Вероника открыла глаза и сразу же поняла, что не дома, не там, где уснула. И еще возникло ощущение – очень далеко от дома, нереально далеко. Вокруг возвышались ободранные стены, пол устилали старые грязные тюфяки. Ее ночная сорочка из тонкого хлопка с кружевами куда-то делась, а вместо нее – грубая, холщовая, широкая и колючая рубаха покрывала ее тело. Ран нигде не было, ничего не болело, и, тем не менее, она не дома.
«Что же произошло?» - Последнее что она помнила, теплое одеяло, тишину и свое ровное дыхание, затем она заснула. «Что же произошло, пока я спала? Где мой дом? Как я здесь оказалась? Меня выкрали? Кто? Зачем?” - Вероника села. Она не могла понять, кому нужна сорока пяти летняя женщина, грузной комплекции, бедная, как церковная крыса и никому неизвестная. Это не вкладывалось в ее сознании. Нужно было сориентироваться, Вероника огляделась – в комнате не было ни дверей, ни окон, только обрывки обоев серого цвета свешивались, словно просили милостыню. Вверх уходила железная витая лестница, но освещение было естественным, в потолке могла быть дыра. «Яма. Это глубокая яма» - догадалась женщина. Она легла и стала вглядываться ввысь. Небо. Кажется, там синело небо, но воздух оставался неподвижным – значит, там стеклянный купол. «Я под колпаком…» - горестно улыбнулась Вероника.
«Но почему?» - сверлила мозг упрямая мысль.
- Вставай! Поднимайся вверх по лестнице, - прозвучала команда металлическим голосом.
- Кто вы? Где я нахожусь? Что случилось?
Ее вопросы остались без ответа. Она помедлила немного, затем огляделась по сторонам, пытаясь увидеть источник звука – динамик, микрофон или хотя бы щель, ничего, подошла к лестнице, затем стала подниматься, тяжело преодолевая виток за витком, держась рукой за поручень.
Когда Вероника взобралась на самый верх, и комната показалась ей колодцем, стеклянный колпак открылся, и она оказалась на поверхности в саду. Вокруг шелестели молодой листвой деревья, пели птицы, а утреннее солнце щекотало кожу.
Женщина ступила на дорожку и только тогда заметила, что под сенью деревьев то тут, то там бродили люди: мужчины и женщины. Женщины в таких же рубашках, как у нее, а мужчины в пижамах. Первой мыслью Вероники было, что она в сумасшедшем доме. Эту догадку подкрепляло странное поведение этих людей. Они не проявляли друг к другу никакого интереса, словно слепые или невменяемые.
«Что за черт? Что здесь происходит?» - Вероника потерла виски и поморщила лоб, еще надеясь, что это дурной сон, но видения не исчезли. Наоборот, один из гуляющих направился в ее сторону, явно намереваясь о чем-то спросить. Он поравнялся с ней, но только скорчил оскорбленную гримасу и пошел дальше. Вероника долго смотрела ему в спину, раскрыв рот от удивления и досады. Он или не захотел в последнюю минуту, или не смог поговорить с ней, хотя и намеревался сначала. Все это было очень странно.
- Пройдите в дом! – услышала она тот же голос, но из динамика и, обернувшись, увидела позади себя большой дом. Но к кому именно обращались, женщина не поняла. Все гуляющие пошли к дому. Вероника присоединилась к ним. Они вошли в холл через стеклянную дверь и разошлись в разные стороны, как по команде. Женщина понятия не имела, в какую из дверей должна пойти она, поэтому застыла на месте.
- Тебе налево, – услышала команду и пошла налево, для верности протянув левую руку вперед.
Коридор, коридор. Двери. Белые стены, белые двери. Одна была открыта. Вероника заглянула внутрь. Под стеной стоял черный ящик трансформатора высокого напряжения, а всего лишь в метре от пола обвисали плохо натянутые оголенные провода высокого напряжения. Женщина застыла в ужасе и тут же услышала команду: «Сюда входи!». Она вошла, хотя это слово не совсем описывает то действие, которое ей довелось проделать, она пролезла под проводами, и железная дверь за ней закрылась. Теперь Вероника лежала на мягком полу, устланном матами в чехлах из кожзаменителя. А над ней, совсем близко качались слабо натянутые провода. Женщине казалось, что она слышит гудение тока в этих проводах, как тогда, когда вынуждена была ходить под такими же через железнодорожное полотно ночью. В такие минуты ее сердце выпрыгивало из груди. Немного справившись с охватившей ее паникой, Вероника стала размышлять: «Что это? Откуда они знают о моем самом большом страхе – ударе электрическим током?» Мороз бегал у нее по коже, руки потеряли чувствительность, состояние близкое к оцепенению. Как говорят: «Застыл от страха» Наконец-то она собрала весь остаток своих сил и мужества и спросила:
- Что я должна делать?
- Жить, - был ответ.
- Здесь? Зачем? Здесь же неудобно, опасно, невозможно..
-- Неужели? Почему?
- Но ток? Электрический ток в проводах…
- А если все выключено?
- Это правда?
- Ты не веришь? Хочешь проверить?
- Нет! Нет! – поспешила ответить Вероника. Паника охватывала все ее существо, пядь за пядью отвоевывая сознание у здравого смысла и смелости.
- Тогда живи так, или поднимайся и проверь, если не веришь.
- Я не верю никому! – женщина дрожала.
- Это как раз и плохо. Себе верь! Прислушайся, чего ты хочешь? Что подсказывает тебе внутренний голос?
- Я его никогда не слышу! – Вероника закричала, подавляя отчаянье злостью.
- Научись!
- Кто вы, черт возьми?! И что вам от меня нужно?
- Узнаешь в свое время. А пока – живи.
И все стихло. Вероника всей душой почувствовала пустоту и одиночество, которое обострялось еще и страхом.
Она растянулась на полу, глядя в потолок. Кроме черного трансформаторного ящика в комнате стояли стол, стул, кровать. Все было чистенько, беленько. В дальнем уголке сияли чистотой унитаз и умывальник. Но проблема была в том, что провода нависали над всем этим слишком низко. Веронике страшно было смотреть, не то, что взобраться на стул или кровать. Лучше уж ползать по холодному полу, чем получить электрический удар от прикосновении к проводам, а Вероника ни на миг не сомневалась, что так и будет.
Сколько времени она проспала или пролежала в тревожном забытьи, неизвестно. Разбудили ее чьи-то вкрадчивые шаги. Она приоткрыла глаза и сквозь пушистые ресницы увидела маленького карлика. Он стоял у стола с подносом в коротеньких руках, головастый и низенький. Головой почти доставал до проводов, но, видимо, не опасался. Карлик переставлял на стол приборы с едой: тарелочку, ложечку, чашку ароматного кофе, вазочку с хлебом. Вероника исподтишка наблюдала за ним. Она была уверенна, что пока этот карлик здесь, провода обесточены. Он, видимо почувствовав ее взгляд, оглянулся и сказал, немного улыбаясь:
- Проснулась! Иди кушать. А то умрешь раньше времени.
- Разве здесь идет время?
- А как же?! Только оно здесь чистое и непорочное, как средний коэффициент, - оскалился он неровными рядами зубов.
- Странно вы рассуждаете….
- Разве? Хотя, тебе видней. Я пошел, не скучай!
Он аккуратно обошел ее ноги и скрылся за дверью. Вероника услышала щелчок и ровное гудение над головой, некоторое время спустя она поползла к выходу, дотянулась до ручки и подергала ее, дверь была заперта.
Женщине очень хотелось кушать, но больше голода ее терзал страх. Прошло немало времени, пока она отважилась и добралась ползком до стола. Встать на ноги было опасно, но Вероника изловчилась и стащила со стола бутерброды, а затем попыталась снять маленькую чашечку ароматного уже холодного кофе. Расплескав половину, ей удалось выпить два глотка. Стало немного легче. Так она промучилась несколько дней, постепенно тело привыкло к холоду пола, отточилась координация движения рук – она успешно снимала еду со стола, оставленную карликом, и голод больше не донимал ее. Чтобы не обжечься горячим кофе, женщина не сразу хваталась за чашку, научилась высчитывать время его остывания до теплого состояния.
Когда захотелось исправить естественные потребности организма, Вероника воспользовалась унитазом. Трудно описать, скольких усилий стоило взгромоздиться на него, согнувшись вдвое. А над головой зловещие провода. От напряжения в ушах так гудело, что трудно было понять, не гул ли это электричества? Не жизнь, а мучение. Но, ни разу Вероника не отважилась подняться и коснуться проводов. Зато, с каждым днем крепла уверенность, что карлик выключает электричество, когда входит. Она строила план. Суть его была в том, чтобы сбить его с ног, а затем выбраться из комнаты и бежать. Куда? Как? Это уже не имело значения, главное – подальше и как можно быстрее, потому что терпения закончилось. И вот в один из таких посещений Вероника крепко уцепилась в ноги карлика, когда он осторожно пробирался назад к выходу, карлик упал, а женщина бросилась к двери. Ноги почти не удерживали ее, но желание освободиться было так велико, что она не замечала этого. Дверь распахнулась, а за ней стоял охранник - здоровый детина. Он схватил Веронику, как тряпичную куклу, кулачищем дал под дых и швырнул в комнату мимо поднявшегося карлика. Разноцветные круги поплыли у женщины перед глазами, на минуту дыхание запнулось, а следующий вдох был таким болезненным, что слезы выступили у нее на глазах. Вероника скорчилась от боли и отчаянья. Вырваться не удалось, надежда умерла.
Время шло. Постепенно она превратилась в загнанное животное. Вопросы о том, кто и зачем издевается над ней, перестали приходить в голову. Надежды, что ее найдут и освободят, все меньше тешили. Она не думала о будущем, она просто мерзла и отупело застывала на долгое время.
Если первые недели, находясь без движения, она сокрушалась о том, что тело наливается, отекает, и ее распирает, и это добавляло горечи в ее мысли, то теперь ей было все равно. Периодически два карлика связывали ее и волоком перетаскивали в другую комнату, где поливали из шланга теплой водой, терли щеткой, затем вытирали и одевали в чистую рубашку. Если по первах она кричала и сопротивлялась, и пыталась спрашивать, что с ней происходит, то теперь лишь смотрела широко раскрытыми глазами. Карлики стали привычными. А они, казались неживыми, не проявляя никакого интереса к узнице.
Однажды Вероника проснулась от какого-то шума. За дверью слышались возня, крики, топот ног, ругань. Затем дверь распахнулась, и на пороге появились солдаты спецназа в камуфляжной форме. Они вырубили трансформатор, обрезали провода огромными клещами и подошли к Веронике. Солдаты что-то говорили, но женщина вжалась спиной в холодную стену, она их не понимала и, как зверек, все больше скручивалась в комочек. Следом появились люди в белых халатах. Женщина с добрыми глазами медленно и осторожно присела на корточки возле Вероники и, ласково разговаривая, все ближе продвигалась к несчастной. Затем она протянула руку и, глядя узнице прямо в глаза, пригласила идти с ней. Вероника попыталась встать на ноги, но не смогла – мышцы атрофировались, сил не было и желания тоже. Ее унесли на носилках, а она с трудом понимала, что происходит.
Когда на улице в глаза ей ударило солнце, слезы градом покатились по ее щекам, она впервые за это время поверила, что будет Жить….
Сентябрь 2008 Айрин.