотрел по сторонам, попробовал, как пружинит постель, и посидев так минуту-другую, встал. Кровать бесшумно втянулась в стену.
- Ну вот, я что здесь, стоять должен, или на полу маяться?
Никто не ответил, и Вадим принялся исследовать комнату. «Найду десять предметов, открою дверь, и выйду из этой японской игрушки», - невесело подумалось ему, но стены, потолок, пол были идеально ровными, и идеально белыми. Непонятен был даже источник света – он шёл сразу отовсюду, и ниоткуда конкретно. Сначала показалось, что у него нет тени, но потом, когда глаза привыкли к белизне, Вадим увидел её – слабую, почти незаметную.
- Тюрьма, так тюрьма, мне одному быть не привыкать, - он хотел, было, посмотреть на часы, но на руке их не оказалось. Это было неприятно: определить, хотя бы примерно, сколько времени прошло с момента его похищения, или хотя бы который сейчас час, не было никакой возможности. Конечно, биологические часы указывали на то, что по крайней мере там, где он жил до недавнего времени, должен быть день, или утро, но опять же, он не знал, как действует тот препарат, который обезволил его при похищении – может и это ощущение ложно, и спать он не хочет только потому, что хорошо отдохнул под его действием.
Вадим на всякий случай ещё постучал по стенам, но это ничего не дало. Он осмотрел свою одежду: уютная, будто специально для него сшитая пижама, носки – мягкие, приятные. Пошарил в карманах, и к своему удивлению, обнаружил там два блестящих металлических шарика – небольшие, они обладали приятной тяжестью, и удобно лежали в ладони. Он повертел их, как вертят китайские массажные шарики в руке, стараясь, чтобы один не касался другого, походил по комнате. По крайней мере, это успокаивало. Вслух посетовал:
- Эх, сейчас бы душ принять!
В стене тотчас же появилась ниша, в которой виднелся душ, а на стене висел набор белоснежных полотенец.
- Вот это дело! – Вадим сунул шарики обратно в карман пижамы, сбросил с себя одежду, и с удовольствием постоял под душем. Пришлось повозиться с управлением: обычных кранов не было, но это было похоже на душ в гостинице: везде стоят разные системы, и особенно те гостиницы, что поприличнее, стараются удивить какой-нибудь дизайнерской сантехникой, в которой не сразу поймёшь, где включается горячая вода, а где регулируется тип струи.
- Ну а теперь, добрый хозяин, накорми гостя, чем можешь! – из душа Вадим вышел в приподнятом настроении, завернулся по пояс в белое пушистое полотенце, и ощущал лёгкий приятный голод. Стол поднялся прямо из пола, потом крышка треснула, и на стол вышел (белый, конечно же!) поднос, накрытый крышкой, а на нём – яичница с беконом и слегка обжаренными помидорами, кружка кофе, свежайшие горячие тосты, арахисовое масло и мёд. – А, так сейчас всё-таки утро? Ну, у вас тут ни дать ни взять, восьмизвёздочная гостиница!
После нескольких дней Вадиму начало немного надоедать такое странное гостеприимство: с ним по-прежнему никто не разговаривал, и хотя ему не было ни в чём отказа (кроме прогулок на свежем воздухе), а чувство, что он всё-таки в заточении, и здесь находится против своей воли, не давало покоя.
Комната была оборудована действительно всем необходимым: даже как-то утром, пожаловавшись, что в таких условиях он непременно через месяц разленится и растолстеет, Вадим скатился со своей кровати, которая вместо того, чтобы привычно втянуться в стену, наклонилась, а матрац превратился в беговую дорожку тредмила. Теперь каждое утро перед душем он совершал получасовую пробежку: тредмил интуитивно переключал степень нагрузки при беге, и Вадим упорно шлёпал по нему босыми ногами, напевая иногда «Бег на месте обще-примиряющий…».
Одна из стен оказалась огромным монитором, причём Вадим мог выбрать любые телепрограммы, или просто посмотреть фильм по своему выбору, и даже выйти в Интернет. Только вот написать письмо нельзя было: клавиатуры он не нашёл, и управлял экраном касанием. Неудобно было и то, что размер экрана был слишком большой – страницы приходилось читать, отойдя от него на пару метров, почти к противоположной стене, а как двигать стул, кажется, намертво прикреплённый к полу, Вадим никак не мог сообразить.
Сейчас он сидел, после душа, завёрнутый в свежее полотенце, лениво ковыряясь в надоевшей яичнице-пашот.
- Эй, хозяева! – Вадиму наскучили комфортные условия. – Покажитесь, или хоть слово какое скажите! Большой брат! Отзовись!
- Прошу прощения, - Вадим даже вздрогнул от неожиданности, - Задержались.
В стене открылся проход, и в комнату зашёл парень, который похитил его. Он был всё в том же чёрном пальто. По-хозяйски сел на стул, с которого свисала пижама, рукой пододвинул к себе стол, постучал по нему пальцем, на поверхности проявилась клавиатура. Пролистывая страницы Интернета вперемешку с телеканалами, парень продолжил:
- Дела, знаете. Хоть мы Вас в гости к себе и привезли, у нас есть и другие… хм, знакомые на Земле-матушке. Как Вам у нас? – он отключил экран, оттолкнул стол, при этом клавиатура втянулась обратно в стол, и Вадим подумал про себя: «Вот дурак, догадаться не мог!»
- Спасибо, неплохо. Только вот погулять бы…
- Ну, я же не стану обманывать! Прошу прощения за похищение, но ты нам выбора не оставил – правда! А насчёт «погулять» - ты и сам бы не захотел: высоко, и воздуха нет. Мы на орбите, если ты не понял.
- Догадался… А из-за чего сыр-бор? Я страницу свою смотрел – посетителей не больше, чем обычно, некоторые друзья и подписчики удивляются, почему на письма не отвечаю. Да вы даже статью ту не убрали – не можете, что ли? При таком уровне технологий – не поверю!
- И правильно сделаешь! Просто это не в наших правилах.
- А похищать людей – в ваших правилах?
- А кто тебя хватился? Я же предупреждал, а ты сам не послушался. По счастью, некоторые возможные последствия опубликования твоей статьи не имели места, так что… Какие-то пожелания? Чего-то не хватает, может быть?
- Резиновой женщины не хватает для полного счастья! - съязвил Вадим.
- Ну, рад, что чувство юмора не утрачено. Кстати, с магазином всё в порядке. Кайса за ним присмотрела – и весьма успешно: редкий прыщавый подросток уходил из магазина без кипы компакт-дисков, счастливый тем, что она на него так «обещающе» поглядела. Деньги приходовала исправно, пару неудавшихся грабителей так огребла – к тебе больше никто не сунется. Кайса! Ну, ты где там?
В комнату зашла девушка – та самая, с пластырем, - на ней был обтягивающий комбинезон, который выгодно подчёркивал её округлые формы. «Тоже мне, Стар Трек устроили какой-то!» - Вадим на всякий случай поправил полотенце на бёдрах.
- Нет, а зачем меня держать-то здесь, всё-таки?
- Вадим, милейший, если я тебе это объясню, то тебе придётся задержаться у нас в гостях подольше.
- Вот спасибо! Я уж лучше пораньше свалю!
- Молодец! Видишь, тебе это заключение даже на пользу пошло!
- Ну, за это благодарить не буду.
- Ладно, не дуйся. Всё прошло как нельзя лучше, так что вот тебе маленький бонус, - парень вытащил из внутреннего кармана кипу распечаток, фотографий, дисков. – Мне они ни к чему, а тебе на пару статей хватит. Но к пирамидам, будь добр, больше не суйся.
Вадим перелистал материалы, несколько раз удивлённо поднял брови. Не дожидаясь вопроса, парень ответил:
- Наши конкуренты, так что это не пустой альтруизм.
- Ага, а если теперь они меня выкрадут?!
- Кишка тонка! Да и мы с Кайсой за тобой присмотрим, если будут осложнения, - парень запустил руку в карман пижамы, - О! А где второй?
В руках у него был тот серебристый шарик, один из двух, которыми Вадим успокаивал нервы: на нём была солидная вмятина. Вадим смущённо ответил:
- Потерял…
- Нет, ну ты посмотри! – парень весело посмотрел на Кайсу, - Отрегулировать комнату под себя и найти интерфейс к компьютеру он не может, а шарики титановые – один потерял, а другой поломал! – теперь он обращался к Вадиму, - Ну, раз такое дело, завтра отвезём тебя домой, пока ты нам всю станцию не раскурочил.