Прошло почти пять минут, как прозвенел звонок, и в школе уже на-ступила привычная тишина, а Лера никак не решалась подняться и пойти на урок. Неведомая сила удерживала её на месте не давая сде-лать шаг к лестнице. Лере было только восемь, она смотрела на мир широко открытыми серыми глазами, когда неожиданно почувствовала, что мир изменился, и ничто уже не вернёт ей прежнего равновесия. Она не могла найти в себе силы войти в класс и поэтому оставалась внизу.
Она сидела на скамейке у окна и наблюдала, как постепенно пусте-ет вестибюль и становится совсем тихо. Ученики расходились по классам, учителя занялись своей обычной работой – объяснением материала, и только она, маленькая Валерия Соловьева не осмеливалась подняться по лестнице на урок.
Около ног стоял ранец, розовый, с большим танцующим слоном спереди. Этот ранец подарил ей отец.
Подарил на семилетие, поэтому он уже был не новый, кое-где об-трепался, но Лера всё равно взяла его, сегодня с собой. Думала, он поможет ей преодолеть собственный страх, поможет встретиться с Андреем без страха лицом к лицу.
Но – нет, она не может сделать даже один коротенький шажок по на-правлению к классу, туда, где сидит ей сводный брат.
Она и не заметила, когда к ней подошел невысокий худой мальчиш-ка с тёмными прямыми волосами и тёмными глазами. Он даже не спросил разрешения сесть рядом, а просто положил свои ранец на блестящий каменный пол и опустился на скамейку.
- Я тебя понимаю, - произнёс он, - мне тоже было страшно идти на урок в самый первый день. Мне страшно было услышать о себе что-нибудь нехорошее от других детей, но мне пришлось. Ты тоже не долж-на бояться.
Лера заинтересованно посмотрела на мальчика.
- Как тебя зовут? – Поинтересовалась она. – Из какого ты класса?
- Из второго. – Осторожно произнёс он.
- Я тоже. – Удивилась Лера.
- Я с параллельного потока, - пояснил мальчик и пожал плечами. – Меня зовут Дима, - представился мальчишка и опустил голову.
- А меня Лера.
- Я знаю, - быстро произнёс он и смутился. – Я слышал, как учителя говорили о тебе.
- И что же они говорили?
Этот мальчишка подслушивал запретную для себя информацию. Ле-ру это огорчило.
- Только хорошее, - он поднял голову и осторожно улыбнулся. Чуть-чуть, одними губами. Он боялся быть слишком навязчивым по отноше-нию к этой маленькой новенькой девочке. Боялся, что своей настойчивостью напугает ее, и она не захочет больше с ним общаться.
А она ему сразу понравилась. Испуганная, она сидела так одиноко на скамейке, что Диме изо всех сил захотелось подойти и успокоить её.
-Ты давно здесь живёшь? – Лера в ответ тоже улыбнулась, и Дима почувствовал лёгкое головокружение и не расслышал вопроса.
- Я…, а, да, с рождения. А что такое? – Он почувствовал себя беспро-светным дураком. Девочка просто спросила, давно ли он живёт в этом городе, а он повёл себя как последний идиот. Нет, определённо она не захочет с ним дружить. Девочки не любят болванов.
- Не знаешь Липского Андрея?
- Так, болтали пару раз. – Дима пожал плечами и снова опустил го-лову. Он принялся теребить ремешок сумки, понимая, что начинает нервничать. Эта Лера была такая красивая, что у него затряслись руки, и он искал, чем бы их занять, чтобы не выдать своё нервозное состояние. – А зачем он тебе?
- Мой папа оставил меня, когда мне было пять, - поделилась Лера. Она никому так открыто об этом не говорила, а с Димой решила поде-литься. Ей вдруг показалось, что он её поймёт. Он не сноб и не красу-ется перед ней. Он сам боится её и страшно нервничает. – А теперь он вернулся в наш город. У него близнецы от другой тёти и еще двое, которых он усыновил. Андрей – мой сводный брат и он учится в нашем классе. Вот почему я не могу пойти на урок. Я не хочу его видеть. Боюсь увидеть.
- Игорь и мой отец, родные братья, он и тётя Зоя забрали меня к се-бе, когда мою маму положили в больницу. Мне тогда было примерно пять лет.
Зачем он это ей говорит? С него уже хватит косых взглядов одно-классников, глупых подколок Олега. Он не выдержит, если новенькая тоже станет издеваться над ним. Хотя нет, не похоже, чтобы она хотела обидеть его. Наоборот, в её взгляде столько участия и понимания. Определённо, он бы хотел, чтобы она стала его другом. Они бы вместе играли в догонялки, он бы помогал носить её ранец. Он у неё такой большой и скорее всего тяжелый. Она не должна носить тяжести.
- Разве ты не слышала о моей семье? - Удивился он.
- Я ничего не знаю, - призналась Лера.
Дима поднял голову и в карих глазах появился задорный огонёк.
- Неужели не знаешь? Тебе не разболтали о моей настоящей матери, о том, что её отвезли в клинику для душевно больных или о моём отце алкоголике?
- Нет, - Лера покачала головой, - я думала не важно, кто твои роди-тели. Главное, какой ты сам. Так, говорит моя мама. – Уточнила она.
Дима улыбнулся, и на щеках появились ямочки.
Лера посмотрела на Диму своими пронзительными серыми глазами и вдруг всхлипнула. Мальчик решительно встал.
- Пойдём! – Он подал Лере руку и повесил себе на плечо её ранец. – Я отведу тебя в класс. Ты не должна бояться. Я ведь буду с тобой.
И в тот момент она ему поверила, потому что в ответ подала Диме руку и позволила отвести в свой класс.
Почему ей вдруг вспомнился этот момент? Неужели потому, что се-годня третье сентября и Дмитрий Морозов сидит через ряд на уроке биологии? Валерия Соловьева украдкой посмотрела на него.
Как странно, они ведь ни разу толком не поговорили с того дня, ко-гда он отвёл её в класс восемь лет назад. Тогда она была совсем ребён-ком. Как же много изменилось с того времени.
Взять хотя бы её. С десяти лет она была своего рода толстушкой, а за последний год вдруг неожиданно похудела и стала почти тощей. Раньше она носила длинные волосы и чёлку, а в августе месяце постри-глась покороче и убрала чёлку. Оказалось, что лоб у неё довольно симпатичный и что без челки ей намного лучше.
Димка тоже порядком изменился, хотя как был худым так им и ос-тался, зато джинсы на нём сидят гораздо лучше, чем несколько лет назад, а когда он одевает обтягивающие водолазки, под тканью прослеживаются тугие мускулы. Непонятно, почему он до сих пор ни с кем не дружит?
Лера поняла, что слишком уж откровенно рассматривает Морозова и уткнулась в тетрадку, на листе которой была нарисована схема размножения плоских червей. Размножение, размножение. Не слишком приятная тема, особенно когда тебе шестнадцать и при этом слове в голове возникают отнюдь не невинные картинки.
- Эй, Дим, на тебя Соловьева пялится. – Олег толкнул его в бок, чем вывел из задумчивости. Димка вздрогнул и рука, рисовавшая смешных человечков, дёрнулась, отчего у очередного человечка вместо лица появилась жирная полоса от ручки.
В сдвоенных уроках есть свои преимущества. Слушать учителя вовсе не обязательно и можно заниматься, чем захочешь. Даже рисовать всякие каракули.
- Ты о чём? – Он поднял глаза на соседа по парте. Олег Шестаков так и не стал ему другом, хотя они сидели за одной партой с самого первого класса и играли в одной команде «Динамитов». Правда, Олег играл во втором составе.
Шестаков кивнул в сторону соседнего ряда.
- Соловьева. Пялится на тебя вот уже вторую минуту. Смотрит так странно. Она что заболела?
- А может это она на тебя? – Съехидничал Дима. – Видит, что ты смотришь на неё ну и подыгрывает.
Олег усмехнулся.
- Нет, это вряд ли. Я подкатывал к ней пару недель назад, но она по-слала меня. Нет, ошибки быть не может, она точно смотрит на тебя.
Димка резко повернул голову, но девушка не смотрела на него. Она что-то внимательно изучала в своей тетрадке. Морозов старался не показать вида, что расстроился. Действительно, какое ему должно быть дело до девчонки, которая даже не замечала его.
- Я клянусь, только что она смотрела на тебя. – Прошептал Олег.
- Да ну! – Димка усмехнулся и провел ладонью по лицу. Он не хо-тел, чтобы Шестаков заметил, как бы ему хотелось, чтобы его слова оказались правдой. Чтобы Соловьева Лера действительно смотрела бы на него, а не сквозь него.
Глупо, как глупо!
Сходить с ума от девчонки, которая совершенно равнодушна к тебе.
Для которой человека по имени Дмитрий Морозов просто не существует.
Лера снова подняла взгляд на парня и едва не подпрыгнула на мес-те. Она столкнулась с его лицом. Димка тоже на неё смотрел. Каким-то глубоким грустным взглядом. Лера помнила, что у него карие глаза, по крайней мери таковыми были восемь лет назад.
Они жили в разных концах города, редко пересекались, только когда проходили сдвоенные уроки как сейчас или во время культурных меро-приятий, но на утренниках им давали совершенно разные роли, поэтому поводов поговорить у них просто не было. И вот сейчас Морозов смот-рит на неё и Лера поняла, что её сердце начало стучать сильнее, чем должно.
Она опустила глаза. И о чём она только думала, когда вот так откро-венно рассматривала Морозова!
Она действительно посмотрела на него! Олег был прав. Лера смотрела именно на него, как странно бы это не звучало. Сердце у Димки забилось сильнее, и он почувствовал, как потеют его ладони.
Так, главное не нервничать. Она не должна узнать, как сразила его наповал одним только случайным взглядом.
Валерия украдкой снова приподняла глаза и…о ужас! Морозов по-прежнему смотрел на неё. Сердце застучало в груди как сумасшедшее.
Она снова посмотрела на него! Димка готов был закричать от радо-сти, но понимал, как глупо это будет выглядеть, поэтому он просто сидел и смотрел на девушку. Он был не в силах отвести от неё взгляд.
Она была такая красивая! Её синяя кофточка так шла к тёмным волосам и серым глазам. Он никогда не видел глаз красивее. Красивее, чем у Леры Соловьевой.
- Вот видишь! – Олег снова толкнул его в бок, заставив вздрогнуть и отвернуться от прекрасной девушки. – Она больная. Чего ей спокойно не сидится? Соловьева явно стукнулась головой за лето. – Проворчал Олег. – И не раз. – Добавил он.
Едва досидев до конца урока, Лера собрала вещи и заспешила на выход. Это ужасно, что сегодня с ней нет её любимой Нелли, уж она бы подсказала, что ей с этим наваждением делать.
Оставив книги в кабинке, Лера заспешила на улицу и в дверях неожиданно столкнулась с Димкой. Он тоже заметил её и остановился. В нерешительности, как ей показалось.
Он был красив, высок, элегантен. В общем как всегда.
Как всегда.
Как всегда. Эта мысль мгновенно пронеслась в её голове. Он был красив всегда. У него прекрасная атлетическая фигура, подтянутое тело. Его тёмные волосы, немного отросшие, спадают на лоб мягкими волна-ми. Его лицо такое притягательное, а карие глаза такие глубокие и смотрят на неё, Леру, с…нежностью.
Тёмные джинсы прекрасно сидят по фигуре, а бордовая водолазка обтягивает тело, словно вторая кожа. Она привыкла видеть его таким. Таким необыкновенно красивым. Таким как всегда.
Она ведь знала, что Морозов именно такой. Где-то с четырнадцати лет он стал постепенно меняться, превращаясь в красивого молодого парня.
Почему же она осознала это только сейчас?
Толпа выбегающих из школы семиклассников затолкала их и кину-ла почти друг на друга, так что Лера буквально щекой уткнулась в грудь Димы.
Его словно жаром обдало. Лера, она совсем близко, стоит только ру-ку протянуть. Её щека касается его груди, а её тело…. Будь оно неладно! Слишком близко, настолько близко, что у Димки путаются мысли и начинают дрожать пальцы рук.
И она боится. Боится, что обезумевшие от окончания уроков школьники затолкают её или еще хуже, собьют с ног. У Морозова появилось неожиданное желание защитить её, как и в прошлый раз восемь лет назад. И она, похоже, не против. Она не отстранилась от него, наоборот, вроде как сильнее вжалась в его тело. Может ли это быть правдой?
Неужели он не сделает того, о чём мечтал так долго? Неужели сдержится и не обнимет её? Ведь ему так этого хочется. До боли в мышцах.
Морозов осознал, что просто не в силах отступить, сейчас, когда представился такой шанс. Руки сами собой поднялись и сомкнулись у неё на спине. Он обнял её, тем самым защитив от всего этого школьного безумия, а после того как толпа схлынула, вывел на улицу.
Там он нехотя разжал руки и отпустил её. Лера хотела было возму-титься, но вовремя опомнилась. Морозов не её парень, даже не её друг, она не имеет на него никаких прав. Тогда почему его объятия ей показались такими естественными и приятными? И она хотела возмутиться не от того, что он обнимал её, а оттого, что он убрал руки. Она что, сходит с ума?
Дима между тем снова посмотрел на неё и осторожно с неуверенно-стью произнёс.
- Привет. – Он боялся, что после его бесцеремонных объятий она пошлёт его, как две недели назад послала Олега.
И чего Шестакову приспичило приставать к ней во время каникул? У Димки всё внутри перевернулось, едва он представил Леру, такую хрупкую и маленькую рядом с этим долговязым прыщавым Олегом.
- Привет, - Лера попыталась улыбнуться. Разговаривать с ним было так необычно, особенно теперь, после стольких лет молчания.
- Эти семиклассники просто торнадо, - Димка развёл руками.
Девушка вспомнила, как в новостях смотрела сообщение о торнадо в Сингапуре. Оно буквально сметало всё на своём пути. Но торнадо никогда не бросало её в объятия такого привлекательного парня.
- Что? – Морозов почувствовал, что она задумалась.
- Ничего. – Лера виновато улыбнулась. – Просто сегодня третье сен-тября. Ты помнишь третье сентября?
Она боялась, что он всё забыл и для него это просто пустой звук, но Дима кивнул.
- Как сейчас.
Лера повесила на плечо сумку с тетрадками, и они вдвоём бок о бок пошли по аллее от школы. Их школа занималась выращиванием сажен-цев, поэтому вместо привычных клёнов и лип по бокам росли яблони и груши, которые к этому времени года просто ломились от плодов.
- Когда ты назвал семиклассников торнадо, я вспомнила, что недав-но было торнадо в Сингапуре. Погибло много людей.
- Я тоже смотрел новости, - Морозов задумался, воспроизводя в па-мяти страшные картины из передачи. - Мать была просто в шоке.
- Так ты теперь живёшь с родной матерью?
Лера только потом поняла, что поторопилась с вопросами. Взгляд Димки мгновенно помутнел, но он взял себя в руки и даже мягко улыб-нулся.
- Нет. Она…всё еще в клинике. Ей…временами становится хуже…, по-этому….
- Не надо, - Лера прервала его сбивчивые объяснения, до-тронувшись своей рукой до его мягкой, немного вспотевшей ладони и только потом поняла, до чего необдуманный был этот порыв.
Пальцы рук тотчас же покрылись мурашками и от них по всему телу пошли электрические импульсы.
Димка чувствовал примерно тоже самое. Он мгновенно забыл, что собирался ей сказать и даже остановился. Девушка отдёрнула руку. Только бы он не подумал, что я заигрываю с ним? Боже, ведь я действи-тельно заигрываю! Какой стыд!
Почему она так поспешно убрала руку? Неужели прикосновение ко мне было настолько для неё неприятным? Нет, не может быть! Нет!
Димка не хотел в это верить.
В его мечтах они гуляли вместе по берегу моря, целовались. В его мечтах они были вместе. Он был её парнем, а она его девушкой. Но это в мечтах….
Парень не знал, захочет ли она в реальной жизни встречаться с ним.
- Я не хотела обидеть тебя. И мне совершенно всё равно с кем ты живёшь.
Только бы тебе не было всё равно от того, что я стою рядом и крас-нею как полный болван! Ну почему именно ты не можешь обратить на меня внимание?
Дима испытующе заглянул ей в глаза, но они молчали, и ему приходилось в который раз путаться в догадках.
- Ничего, - Морозов поддал мыском ботинка, лежащую на асфальте пробку от бутылки, - дело прошлое, теперь они мои родители. Игоря я называю папой, а Зою мамой. – Он натянуто улыбнулся.
- Моя мама лечила у них зуб на прошлой неделе, - вспомнила Лера, - и меня записала на следующую пятницу.
Димка снова улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. Они вы-шли за территорию школы и остановились на развилке. Теперь Диме было направо, а Лере налево, но они оба медлили.
- Ты очень занята после школы? – Заметно волнуясь, спросил Дим-ка.
- Я обещала сегодня помочь соседке с Денисом. – Лера не хотела, чтобы Димка вот так уходил, но и обмануть соседку она тоже не могла.
Денис был прелестный трёхлетний сорванец, а его мать дружила с матерью девушки. Лера обещала с ним посидеть после школы, пока Римма сходит к адвокату. Отец Дениса уже второй год уклонялся от алиментов и Римма, наконец, не без нажима со стороны Александры решила принять все необходимые меры, чтобы в дальнейшем этого не происходило.
Димка кивнул и поправил на плече ремешок от сумки.
- Ладно, тогда не буду тебя задерживать. Пока. Приятно было с то-бой снова поговорить.
Снова поговорить! Они не разговаривали целых восемь лет. Что ес-ли их следующий разговор состоится, когда Лере уже стукнет двадцать четыре?
Дмитрий повернулся и, засунув руки в карманы джинсов, пошел в свою сторону. Лера видела, как он снова поддал ботинком какой-то камень. Ей вдруг не захотелось его вот так отпускать, но и крикнуть ему вслед, чтобы он остановился, ей не хватило мужества.
После того как Денис заснул Лера принялась за уроки, но мысли о Димке так и лезли в голову, мешая сосредоточиться. Почему она снова сегодня вспомнила о нём, почему смотрела на него, почему ей было так больно, когда он ушел? И наконец, почему она не остановила его? Ей ведь так этого хотелось.
Римма вернулась в восьмом часу, поблагодарила Леру за оказанные услуги и принялась развлекать неугомонного малыша.
Матери дома не оказалось, поэтому мысли о Димке снова стали преследовать девушку, а звонить любимой подруге Нелли и спрашивать совета не хотелось. Лера включила телевизор, но как назло ничего интересного не показывали.
Почему, почему ей так хочется услышать его голос? Почему она думает о нем, не переставая. И наконец, почему её так волнуют его прикосновения? Ответа ни на один из заданных вопросов не нашлось, и она загрустила.
- Дочка, просыпайся! – Александра Викторовна трясла Леру за плечо, добиваясь, чтобы она проснулась.
Лера приняла вертикальное положение, еще не придя в себя после сна.
- Тебе надо идти в свою комнату. Ты заснула перед телевизором. – Объяснила мать сонной дочери.
Лера кивнула и, спотыкаясь, пошла в свою комнату.
- Мам, - обернулась она и посмотрела на Александру Викторовну, - ответь мне, если кто-то тревожит твои мысли, то есть, если думаешь о нём, не переставая, хотя раньше такого за собой не замечала. Что это значит?
Женщина мягко улыбнулась и присев на диван поманила дочку при-соединиться.
- Кто этот человек? – Спросила она, обнимая Леру за плечи. – Это девушка или парень?
- Парень.
- Симпатичный? – Поинтересовалась она.
- Вроде да. – Кивнула Валерия.
- Тогда он тебе нравится, - улыбнулась мать.
- Это плохо? – Спросила девушка.
- Это нормально. – Мать обняла её за плечи, с удивлением осозна-вая, что её дочка выросла.