- Мне очень жаль,- сказал седоволосый врач, - это рак. Ей осталось жить от пяти дней до месяца.
И вот теперь, когда Она слабая и измученная болезнью ехала с ним домой, Он должен был что-то придумать. Обязательно, что-то придумать.
- Почему меня не положили в больницу? – спросила Она.
Ей хотелось увидеть его глаза.
Он врал, - Нет мест. Нас поставили в очередь. Не волнуйся Солнышко, нам позвонят. Обязательно позвонят.
Ему ничего не оставалось, как только оттягивать время. Время, которого оставалось мало.
Время – оно было заодно с болезнью. Словно жестокий заговор. Чем меньше времени оставалось, тем сильнее и мучительнее боль.
Он, молча, смотрел на дорогу, с трудом побеждая желание кричать от собственного бессилия. Попытки сдержать слёзы были успешны, пока успешны. Сердце сдавливало грудь. В висках пульс отбивал тяжёлые тугие ритмы. В горле вырос огромный, горький, колючий, противный до безобразия ком. Всё тело было охвачено болезненным напряжением.
- Почему это случилось именно с нами? Почему? Нужно что-то делать. Что?
Где ты Господи? Услышь меня! Где ты? Услышь меня! Боже!, - доносилось от куда то из глубины, и тщетно рвалось наружу.
Он верил в Бога. Верил до этого момента.
Авто мчалось будто им управляла не земная сила. Резкое торможение. Колёса громко завизжали от приказа. Машину бросило на обочину. Он вышел. Открыл дверь. Стал перед Нею на колени, и крепко обхватив руками, уткнулся головой в Её ноги.
- Прости меня, родная моя! Прости!
Она попыталась прижать Его к себе.
Он знал, что Она скоро уйдёт…