Хочу рассказать о том, как я получал свою первую в жизни ведомственную квартиру. Но сначала о евреях. Как же без них?!
По результатам социологического опроса, опубликованным на сайте газеты "Труд7" №083 за 13-е мая 2010 года, примерно 25% нынешних россиян не хотят иметь евреев своими соседями по дому. В те времена, о которых я вспоминаю, статистические данные подобного типа нигде не публиковались, но это вовсе не значит, что евреев тогда любили больше.
Я проработал в своём институте уже больше пяти лет, и всё это время стоял в очереди на получение ведомственного жилья. Жил с женой сначала у родителей, потом это стало невозможно, и я снял на окраине города по доступной цене комнатушку в частном доме, где мы уютно устроились с женой, маленьким сынишкой и только что родившейся дочкой. Это было в 60-х годах, везде шло бурное "хрущёвское" строительство жилья, в том числе у нас в институте. Уже, казалось, получили квартиры все нуждающиеся - кроме меня. Начальство отговаривалось необходимостью то расселить старый барак, то обеспечить жильём семейных молодых специалистов (можно подумать, что я старый). Ну вроде всё - расселили, обеспечили. Очередной дом построили. Жду очередного заседания жилбыткомиссии.
На следующий день после заседания представитель нашего отдела говорит мне: "Юра, а тебя вычеркнули из списка нуждающихся в жилье. Говорят, ты уезжаешь в Тбилиси". Я ему отвечаю: "А что я потерял в Тбилиси? Я туда не собираюсь. Это произошла путаница из-за фамилии. Недавно в Тбилиси уехал инженер нашего отдела Басман. А я Басин". Он говорит: "Ну позвони председателю жилбыткомиссии и объясни ему, что произошла ошибка".
Я позвонил. Председатель жилбыткомиссии, профсоюзный активист из числа представителей "рабочего класса" сказал своим гнусавым голосом: "Басин, Басман - какая разница? Развелось тут вас..." - и бросил трубку. Я решил, что с меня хватит. В Сухуми кроме нашего института был ещё филиал Акустического института АН СССР, где работали несколько моих друзей. Они мне в тот же день устроили встречу с директором филиала, и тот обещал в течение года дать мне двухкомнатную квартиру в одном из строящихся домов, а пока предложил пожить в комнате "малосемейки", где был даже свой отдельный санузел!
На следующий день я положил на стол своему завлабу Косте Яковлеву заявление об уходе. Он был не в курсе последних событий, и когда я рассказал ему подробности, схватил моё заявление и побежал к директору института И.Г.Гвердцители. Через некоторое время меня вызвали в кабинет директора. Он не мог понять (или делал вид, что не может) причину, по которой мне не дают квартиры. Нажал на кнопку селектора, и ему тут же ответил его заместитель П.В.Челидзе. Обычно его хрен найдёшь по телефону, когда надо, а в кабинет секретарша не пускает. Гвердцители спросил его по-русски, почему Басину до сих пор не дали квартиры. Челидзе что-то начал объяснять по-грузински. Директор его прервал, сказал по-русски: "Надо дать!" и нажал кнопку отбоя на селекторе. А мне сказал: "Иди работай".
Через час меня нашёл на работе комендант жилого фонда института и сказал: "Идём, посмотришь свою квартиру". Я взял у него ключи от квартиры, смотреть отказался, пошёл в гараж и подрядил полугрузовичок для перевозки своей нехитрой мебелишки. Когда мы всей семьёй открыли дверь квартиры, я вместо кошки (которой не было) пустил вперёд жену. Она вошла, огляделась и заплакала. Светлая торцевая квартира с огромной лоджией, гладенькие стены лимонного цвета, а пол аккуратно выложен мелким паркетом и отциклёван. Как выяснилось, эта квартира ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ простояла пустой, незаселённой. Я думаю, что её готовили кому-то нужному или на продажу, а она досталась мне.
Будь проклят наш бывший совковый социализм в нашем бывшем антисемитском государстве! Но народ как видно остался тем же.