Я сидел на берегу лесного пруда. Пруд у берегов зацвел зелеными мелкими листочками, которые собирались в островки. Листья срывались с деревьев и волшебно касались его темно зеркальной, прозрачной к берегу, поверхности. Опавшие эти листья собирались в серебряные островки по всему прудику. И было видно у берега, как они лежали на дне, а еще чуть глубже, за темным зеркалом, угадывались диковинные, тянущиеся ко мне щупальца растений...
В прудик было опрокинуто небо и по нему шли облака. По ним стремительно носились маленькие лыжники. Паучок, сплетя серебряную паутинку, отдыхал на листке. А над всем этим летали мириады всяческих мошек. Стрекозы носились друг за другом. И кто-то утробно курлыкал в кустах.
Я вдыхал густой настой полуденного пруда и думал, что за всем этим несомненно есть некая одухотворенность, вечная молодость жизни, и что Земля это живой, дышащий организм, и мы в нем занимаем свою космическую нишу... И нельзя разрушать ее, как нельзя бросать кирпич в этот прудик, разрушив его тонкое единство, его жизнь, его Дух... Это все равно, что бросить в себя камень...
А еще я думал, что счастье - это, когда не старишься, а лишь покрываешься морщинами... А приходит время, незаметно сливаешься с природой... Занимая ее новую нишу...
На ее прозорливость. И Божью милость...