Палящие лучи солнца мягко освещали серую полосу шоссе, по которой красной молнией мчался на высокой скорости автомобиль. Легонько потрясывало. Белая полоса на асфальте бесконечной змеей уносилась вдаль, не оставляя следов. По дну машины что - то тяжело зашуршало, налетели на камень. Глаза мальчика, свернувшегося клубочком на заднем сиденье, тревожно дрогнули и распахнулись. Местность за окном сливалась в единую изумрудно – зеленую полосу. Наступало лето.
- Нам долго еще ехать? – спросил Миша и прислонился к прохладной материнской руке. Женщина улыбнулась и посмотрела на часы. Половина седьмого.
- Около получаса, потрепи.
Сын недовольно кивнул и снова улегся спиной на горячее сиденье, от которого исходил еле уловимый тяжелый какой – то приторный запах. Он до сих пор не мог понять странного желания родителей провести все лето в деревне. Последний месяц они только и говорили о ней. Мальчик как – то пытался вникнуть в родительский разговор, да так и пропустил все мимо ушей. Скучным он оказался. О каких – то грядках, овощах, о маленьком деревянном домике у самого леса. Сопротивляясь все душой, он пытался остаться в городе, прятался, но его все равно нашли и увели за руки в машину.
- Тебе там понравились, - с уверенностью говорили родители, обмениваясь счастливыми улыбками ранним утром. Когда его тяжелого и сонного жестоко стащили с кровати.
- Там есть речка, - уже на полпути к деревне неожиданно произнесла мать, чем вызвала у сына бурный восторг. Что – что, а плавать он любил.
Как родители сумели найти этот домик он не знал, да и не хотел знать. Не хотел спрашивать. Где он находится? В какой- то забытой далекой деревеньке. Машина неожиданно замедлила ход и свернула на узкую проселочную дорогу. Мгновенно поднялся столп пыли. Миша завертел ручки окон. По лицу потек пот. Вскоре из зеленых стройных елочек показалась цветастая деревенька со статными добротными избушками. Жители удивленно зашептались и прильнули к заборам.
- Дачники приехали, - раздалось со всех сторон добродушное ворчание. Машина наконец остановилась. Отец устало снял руки с руля и прикрыл глаза.
- Посмотри, как тут красиво, - раздался уже снаружи восхищенный голос матери. Миша поднял голову с интересом взглянул на маленький деревянный домик, покрытый ярко – желтой краской. Солнечные лучи мягко играли, золотился песок. Мальчик осторожно снял шлепки с усталых ног и вышел из машины. Да, это тебе не город с его безжизненным асфальтом и сумасшедшим ритмом жизни людей, расписанным по часам и разрешающее двигаться по сигналу светофора. Здесь было все другое. Глубокий свежий воздух. Такой, что легких не хватает, чтобы вдохнуть. А ты дышишь, дышишь и не можешь им насытиться. Миша торопливо побежал по шелковистой траве, ощущая как она приятно щекочет босые пятки, и прислонился щекой к теплым стенам. Вдохнув глубоко в себя бревенчатый запах, он оглянулся и видел в паре метров от себя широкую деревянную кадку, наполненную до краев прозрачной дождевой водой. Он подошел ближе и попытался заглянуть внутрь зеркальных чуть зеленоватых просторов. На дне что – то блеснуло. Родители торопливо перетаскивали вещи из машины.
- Я к речке, - поспешно пробормотал сын и бросился прочь по горячему песку. Солнечные лучи, отражающиеся от водной поверхности били по глазам. Он огляделся. На тихой глади воды едва покачивалась маленькая деревянная лодчонка, привязанная к мосткам тонкой веревкой. Того и гляди – уплывет. Но нет, на реке все тихо. Миша осторожно присел на колени и медленно погрузил руки по локоть в воду. Приятно холодило. Мальчик довольно улыбнулся и тут же насторожился, какое – то странное ощущение чужого присутствия. Он снова беспокойно оглянулся. Кроме деревянных мостков и полуразбитых горшков сзади ничего не было. Неожиданно голой ноги коснулось что – то пушистое и осторожное. Мальчик поспешно повернул голову и не удержавшись полетел в воду. Теплое солнце мгновенно скрылось под полупрозрачной толщей реки, в глазах потемнело, краски сгустились. Миша судорожно заработал руками. Ближе, ближе, легкие уже разрываются от нехватка воздуха, сердце колотится в ускоренном ритме, ноги казалось схватило что – то тяжелое, что – то тянущее на дно…Но он уже схватился руками за теплое бревно и отдуваясь, забирался обратно на мостки. Он вскинул голову и увидел кота. Пушистого и черного. Кота. Нахально и ехидно ему улыбавшегося. Кота. Которого он испугался и упал в реку. Миша торопливо вылез и сделал шаг навстречу. Но зверька уже не было рядом. Только мелькнула черная тень в кустах и тут же исчезла. Мальчик побежал в дом.
Сгущался теплый летний вечер. Мальчик укутанный в уютное одеяло, пахнущее чем – то приятным и незнакомым, рассеянно наблюдал за беспорядочным мельканием фигур на синем квадрате телевизора и снова и снова вспоминал своего нового знакомого.
За окном громко стрекотали кузнечики, тихо перешептывалась молодая листва. Миша вздрогнул и поспешно сел на скрипучей кровати. Он и не помнил, как оказался в этой маленькой комнатке с кроватью, накрытой белой хрустящей простыней под невесомым тонким одеялом. Кажется, его перенес отец. Занавеска на окне колыхалась от едва уловимого ночного ветра. Мальчик потянулся и прислонившись лицом к прохладному стеклу, вскрикнул от удивления. На пороге дома сидел новый знакомый – кот. Миша счастливо улыбнулся и, кинув на зверька последний взгляд, зашлепал босыми ногами по полу, освещенному призрачным светом. Остановился на пороге перед большим длинным коридором. Темнота пугала своей таинственностью, кажется, в глубине зашевелилось что - то непонятное. Миша зажмурил глаза и, задержав дыхание, ринулся к входной двери. Осторожно притворив ее, чтобы не разбудить родителей, он присел на скрипучую скамейку и огляделся по сторонам. Кота нигде не было. Из груди вырвался разочарованный стон, а на руке внезапно снова ощутилось прикосновение чего – то знакомого. Мальчик радостно повернул голову и ласково потрепал зверька по голове. Тот довольно заурчал и, цепляясь коготками за одежду, забрался к ребенку на колени. Короткая шерсть приятно щекотала маленький подбородок, и Миша звонко засмеялся и неожиданно для себя широко зевнул. Нужно было идти спать. Он помахал коту на прощанье и побежал в дом…
Жужжание шмеля становилось все громче и настойчивее, раздавался заливистый лай собак. Миша что – то неразборчиво прошептал во сне и широко открыл глаза. На окне сидел уже знакомый кот.
- Васька, - воскликнул мальчик неожиданно для самого себя. Почему Васька? Как будто он уже давно знал этого кота и просто позабыл на мгновение старого друга детства.
Лето уже полностью вступило в свои владения. Новые жители маленького домика, покрытого желтой краской уже успели привыкнуть к своему ежедневному гостю – Ваське. Он легко и с охотой заходил в дом, деловито усаживался у мерцающего голубого экрана, с удовольствием забирался на колени и позволял себя гладить. Но никогда не оставался на ночь. Он всегда уходил вечером. ..
Наступила теплая июльская ночь. В доме воцарилась тишина, нарушаемая сонным скрипом старых половиц. Миша широко зевнул и успокоено закрыл глаза. Кот соскочил на пол и бесшумно направился прочь, но на полпути остановился.
С кровати неожиданно раздался еле слышный, хриплый, практически незнакомый голос. Кот оглянулся, в глубине его расширенных глаз мелькнула тревога. Мальчика забил кашель, заколотил озноб, из горла вырывался странный хрип. На лбу выступили капельки пота. Он что – то невнятно говорил, просил кого – то позвать. Васька бестолково закрутился вокруг кровати, не понимая в чем дело. Миша тяжело задышал, ему становилось хуже, кот протяжно взвыл, испуганный непонятным поведением друга. В соседней комнате что – то грохнуло, на пороге показались родители. Вскрикнув, они кинулись к мальчику, заслонили его от обеспокоенных зеленых глаз. Кот забился в угол. В комнате продолжали твориться непонятные вещи, крики, тревога, упреки, метание по комнате, появление человека в белом … Это была первая ночь, когда кот остался.
Грипп, - поставил диагноз приехавший сельский доктор.
Болел Миша долго. Практически сгорал, но через пару недель пошел на поправку, тяжело, с усилиями, но начал оправляться от коварной болезни.
Положив голову на вздымающуюся грудь мальчика и долго немигающим взглядом смотрел на вздрагивающие ресницы, на бледное осунувшееся лицо. Все эти дни он безотлучно находился рядом. День и ночь давно уже слились для него в единую серую полосу. Наступал август, а он все так же в одной и той же позе, лежал, прильнув мокрым носом к раскаленной руке мальчика.
Незаметно подошло время уезжать, Миша наконец оправился и с восторгом возился у печки, позволяя счастливому зверьку оставлять на руках царапины в ходе шутливой борьбы.
- Миша, собери свои вещи, - прозвучал над ними голос матери. Мы уезжаем завтра.
Сын недоуменно поднял голову, думая, что ослышался. В груди появилась непонятная тревога, распространившаяся волнами по всему телу. Он закусил губу, но ничего не сказал.
Жаль, - продолжала мать, глядя на ласкающегося у ее ног кота. - Жаль. Мы будем скучать по нему.
Мальчик замер. Почувствовав, что ладони неожиданно стали горячими, а в носу что – то засвербило и защипало, он вскочил на ноги и не замечая, что по щекам уже бегут горькие слезы не видящим взглядом уставился на родителей. Те оставались невозмутимыми.
- Сынок, пойми, он не привык к городской жизни, - прошептал отец, присев на колени.
Внутри что – то оборвалось, руки задрожали, из горла вырывались какие – то непонятные звуки. Он опустился по стене на пол, и захлебываясь слезами, прижал к себе кота, который с беспокойством оглядывался по сторонам, не понимая в чем дело.
- Сынок…
Но он ничего не ответил. Он больше не хотел слушать глупые, нелепые оправдания родителей. Он только глубже зарылся в пушистую шерсть, уже намокшую от его слез, и крепче обнял зверька.
…Громко взревел двигатель, прозвенел замок захлопнувшейся двери. Слишком быстро собрались.
- Ну полно тебе, - мать нетерпеливо прищелкнула языком, глядя на сына, который по прежнему не отпускал пушистого друга.
- Васька, Васька, - шептал он, не желая верить, что больше его никогда не увидит. В глазах снова вскипели жгучие слезы, его затрясло, внутри поднялась волна горя и ненависти. Не дав опомниться, его жестоко посадили в машину, он завертел ручку. Не поддается.
- Откройте мне дверь, - прошептал он, но так и остался не услышанным. Мать только оглянулась и, погладив его по взъерошенной голове, снова возобновила намеренный разговор с отцом.
Он прислонился щекой к стеклу, мгновенно запотевшему от его слез и в последний раз посмотрел на кота, беспокойно крутившегося у колес. Казалось, он понял, что через минуту потеряет лучшего друга навсегда. Двигатель завибрировал, машина тронулась с места, в воздух взвился столп пыли. Мальчик облизал пересохшие губы и тяжело задышал. Маленький деревянный домик начал постепенно удаляться, а кот так и остался одиноко сидеть на узкой проселочной дороге.