На пюпитре в центре залы лежала книга. Темный кожаный переплет местами потрескался от времени, местами - пообтерся от частых касаний чьих-то рук. Очередное прикосновение - и книга раскрывается на середине. Несколько легких жестов - и страницы сменяют одна другую.
Ровные строчки рукописного текста возникают вместо корявых и неразборчивых. Те в свою очередь снова сменяются каллиграфическим шрифтом, начертанным чьей-то наработанной рукой. Вязь букв сплетается с рубленными рунами...
Столько непохожего... Но объединенного чьей-то волей... волей того, кто оставил на этом пюпитре постаревшую книгу...
Пожелтевшие от времени страницы сменяются белыми. Белые и новые чередуются с полустершимися... Одно сменяет другое. Вне зависимости от порядка...
Множество текстов... различных, но единых тем, что, едва глаза улавливают нить письма, в сознании возникает мелодия... Порою - она сливается со словами, подхватывает их, рождая песню. Порою - звучит фоном к звучащим словам... Порою - она нежна и кротка, порою - подобна шквалу. Порою - мелодична, последовательна и постоянна, а порою - резка, прерывиста и изменчива, словно ветер в лесу... Ветер... струны... флейта... гитара... лютня... скрипка... смех - и плач... И голос... голос, словно произносящий написанные строки... голос, порою остающийся в стороне, а иногда - пронзающий душу... въедающийся в сердце... Порою приятный и нежный, бархатистый, иногда - подобный вороньему граю, временами - хриплый... Ласкающий - или насмешливый... Сильный - или слабый, рвущийся на высоких нотах...
Разные слова, разные мелодии, различные голоса... Вот - то, что оставлено на страницах странной книги...
...и кто следующим подойдет и внесет часть своей души на пожелтевшую - или нет - страницу... никому не известно... как не известно, найдется ли такой...