«Такое странно ощущение…Грусть сливается с нежностью, тоска с любовью, и в итоге – лишь боль. Пульсирующая, частая, то сожмет, то отпустит. Что со мной?» – так думало сердце, пока небольшой толчок не привел его в состояние жизненной активности.
Очнувшись, ему пришлось наблюдать странную картину: оказавшись в стеклянной колбе, оно плавало в какой-то прозрачной жидкости – не слишком ароматной, прямо скажем, зато довольно приятной на ощупь.
Вокруг находились четыре пронумерованные треугольные колбы, внутри каждой было сердце. По центру располагался высокий черный сосуд с крышкой, а слева находился огромный монитор с рычажками и кнопкой. Все элементы этой конструкции соединялись между собой многочисленными трубками и проводками. Трубки напоминали каналы, по которым можно было свободно плавать. Неподалеку от монитора находился сосуд изгибисто-вытянутой формы с розоватой перламутровой, кристально чистой жидкостью. Он был связан с монитором дополнительными проводами и узкой трубкой.
Стоит отметить, что подобное сооружение вызывало весьма странное чувство, похожее на смесь тревоги, волнения и удивления.
Оглядев внимательно свое новое «место жительства», сердце заметило, что три из четырех сердец спали, а четвертое пристально за ним наблюдало.
Поскрипев и покряхтев несколько секунд, этот новый «собеседник» неожиданно решил завязать разговор:
- Здарова!
- Это вы мне?
- Тебе, тебе, кому ж еще? Я – номер один, рад встрече.
- А я…
- А ты Пятый – вижу, у тебя номерок уже приклеен. Ну, рассказывай.
Первый устроился в своей колбе поудобнее и на нем застыло ожидание, смешанное с любопытством. Совсем оторопев, сердце еле проговорило, жутко смущаясь:
- О чем рассказывать?
- Ну как о чем? - первый вновь сменил позу… казалось, если б оно было в состоянии – то тотчас же взяло бы сигарету и закурило. Покряхтев еще немного, оно продолжило:
- Тебя тоже отравили?
- Меня? Ну…
- За что?
- Да я просто…
- Ясно. Дальше можешь не продолжать – каждый раз одна и та же история, только в разных ракурсах.
Внезапно со стороны колбы под номером два стали раздаваться какие-то странные звуки, похожие на тиканье часов.
Первый: Ой, ну все, щас начнется…
- Ааа! Новичок! Здарова, здарова! Поручкался б с тобой, да рук нет, хах
А ты чё такой…синий? Тебя в сугробе передержали? ха-хах
- Опять идиотские шуточки! Ты заткнешься когда-нибудь?
Номер один был явно недоволен неуместным пробуждением Второго, и, не скрывая недовольство, вновь обратился к Пятому (теперь именно так и будем называть этого героя):
- Познакомься – это Второй. Жуткий раздолбай! Не обращай на него особого внимания – он обожает ёрничать, особенно над новенькими…
- И над старенькими тоже – у тебя трубка съехала, подтяни – скоро совсем развалишься, придется песок из-под тебя выгребать, ахахахах
- Оч смешно…
Досада первого так и ощущалась во всех его движениях, а новичку ничего не оставалось, как продолжить разговор:
- А как вы все тут оказались? И вообще – где я?
В этот момент Первый и Второй переглянулись, сделались невероятно серьезными и Второй с достоинством и честью проговорил:
- Ты в лаборатории чистых сердец. Здесь дается последний шанс, последняя надежда.
Нас вот четверо, с тобой – пятеро.
Внезапно его настроение переменилось, и он продолжил с той же интонацией, с которой и началось общение:
- Аааа! Песенку вспомнил! Щас спою, слушай!
Без особой подготовки и лишних откашливаний Второй запел скрипучим неопёртым фальцетом, как бы изображая певицу из некогда популярной группы ВИА Гра:
- «А я простила, я простила, его опять-опять-опять…О, как намаялась я с тобой, моя попытка номер пять» ахахах
Первый был почти в бешенстве:
- Да перестань ты! Замонал уже! Дай ему освоиться!
Вновь обернувшись к Пятому, он продолжил:
- Рассказываю. Смотри - вон там, слева от тебя – видишь? Еще два сердца. Одно – номер три – девичье. Швырнули беднягу когда-то, целой толпой в футбол играли…Эми ее еле откачала…
- Кто?
- Ну Эми – та, что нас всех подобрала и тебя в том числе. Так вот, пинали-пинали…
- А Эми пришла и всем им люлей надавала! – весело перебил его Второй.
- Да. И сюда принесла. По началу замкнутая была, да и сейчас тоже. Иногда, правда, бывают всплески эмоций, начинает трещать без умолку, а потом опять замыкается.
- А это кто? У которого номер Четыре. Он же еще совсем-совсем…
- Зеленый! Ахаххх
- Да вроде нет…розовенький такой….
Первый покряхтел и продолжил:
- Да он имеет в виду, что молодой – самый юный из нас. Ну, с ним все просто – постоянно чувства новые рождал – пел, когда надо и не надо, вот и надоел хозяину.
- Интересно было б с ним побеседовать…
- Ни в коем случае!
В этот момент вновь раздался звук, похожий на тиканье, и Четвертый проснулся:
- Оооо, Пятый! Рад приветствовать тебя, наш новый друг! Надо же, как прекрасны твои жилки…
Первый отвернулся, бормоча под нос:
- Ну всё, начинается дур дом….
В тот же момент он вновь начал кряхтеть и зачем-то качаться из стороны в сторону.
Пятый был немного ошарашен и лишь успел подумать: «Гомик что ли?»
- Нет! Я - поэт композитор.
Пятый просто застыл на месте:
- Как? Откуда? Ты слышишь мои мысли?
Снова звук часов.
- Мальчики, добрый день. Вы так громко думаете, что я проснулась…
Очаровательное розовенькое женское сердечко почти засияло, увидев нового соседа.
- Вот это да! А почему я не слышу?
В этот момент Первый несколько оживился:
- Это дело времени. Научишься скоро. Здесь ничего не скроешь – все видно и слышно. Вон, наверху, над треугольной колбой монитор – на нем частота пульса, ритм, сокращение желудочков и так далее…
- Вот это да…я в шоке!
Второй опять съёрничал:
- Да. По кардиограмме это заметно, хахах
Пятый повернулся к монитору:
- Ой, Четвертый, тебе плохо? Ты тоже в шоке?
- А он всегда в шоке, - сухо заметил Первый.
- Причем в полном!, - дополнил его Второй.
Тут раздался дружный хохот.
Первый пояснил:
- У него лишняя отводная трубка даже есть.
Тут Четвертый принял неестественно прекрасную позу и возвышенно проговорил:
- Великодушная Эми сотворила ее своими нежными пальцами. Туда из центра моей души стекают лишние чувства, а иначе…
- А иначе он лопнет и всех забрызгает своим вдохновением! Ахах
Сердца вновь дружно засмеялись, а Четвертый надулся и отвернулся в сторону. Через несколько секунд раздался несильный толчок из Центрального сосуда. Она стала распространять по каналам болевые пучки, которые достигли каждого сердца, за исключением Четвертого.
Оправившись от болевого удара, Пятый спросил:
- Что это?
- Ну дошутился Второй, блин…Почувствовал? Это главный сосуд. Мы называем его просто - Центральная. Что в нем – никто не знает. Только когда мы начинаем ругаться или издеваться друг над другом, оттуда начинают распространяться болевые пучки.
- А почему я ощутил удар? Я же ничего не говорил.
- А здесь так - выпендрился один, а получили все. Это Эми нас так воспитывает.
Девушке явно захотелось вклиниться в разговор в знак женской солидарности:
- Только без толку.
Второй:
- Да, девочка, твое нытье невыносимо - у тебя тоже трубка есть – туда слезки стекают…
Тут Пятый заметил, что дополнительные трубки Третьей и Четвертого спускаются в одну мензуру и там образуется какая-то жидкость – мутноватая, розоватая с перламутром. Обернувшись к Центральной, он вновь спросил у Первого:
- А может посмотрим, что там – в Центральной?
- Нельзя. Эми запретила.
- И вы слушаетесь? Никто туда не плавал ни разу?
- Нет, никто.
Внезапно раздался скрежет замочной скважины, дверь хлопнула. Сердца неожиданно оживились и, радостные, заговорили наперебой друг другу:
- А вот и Эми.
- Привет, детка! Где ты была, пусечка?
- Эми, я видела, ты вчера помаду новую купила…
- О, прекрасная Эми! Ты вошла и светом своей души озарила…
Первый вновь перебил его:
- Не начинай, ради Бога! У меня пролапс увеличивается в три раза от твоих песнопений…
Обернувшись к Эми, он продолжил:
- Я новичку все рассказал и показал, как ты просила.
Девушка, смотревшая на него, была довольно мила собой, ее улыбка была нежной и доброй, но Пятый заметил это лишь сейчас. Остановившись, она оглядела всех:
- Здравствуйте, друзья. Спасибо, Первый. Ты у меня самый ответственный. Я немного устала – пойду в комнату, прилягу.
Подходя к двери, которая вела во вторую комнату, она обернулась и бросила взгляд на Пятого, который не мог «отвести глаз» от неё.