Эту маленькую деревеньку на вятской земле я вспоминаю с особым чувством. Здесь впервые увидел домашнюю корову, познал немного сельский труд, научился кататься на большом двухколесном велосипеде. И еще. Я познакомился с девчонкой, о которой тосковал потом целый год.
Автобусный маршрут «Киров — Нижнеивкино». Старенький «ПАЗик» поднимается на холм и снова ныряет в очередной овраг, петляя между соснами и пересекая по деревянным мосточкам многочисленные ручейки и речки: Хлыновка, Быстрица, Чернушка, Ивкина... Полтора часа по разбитой дороге и остановка «деревня Дербени». Отец перекуривает, мама приводит меня в порядок, и мы отправляемся пешком в дальний путь. Мне всего пять лет. Я самостоятельно шагаю рядом с отцом.
Километр по деревенской улице, два по полю. Слева и справа возвышаются надо мной спелые колосья ржи. Август. Уборка еще не началась, но почему-то пахнет хлебом. Шеренги колосьев неожиданно кончаются, и нашим взорам открывается деревня Песчанка. У первого дома привал. Здесь живет дальняя родственница отца с мужем и шестью детьми. Плотный обед, несколько часов отдыха и снова в путь.
Деревня Песчанка — более 50 дворов, и в самом центре на возвышенности — скотный двор. Так в те годы называли молочно-товарную ферму. Когда я впервые увидел этих «монстров» с длинными рогами, мычащих, жующих, машущих хвостами в количестве ста особей, я испугался, с ревом убежал из коровника и долго дрожал в тени стогов сена. Позже, будучи подростком, с удовольствием ходил на ферму с местными девчатами и даже пробовал вручную доить коров. Ужасно трудно.
За Песчанкой дорога выпрямляется и ведет на центральную усадьбу колхоза, а мы сворачиваем вправо и по тропинке спускаемся к лесу. Цветочная поляна. Я срываю все подряд: белые, синие, красные цветы. Первый кустарник. Под ним устраиваемся на короткий отдых. Мама делает венок из полевых цветов и надевает на мою голову. Я — не девочка, но цветы люблю и поэтому не отказываюсь. Отец отлучается минут на десять и приносит полную шляпу подберезовиков. На грибовницу, наверное, хватит.
В лес заходить жутковато. От страха наворачиваются слезы, но мама обещает мне много-много сладких ягод. Действительно, метров через сто — хорошая черничная лужайка. Руки черные, губы и щеки тоже, зато в моих глазах — море восторга!
Вот и конечный пункт нашего путешествия. Сразу за опушкой темного леса начинается околица деревеньки с лихим названием «Веселухи». Райское местечко: тишина, лесной воздух, телята и овцы, пасущиеся в одном загоне. Здесь живут дед Матвей с бабой Таисьей. Нас встречает задиристый петух — он не любит чужих и норовит клюнуть в нос. Отец тростью успокаивает пернатого и первым входит в избу.
Кто придумал такое название «Веселухи», я не знаю. Говорят, здесь раньше было много гармонистов, плясунов, гуляк. Сейчас в деревушке всего семь домов. Из них в пяти живут старики, а в двух — многодетные семьи. Летом здесь все трудятся: кто на колхозном поле, кто на своих грядках.
В десятилетнем возрасте мне тоже дали вилы и отправили в бригаду по заготовке силоса. Кажется, ничего сложного: на тебя сверху сыплется измельченная трава, а ты равномерно раскидываешь ее по всему кузову. Но в конце дня першит горло, колет чем-то кожу на спине и боках, а ноги сгибаются от усталости. Два дня мне хватило, чтобы возненавидеть такую работу. Позже мне захотелось потрудиться на сенокосе. Поддевал на вилы охапку сена и подавал на верх стога. Как говорится, хрен редьки не слаще. Но все-таки целую неделю с раннего утра до позднего вечера честно трудился. За это получил от деда Матвея 10 рублей. Сумасшедшие деньги для 12-летнего подростка по тем временам. Куда я их потратил? Вернулся в город и купил сразу четыре грампластинки. Тогда я уже был отчаянным меломаном.
Больше всего в деревне понравилось пасти коров. Стадо небольшое: 12 особей. Животные спокойные, дорогу на пастбище сами знают. Идешь сзади и легонько подгоняешь зазевавшихся буренок. В паре со мной пастушила соседская девчонка Валька. Мне было уже 15, она на год младше. Общительный от природы я первым подошел и подал руку для знакомства. Она покраснела, хихикнула и убежала на другой конец поляны. Долго я бегал за ней. Безрезультатно. Девочка никак не хотела со мной знакомиться. Помогла Звезда — корова деда Матвея. Кого-то испугавшись в траве, она кинулась к изгороди и застряла копытами между жердями. Хрупкая девчушка, естественно, ничем не смогла помочь животине. Разозленная бессилием закричала:
—Помоги! Чего стоишь, как столб?
Я раздвинул пошире жерди и освободил Звезду из плена.
Валя разложила на платочке нехитрую еду: бутылочку молока, вареные яйца и картошку. Я чуть поодаль — блинчики, сметану в баночке и кулек с малиной. Напарница поманила к себе:
—У нас едят за общим столом. Не будь единоличником!
В глазах девчонки появилось любопытство. Вот и познакомились.
Остаток дня пролетел незаметно. На второй день мы общались уже, как старые добрые друзья. Когда я уезжал, Валя надела свой лучший сарафанчик — белый в ромашках и новые розовые босоножки. Провожала меня до околицы, обещала писать письма. Через несколько дней получил первую весточку. От первого до последнего слова в стихах. Мой ответ был в прозе. На стихи ума не хватало. Целый год переписывались. Потом я увлекся другими делами, а она после восьмого класса уехала поступать в медучилище.
Мой отец — заядлый грибник, мама — любительница ягод. Я в детстве любил собирать малину: она росла высоко, ползать на коленках не надо. Но лучше всего собирать грибы. В окрестностях деревеньки много грибных мест. Мы вставали на рассвете и вдвоем с отцом шли в лес. Сегодня — полная бельевая корзина белых грибов — это на грибовницу или сушить на зиму. Завтра — рыжики, грузди, маслята, волнушки — в засол. Кстати, волнушка — самый красивый гриб из съедобных. Ножка нежно-розовая, шляпка светло-коричневая с волнообразными красными кругами. Если срезать корешок, из полой ножки вытекает грибное молочко. Вкус неописуемый!
Грибы солили ведрами, сушили связками. Мама занималась вареньем. Целыми днями во дворе стояли ароматы малины, черники, земляники. Варили на костре — вкуснее и полезнее. Через пару недель в погребе выстраивалась целая батарея трехлитровых банок. Заготовка закончена, пора возвращаться домой.
Милый сердцу уголок. Сладкий сон под пологом на сеновале. Прогулка босиком по утренней росе. Семейки опят, лисичек и рыжиков, радующие глаз грибника. Полный рот малины, когда ее так много вокруг и хочется всю слопать. Купание в мелком озерце, называемом родителями «лягушатником». Тихая беседа отца с дедом Матвеем, когда синеватый махорочный дымок успешно разгоняет ненасытных комаров. Широкая скамеечка между двумя березками на самом краю деревушки, где отдыхают бабульки в ожидании коров с пастбища. И девочка Валя, машущая мне вслед синим платочком...