Отпуск закончился, и Валентин возвращался в Москву. Всё время отпуска у него отобрали шахматные организаторы и существенно поправили его финансовое состояние. За сеансы он получал гонорары, правда, не очень большие, но количество сеансов позволило заработать кругленькую сумму. Карман грела весьма внушительная стопка червонцев, без малого пятьсот рублей. Её, в сочетании со специальной стипендией, выплачиваемой по линии спортивного общества «Буревестник», было вполне достаточно для комфортного проживания в течение всего учебного года.
Решив шикануть и отоспаться в дороге, Валентин взял два билета в спальный вагон: один льготный, студенческий, а второй – за полную цену. Проводница удивилась. Но её удивление сменилось обликом почтения, когда Валентин дал ей три рубля, чтобы не вызывать дополнительных расспросов. Дрессированную проводницу три рубля сделали не столь любопытной. Лишь природная приверженность рассказывать обо всем что угодно не избавила её от жгучего желания поделиться с товарками об очень молоденьком «артисте». Они, как бы мимоходом, барражировали около купе, но дверь в купе была закрыта сразу, и их любопытство осталось без удовлетворения.
Утром выспавшись, Валентин приоткрыл дверь и выяснил, что проехали Можайск. До Москвы оставалось часа два-три.
- Смотри, Колян!.. Серега!.. Привет Серега!
- Вы ошибли….
- Забурел. Колян! Серега забурел. Не узнает.
Разбитной паренёк лет двадцати двух, широко распахнув объятья, уверенно вошел в купе. Не давая опомниться Валентину, быстро оглядев купе, и увидев пиджак со значком мастера спорта, не ослабевая напора, продолжил
- Ну, ты даешь. Под спортсмена косИшь? Не слабо. Слышь, Колян, мы с ним за одной партой сидели, он у меня ещё задачки всякие списывал по этой, ну как её…, а,... триглонопетрии…
- Тригонометрии, - поправил Валентин.
- Во-во. Видишь Колян? Нормальный пацан Серега. Добро помнит.
Тот, кого называли Колян, воровато оглянувшись, плавно закрыл дверь в купе.
- Я не Сере….
- Такая встреча! Не ожидал. Выпить надо за встречу. Доставай, Колян.
«Колян» достал из нагрудного внутреннего кармана бутылку из зеленоватого стекла, заткнутую самодельной газетной пробкой. Остатки чая в стакане были выплеснуты на ковер, и из бутылки в стакан была влита жидкость до половины емкости стакана.
Это предстояло выпить Валентину. Он однажды выпил полстакана водки, когда в общежитие «обмывали» студенческие билеты. Через час его тяжело вырвало. Всю ночь болел желудок, и на следующий день весь разбитый он пошел на занятия. Сейчас, даже ещё не прикоснувшись к стакану, он почувствовал приступ тошноты.
- Я не пь…
Но, скажем так, «Активист» не давал опомниться.
- Не по-пацански это, Серега. С корешками за встречу не выпить? ЗападлО. – И «Активист» настойчиво стал совать стакан в руки Валентину.
- Во! Тебе и посуду даем. А мы с Коляном по-пацански, из горлА кирнем.
- Кричать «Караул!»? Уж, больно по- глупому. Они ведь от всей души, - промелькнули, казалось, трезвая мысль и одновременно чувство, происходящего, как бы ни с ним, какого-то неестественного кошмара.
«Колян» в это время глубоко вдохнув, сделал глоток из бутылки и, размашисто выдохнув, понюхал рукав.
- Ты чо? Забыл, как это делается? – продолжал «Активист» и настойчиво толкал руку Валентина со стаканом ко рту.
Под натиском «Активиста» стакан опрокинулся, и Валентин, сделав глоток, оттолкнул руку «Активиста». Попытался сделать вдох. Но резкий спазм схватил горло. Валентин стал задыхаться.
-Чо стоишь? Дай человеку запить.
«Колян» из другого кармана достал такую же зеленоватую бутылку, так же заткнутую газетной пробкой, и в Валентина полилась теплая, нагретая телом «Коляна", противная вода, обильно разбавленная сиропом и отдающая ещё каким-то незнакомым привкусом.
- Ну, ты совсем забурел, Серега? От спирта задохнулся. Забыл, как одеколон тройной пили? Ну, вощще. У Коляна сеструха, в шестом классе учиться, полстакана спирта кирнет и ещё просит. А ты?...
Тут, наконец, «Активист» сделал паузу, и Валентин, размазывая слезы и сопли, обильно вытекающие их локальных органов лицевой части головы, смог произнести
-Я не Серега.
- Слышь, Колян? Он – не Серега. – «Колян», вроде понимающе, развел руками. – А кто ты, пацан? Как тебя звать?
- Валентин.
- Валёк? – «Активист», вроде, не поверил. – Слышь, Колян. Он говорит, что он – Валёк. Вылитый Серега, а говорит Валёк. Непонятки какие-то. Ты чо? Правда, Валёк?
Голова Валентина «поехала», какие-то червяки защекотали мозг, вызывая непонятную веселость, и он, глупо улыбаясь, дурашливо закивал головой в знак согласия.
- А это не прикид? Ты, в натуре, мастер спорта?
Валентин опять закивал головой, подтверждая этот факт и, радуясь тому, что возникшее недоразумение, как бы, тает. Осторожность, слегка возникшая в частично трезвом мозгу, начала рассасываться в ожидании развязки.
- Ну, извини, братуха! Ошиблись слегка. Давай за знакомство.
И «Активист» опять налил спирту.
- Не…, не, я не пью.
- Да, ладно! Будь пацаном. Мы тебе щас разбавим, - и «Активист» добавил в стакан противной воды. – Махнем и побазарим.
Под давлением «Активиста» Валентину опять пришлось глотнуть этого пойла, и его тут же вырвало.
- Э! Да ты слабак. А чо делаешь?
- Студент я.
- И мы студенты. В училище. В Баманке.
- В Бауманке?
- Ну да. Это мы так эту коблуху по-пацански зовем. Ну, это, реально, ты чо в бокс, или в футбол шаришь?
- В шахматы.
- Гляди, Колян! Пацан в шашки шарит, в натуре. Ну, а мы тоже мастера. Хошь в буру, хошь в секу или в очко?
«Активист» тут же достал карты и начал показывать фокусы.
Валентина сморило. И он задремал. В полусознании услышал
-Слышь, Шило. У пацана в лопатнике бабла не меряно. Давай, линяем. – Это, судя по-всему, был голос до сих пор молчавшего «Коляна».
-Кочумай, придурок. Сколь раз тебе говорил. Ни погоняла не имен.
-Да он в отрубе. Давай линять. Заметут.
-Ну, та совсем тупой. Да мы этого терпилу ещё месяца два по железке покатаем и бабла настрижем куска два. А там где-нибудь втихую и оставим.
-Мокруха? Я не согласен.
-Ну, Косой, тебе все время у параши сидеть. Какая мокруха? Говорю тебе «втихую». А там пусть сам выкарабкивается.
-Ты чо? Сам же говорил без погонял.
-Ладно, замяли.
Поезд подкатывал к вокзалу. Валентин приоткрыл глаза. Во рту пересохло. Голова разламывалась. Новые знакомые опять дали приторного пойла и под руки повели его из вагона.
-Эй, охломоны, - обратилась к ним проводница, - куда артиста ведете?
-Мамаша! Не надо волнений. Дружка мы встретили.
Валентин как-то нелепо взмахнул рукой, что можно было расценить как жест согласия.
Но проводницу это не успокоило.
-Василий! - Обратилась она к милиционеру, который каждый раз в свою смену встречал этот поезд , - не нравиться мне компания эта. И мальчишку поволокли. Посмотри-ка.
Но троица быстро вошла в электричку, находящуюся на противоположенной стороне платформы. Двери захлопнулись.
-Да, ладно, - беззаботно рассмеялся Василий. – Разберутся.
-Как бы беды не вышло. Нелегко у меня что-то на душе….