О самоцензуре.
Так или иначе, ВСЕ МЫ ПРЕСТУПНИКИ, только не знаем еще об этом. Или знаем, но тщательно скрываем от всех. От самих себя...
В своей частной жизни я сама себе судья. А в жизни публичной, ну, или хотя бы в жизни того, кто сейчас оказался рядом? Судьей становится тот, другой, кто рядом. Мой ближний. Мы с ним теперь общество. Ведь то, что я позволяю себе наедине с собой, не всегда соответствует его желаниям, может быть даже противоречит им. Тогда возникает необходимость компромисса, некоего соглашения, которое бы удовлетворило и меня, и моего ближнего. Я и он , я и общество теперь будем подчинены этому закону, то есть, коллективному соглашению. Мы вместе выстраиваем рамки, в которые я, как разумный член этого выбранного мной общества, себя теперь самополагаю.
Все новое в общественной жизни достигается через нарушение. И это нарушение, очевидно, приносит успех. Или страдание...
Свершение преступления есть наказание для человека думающего, ну или заставляет думать человека неразумного. Наказание преступлением. Ведь я чаще всего не хочу что-либо менять... Это больно.
Мне ненавистно все, что причиняет боль. И наказанием становится все, что ломает мои привычные рамки. Все, что навязано мне извне, гадко, не похоже на меня. Или желанно, вожделенно. Если есть вожделенная цель, я двигаюсь к ней. Я расту вместе с ней, если желание мое растет… Но, если у меня нет к этому никакого желания, то мне не надо большего, мне и ТАК хорошо. И было бы хорошо дальше, если бы не общество...
Или этого ДРУГОГО просто нет. Все – МОЕ. А если нет другого, то и рамок нет. Возникает ощущение безграничности, бессмертия... Ты вроде бы жив, но вне всего нового, причиняющего неприятность. Но для того, чтобы жить дальше, нужно снова вдохнуть этой гадости...
Даже если преступление совершено неосознанно, оно уже совершено вне времени, является артефактом, чем-то всегда существующим. Оно является залогом моей будущей ответственности...
Мы участвуем в том, что нас окружает. Возможно даже, мы - это маленькие голографические повторения одного и того же большого процесса... Он не вмещается в мое поле зрения. Поле нашего сознания...
Нас окружает то, что нас или разъединяет, или объединяет. То есть, нас окружает то, что делает каждый. Оттого что я лично делаю для этой среды обитания, для каждого ее члена, для моей коммуникации, моего общества, зависит мое личное, теперь наше, бумерангом выстреливающее будущее. Это мое, наше настоящее. Поэтому прошлое преступление, частное или общее, не подвергнутое анализу, не исчезает, не лишает каждого, то есть меня, ответственности. Даже если это был просто факт моего появления на свет...
Чаще всего мне приходится расплачиваться именно за чудесные подарки. За то, что не было ограничено моим рассудком, не контролировалось лично мной. Мне стыдно именно за них. Потому что даром. Несу ли я за них ответственность, если тогда они служили мне удовольствием, в том или ином виде? Ведь я удовлетворяю лишь ниспосланные мне кем-то сверху (снизу, сбоку и т.д.) желания?.. Я лишь проводник, принимающий сигнал...
Перед кем, в конце концов, я несу ответственность, если не вижу последствий своих удовлетворенных потребностей? Кто меня накажет?
Все беды общества от безумия его членов. Безумия безграничной свободы. И не важно, коллективное это согласие, или личное. Пока не появится сопротивление. Среда способна выстраивать рамки, мембраны, решетки... Но только человек разумный способен их ломать осознанно. Или не ломать. Это выбор. И этот выбор – наказание. Наказание свободой выбора.
Так стоит ли судить друг друга за то, что само по себе УЖЕ является наказанием?
Если помнить об этом, то цензура из неприятности, навязанной мне кем-то злобным и глупым, потому что она ограничивает мою свободу вопреки моим желаниям быть безответственно мертвым, превращается в акт личной ответственности за все эти осуществленные поступки, за мою жизнь, мои удовлетворенные потребности, желания, которые стали частью общего процесса.
Законом становится союз, соглашение с окружением, которое я представляю для других – контролировать себя и быть ответственной за все, что выходит из меня наружу. Даже, если это рождение ребенка, даже если это называется чудом, дарованным свыше. Тогда это чудо я призвана растить не как воровка - вора, а как богиня - своего Бога. Ребенок от выбранного мной ближнего.
Все, что происходит, происходит, в конце концов, для моего блага, а значит, для блага общества, которое я выбираю.