Проснувшись рано утром, она бросила взгляд в окно – белая метель кружила вокруг домов и деревьев. Ей казалось, что это первое, такое дивное и холодное утро.
Собравшись с мыслями, она встала, оделась и пошла бродить по улицам в поисках чуда.
Она шла по дороге, вокруг было столько снега…
Внезапно в одном из заснеженных холмиков раздался тихий стон.
Подойдя ближе и наклонившись, она увидела: чье-то сердце лежало на снегу.
Она осторожно взяла его в свои нежные ладони и как-то интуитивно стала греть своим дыханием. В тот же миг изо всех его жилок стала сочиться бледная, грязно-розовая жидкость.
- Не тронь меня, положи меня обратно в снег.
- Но ведь ты погибаешь!
- Ну и что же? Разве есть в этой жизни смысл? Разве есть что-то хорошее в этом настоящем? Нет, нету. Поэтому меня и выбросили.
- Не может быть…это не правда, я чувствую, что ты обманываешь меня. Я не отпущу тебя.
- Хорошо. Тогда я скажу правду. Меня выбросили потому, что я отравлено.
- Как? Что ты говоришь?
- Это правда. То, что стекает в твои ладони – это яд.
- Яд? Но…он такой нежный, теплый….
- Это лишь первое время. Скоро он начнет колоть и жечь твои пальцы, поэтому, пока еще не поздно, выпусти меня из рук. И не забудь омыть руки в снегу от этого яда.
Она опустила взгляд и покорно положила сердце на снег. Оно по-прежнему трепыхалось, но уже намного медленнее.
Она развернулась и пошла, сама не зная куда. Шла и думала о том, какое оно необыкновенное, это сердце, какое горячее и нежное, чистое и доброе…Оно ведь не цеплялось за жизнь в ее ладонях, а сказало правду, чтобы не навредить ей.
Но мысли эти были внезапно прерваны – руки вдруг стали гореть огнем.
Она так задумалась, что забыла смыть с них капельки той бледно-розовой жидкости.
Ощущение жара шло по коже, проникая все глубже в каждую клеточку ее тела. Вдруг в груди раздался глухой удар и резкая, колющая боль растеклась внутри.
Тяжело дыша, она побежала обратно.
Сердце все еще лежало на снегу уже почти неживое. Она вновь взяла его в руки:
- Я не дам тебе погибнуть!
- Ты спасешь меня? Но зачем?
Она не ответила, а лишь улыбнулась и прижала это бедное, измученное сердце к своей груди и медленно пошла домой.