Работа садовником
Я шёл наниматься на работу садовником. Я уже не помнил, откуда и от кого, мне было известно об этом месте. И что за невиданная щедрость обуяла того хозяина, предложившего такие заманчивые условия. И нет ли здесь, какого подвоха…. Что это? Чей то розыгрыш, чья-то прихоть? И не пришлось бы мне пожалеть о собственном выборе, позарившись на столь соблазнительные виды. Да и так ли всё это реально и достижимо, и не опоздал ли я, идущий спокойно, неторопливо, по улице, в конце которой и должен был находиться тот дом и участок.
И вот я на месте. Старинная каменная ограда в благородном запустении, увитая, накрытая как покрывалом, дикой виноградной лозой. Чугунная калитка в стене, открыв которую, я попадаю в изумительный сказочный мир.
Возможно ли это…. Как и каким это чудом, всё выросло и сохранилось здесь? Удивительные кустарники с пёстрой резной листвой, раскидистые деревья, с оплетающими всё лианами, роскошные цветы всех оттенков и красок, с нездешней красотой, из нездешнего знойного климата…. Чьими стараниями сотворено это буйство растений?….
Садовник. И я задумываюсь об этой работе, и о том, что может меня ожидать, так неосмотрительно польстившегося на эту должность. Я оглядываюсь кругом, и понимаю, что мне не известно ни одно из растений. Хорош же я буду в своей самонадеянности и неведении…. Да и что скажет хозяин, вдруг пожелающий меня расспросить и проверить….
Раздумывая об этом, я подхожу к крыльцу роскошного особняка. «А этот хозяин, - размышляю я, - наверное, должен быть под стать своему экзотическому саду; какой-нибудь, отставной, колониальный полковник, с индусом слугой».
Открылась дверь, но то, что я увидел, превзошло все мои смелые ожидания и догадки. Это был молодой человек, высокого роста…. Но каким же уродливым он казался в своей ненормальной нечеловеческой полноте. Обрюзгшее, заплывшее жиром несчастное существо. И даже его просторная одежда не смогла собою скрыть его противное для взгляда тело…. У него светлые, аккуратно причёсанные, вьющиеся волосы, выразительные большие глаза; а лицо его, пожалуй, можно было бы назвать красивым, не будь оно столь похожим на окорок.
Мы начинаем разговаривать, и опять он меня удивляет; в нем нет ни капли деловитости, но какое-то нелепое кривляние, шутовство. У него приятный голос, и он им что-то напевает, над чем-то подсмеивается; и проворной приплясывающей походкой ведёт меня за собой, по саду, и часто, вытирает вспотевшее лицо и шею.
Пробираясь сквозь заросли, он рассказывал мне что-то весёлое, и сам же смеялся, под крики и смех таинственных птиц, заглядываясь на которых, я чуть было не потерял его из виду, ушедшего далеко вперёд, и почти растворившегося в густом тропическом тумане.
Наверное, прошло какое-то время. Потому как давно уже, я вижу себя хозяином этого дома. Обычного дома, без прошлых, нелепых изысков.
Я смотрю на свой сад. И он тоже, не кажется мне сказочным, экзотичным. Сосны берёзы, сирень и жасмин. Всё обыденно, просто и чисто. Всё, благодаря садовнику, трудолюбивому и усердному.
Он сильно постарел, полысел, но остался таким же большим и обрюзгшим. Он уже не веселится и не балагурит как прежде; возраст ли, усталость, заботы по саду, изменили его характер. Он серьёзен и молчалив. И как большое тучное животное, передвигается по участку, принося за собой уют и порядок.
Я им доволен. Надеюсь, как и он мною. Мне с ним спокойно и надёжно. Вот только, свои распоряжения, свою хозяйскую волю, я отдаю через закрытую дверь, стараясь избегать его взгляда больших выразительных глаз, его тяжёлого, с отдышкой дыхания, и возможно, ещё не умершего в нём шутовства.