Давно это было. Проходили нашими краями путники на богомолье, поведали о государстве, что Залесским зовётся. Много там дивного: ходит по полю бык жареный, торчат в боку у него вилка с ножом. Отрезай любой кусок – мясо опять нарастает. Коровы ходят сытые, никто их не доит, стоят на поле кадушки, подходят к ним коровы, поднатужатся – молоко само в кадушки льётся. Вечером выгребают деревенские из кадушек творог и сметану. Знают они секрет, вот и живут в богачестве, надо выведать этот секрет, тогда и мы заживём безбедно.
Совет держал царь с мудрецами, решили отправить выведать тамошний секрет умника Егорку, сироту из сельца. Была у него родственница дальняя, бабушкой её величал. Зашёл к ней проститься, благословения попросить, наносил воды из колодца, хворост порубил, рассказал про загадку, что царь ему отгадать приказал, в дорогу отправил.
- Нет у меня ничего, что бы тебе в дороге помогало и оберегало, только молитвы к Николе угоднику. А совет дам: как будет царь отправлять тебя в края неведомые, попроси у него посошок и суму. Прадед царя нашего из краёв дальних с ними пришёл. Во дворце на почётном месте висели, а теперь на конюшне среди ненужного хлама оказались. Найди, Егорка, те вещи, чует моё сердце, помогут они тебе. Как из столицы выйдешь, на развилке дорог брось вверх посошок, скажи: - Укажи, посошок, дорожку! С посошком собаки и звери не тронут. Ступай с Богом! Про суму я ничего не знаю.
Пришёл Егорка во дворец, снарядили его в дорогу, одели в обноски царевича. Попросил парень старую суму и посошок, что в конюшне среди хлама валяются. Царь и рад такой малой просьбе сироты, ещё от щедроты царской кинули в суму сухарей, сольцу в коробке, да пару луковиц.
С тем и отправился Егорка в дорогу, снял лапти, босиком по пыльной дороге идёт, посошком помахивает! Странно показалось, совсем немного отошёл, а дворца уже не видно. Далеко впереди дуб развесистый, речка за ним блестит. Загадал: как до дуба дойдёт, отдых и перекус устроит, а дальше видно будет. Думал, долго придётся шагать, а вот уж и дуб стоит, в прохладу зовёт.
Смекнул Егорка: посошок- то скороходный. Спасибо бабушке Дунюшке за совет. Эдак он скоро в государство Залесное придёт, узнает секрет. Хоть и скороходный посошок, да ноги самому переставлять надобно, устал путник, прижался к дубу, дремлет. Ветерок его обдувает, жаворонок колыбельную поёт.
Недолго дремал, дальше путь держит, посошком помахивает. Дорога расходится на три, лежит на перепутье огромный валун, мхом заросший. Сидит на нём горбатенькая старушонка, босые ножонки греет, у камня лопаточки, да онучи сушатся. Видно, издалёка шла. Стянул Егорка с головы шапчонку, поклонился: - Доброго здравия тебе, бабушка, и хорошей дороги! Посмотрела на Егорку старушка: – Оголодала я, не найдется ли у тебя, Егорка, хлебушка корка?
Удивился парень, что старушка его имя знает. Бедняцкое у него угощение, а бедняку и такое – пир: - Есть, бабушка, у меня сухари, царь в дорогу снабдил, за водицей к ручейку сбегаю, сухари для тебя размочим, у меня и мисочка есть, баушка Дуня одарила.
Быстро сбегал, набрал водицы в кружку, что на пеньке стояла, протянул старушке: - А вот, бабушка, и сухарик, угощение царское. Сунул руку в суму, не чёрствые плесневелые сухари оказались в ней – добрая краюха хлеба ситного, да пряник печатный. Удивился такому чуду Егорка, протянул угощение старушке: - Поешь, бабушка! Вот какое диво случилось, дал царь в суму только сухари, да сольцу с луковкой, а тут вон что оказалось!
- В дороге и не такое случается с добрыми людьми. Садись рядом, есть будем! Ты с дороги тоже оголодал. Лежит на камне полотенце, всякая снедь на нём, какой Егорка никогда не видал и не едал. Сидят на камне валуне двое нищих путников: парень молодой, пригожий и старушонка древняя, жизнью битая.
Нос длинный из-под платка торчит, сзади горб под рваной шалёнкой выпирает. Поели, Егорка старушке про заданье царёво сказал, спросил, по какой дороге идти в государство, что Залесьем зовётся.
Посмотрела старушка на парня, вздохнула: - Да вот они, три дороги. Правая – приведёт к веселью и похмелью, левая дорога – к родному порогу, а средняя – к бабе яге, через лес дремучий, болото зыбучее, сам выбирай, куда тебе надо.
- Ладно, посмотрю, на какую дорогу посошок укажет.
Высоко Егорка посошок подбросил, лёг он на среднюю дорогу, а старушонка пропала, как её не бывало. Знать, перегрелся на солнышке, вздремнул, вот старушонка и примерещилась. Примерещились булки сдобные в суме, вместо сухарей царских. Идёт за посошком дальше через бурелом, да пни горелые.
Привела тропочка к полянке лесной, стоит на ней избушка - развалюшка, в такой только Яге жить. А вокруг избушки лес дремучий лапами еловыми колышет, малинник крупной ягодой свешивается. Ступил Егорка на крыльцо, посошком стукнул: - Хозяева, отзовитесь, есть ли кто дома?
Вышел кот худущий, шерсть колтунами, об ноги трётся, жалобно мяукает. Зашёл Егорка в домишко, на печке старушонка, под рваным шубником охает: - Захворала я, занедужила, спинушка болит, все-то суставчики хворь выворачивает, все-то косточки выламывает, холодно мне, чайку бы горячего испить, на печи тёплой полежать перед смертью!
Не велик труд - помочь немощному человеку! Натопил Егорка печку, зачерпнул деревянным ведёрком водицы в ключике, вот и самовар песню запел, на стол просится: - Сейчас, бабуля, тебя вылечим, чай малиной заварим, вон, сколько её у домика!
Кот у ног ластится, громко мурлычет: «Хорошо, Егорка! Правильно!»
Напоил Егорка старушку чаем с малиной, хотел сухарь размочить, а в сумке пирог сдобный оказался. Попила бабушка чаю, пирога пожевала, повеселела: - В баньку бы теперь! Да истопить Баенник не позволит, он там хозяин.
В баньку, так в баньку! Знает, как топить, с хозяином банным разговаривать, Дедушка Спиридон, прибауточник и сказочник, научил. Крестик нательный Егорка снял, вошел в предбанник: «Дедушка Баенник, позволь истопить баенку!» Увидал: стоит у каменки невеликий дедок босой, одежонка на нём из листьев берёзовых, веником стыд прикрывает. С издёвкой говорит: - Истопишь, коли, какую прибаутку про баенку скажешь, меня, развеселишь. Да где тебе их знать, все забыли.
Много банных прибауток было у дедушки Спиридона, одну Егорка вспомнил: « Блошка банюшку топила, вошка парилася, да с полка она упала, сильно вдарилася». Засмеялся, заколыхал листьями Баенник: «Топи, да смотри, не угори! А я покамест в теньке подремлю, мне в жару быть нельзя, головой хвораю».
Топил Егорка баньку, как дедушка Спиридон учил. Наносил в котёл над каменкой водицы, запалил дрова в каменке. Набросал на пол лапника елового для духа здорового, траву Иван-чая в кадушку положил, потом запарит, как булыжники в каменке жаром возьмутся. Всё сделал, ничего не забыл, натёр голиком полок и скамейки, кипятком обкатил. Как вышел чад синий в отдушину, плеснул из ковшика на горячую каменку, наполнилась горячим паром, готова банька.
Так старушке и сказал, она запричитала: - Раскололась ступа моя, клюка сломалась, ноженьки изломило. Не доковылять мне до баньки, не помыться перед смертью.
Худа, старушонка, весу в ней, как в цыплёнке. Придумал Егорка: - Садись, бабушка, ко мне на закорки, в баню поедем! Напаришься, как молодая будешь. Донёс старушку до бани, на скамейку посадил, шайку с горячей водой рядом поставил: - Парься, бабушка, изгоняй горе, выгоняй хвори!
Притомился Егорка, угорел, сел на крылечке, сон сморил. Сколько дремал – не знает, кот разбудил, лапкой трогает, мурлычет. Сытый кот, обихоженный, а был тощий и опаршивленный. Открылась дверь, вышла из бани девица в нарядном сарафане крестьянском, лицом пригожа и румяна, толстая коса на груди лежит. Поясно поклонилась: - Спасибо, Егор, что колдовство с меня снял. Ефросинья я, дочка деревенского старосты из Залесья. Захотел колдун горбун в жёны меня взять, золото а и каменья раскладывал, да не люб он мне, так ему и сказала.
Осерчал горбун, стукнул по мне веткой сучковатой: - Не по нраву тебе, пригожей, горбун умный и богатый? Поживи, не красавицей в хоромах, а Ягой в избушке - развалюшке, подумай, где лучше. Быть тебе старухой пока не найдётся человек: молодой, или старый, урод, или красавец, что пожалеет, накормит, обогреет, в баньку отнесёт. После шайки воды колодезной и спадёт моё заклятие. Вот и смыла водица банная заклятие колдовское. Сходи и ты, смой пыль дорожную, за чаем поговорим.
Намылся, напарился Егорка, обкатился водой холодной, вышел в предбанник. Лежит на скамейке одежда: штаны новые, рубаха полотняная, колосками расшитая. Это как же такую красоту надеть? Своя-то, старенькая одежонка, привычней, только своей одежды у него отродясь не было, носил, что люди добрые давали.
Вышел Егорка из баньки – место узнать не может. Изба перед ним тесовая с крыльцом высоким, на нём – Ефросинья радостная: - Заходи, гостенёк дорогой, в мои хоромы, угостись после долгой дороги стряпнёй моей.
Богато и чисто в горнице, на полу и на лавках половички цветные, полотенца расшитые на образах, занавески кружевные на окнах, Самовар золотом сияет, песенку поёт. Пироги на блюде горкой сложены, а блинов-то сколько! Подле них мисочки со сметаной и мёдом. Только царь, поди, в праздник такое ест, а ему, сироте крестьянской, и в будень довелось!
Робеет Егорка, не приходилось ему за таким столом едать, с девками красными разговоры разговаривать, а пришлось. Хорошо на девицу любоваться, да не за этим длинную дорогу прошёл, надо, наказ царёв выполнять, секрет выведать. Так Ефросинье и сказал, что послал его царь выведать секрет государства Залесского, тогда и они богато заживут, запахнет в избах блинами и пирогами.
- Прост тот секрет, сам поймёшь. Завтра, как прокричит петушок – побудок, туда и отправишься, дня тебе хватит, только всё хорошо рассмотри, ничего не пропусти. Раненько петушок – побудок пропел, Егорка уже в дорогу собрался, с посошком и сумой на крылечке стоит.
И Ефросинья с утречка на ногах: - Идти через лес дремучий не придётся тебе, Егорушка. Транспорт у меня имеется, «вездеход корытолёт», его из корыта внук бабушки – ведуньи смастерил. Давненько она здесь жила, за лесом и дорогой досматривала, потом я её сменила. Вездеход выполняет команды: «Вперёд, назад, влево, вправо, стоять».
Над лесом дремучим пролетал Егорка, почти задевал верхушки сосен и ёлок, видел болото непроходимое. Блестели в топи окна болотные. Прилетел корытолёт на луг. Взошло солнце, капельками росы заиграло, мужики гурьбой идут косить. Недосуг им любоваться на цветы, пока роса на травах – самый покос.
Трава мягкая, духмяная, так и течёт по косе, в валок ровный ложится. «Коси, коса, пока роса!» Сухие травы ни одна коса не возьмёт, вот мужики и стараются, ходят с косами рядком по лугу, руками взмахивают, словно хоровод ведут. Красиво работают - любовался Егорка. Коровы в деревне замычали, пастух кнутом хлопает, в стадо их собирает.
Никто Егорку не видит, а ему далеко видно. Верно говорили прохожие путники, откормленные коровы, много их в стаде, гонят стадо пастух с подпаском на луг заливной, к речке. Пролетел Егорка над лугом, захотел увидеть, как коровы в кадушку доиться станут, да нет на лугу кадушек с творогом и сметаной.
Солнышко всё выше поднимается, пришли на луг молодухи с девчонками, граблями валки с травой перевёртывают, песню поют знакомую «Во саду ли, в огороде, девица гуляла». Полетал Егорка над деревней, мельтешат жители деревенские, снуют, как мураши в муравейнике. Ребятишки малые в огородах землю рыхлят, сорняки вырывают, капусту, да репу поливают, воды и рук не жалеют. В огородах всё ровными рядками растёт.
Знойно к полудню, мужики, как роса высохла, под телегами улеглись, отдыхают. Споро женщины поработали, куда-то засобирались, видно, тоже отдыхать пошли в деревню. Ничего не понимает Егорка в порядках здешних жителей. Идут назад женщины в чистых фартучках и косыночках с ведёрками, к стаду торопятся. Зовут, кличут своих Зорек и Красоток, угощают кусочком хлебушка с солью. Водицей из подойника помыли вымя, доят коров.
Нет никакого угомона на здешних жителей. Ребятки с корзинками бегут, обед отцам принесли. Не видно быка жареного, с ножом и вилкой в боку. Видно Егорке, как старичок опахивает на лошадке картофельные рядки сошкой. Красивое картофельное поле, в наших краях таких красивых полей нет, всё сорняками зарастают, знать, сорт картошки у них особый, картошка заглушает дурные травы.
Солнце уже далеко за полдень, опять ворошат женщины траву на лугу, сгребают, в копны складывают, ребятишки тоже тут, им это вместо игры. Радуются. Туча за лесом загремела, все по полю бегают, а что бегать, да сено в одно место стаскивать, - по домам нужно торопиться. Из деревни, услышав гром, тоже народ прибежал, стаскивают сено в одну большую кучу, стогом её зовут.
Всё сено сложили, сели у стога все вместе, большие и малые, пот по лицам ручьём, одежда к телу прилипла, но радостные, весёлые. С работой управились. Напрасно торопились, туча стороной прошла. Солнце на покой уходит, скоро ночь настанет. После такой долгой работы попрыгали все в речку, даже старики, веселятся, брызги, визг.
Пылит стадо, идут коровушки домой, несут целое вымя молока, хозяйку с подойником и угощением ждут. Егорка всё уразумел. Вернулся к Ефросинье. Переночевал в прохладной кладовке, поблагодарил хозяйку за хлеб-соль, за совет в важном государственном деле.
Одарила его Ефросинья петушком - побудком, будет он спозаранок народ на работу поднимать. Долго парень шёл, оказался перед царёвыми очами: - Собирай царь, народ, выведал я секрет государства Залесного, всем расскажу.
Много народу к дворцу собралось, всем секрет сытой жизни узнать хочется. И поведал Егорка секрет, не зря же лазутчиком ходил: - Верно, богато и весело народ там живёт. Только много навыдумывали путники прохожие, сказку сочинили. Нет на лугу кадушек с творогом и сметаной, не доятся сами коровы в кадушки, не ходит по полю бык жареный с ножом и вилкой в боку.
Прост секрет их сытой жизни. Нужно много работать и редко праздновать. Петушка - побудка мне подарили, как запоёт - за работу надо приниматься, работать, пока петушок на насест не сядет. Изменилась, сказывают, жизнь в тех местах, как петушок стал народ будить, запахло в домах блинами и оладьями. Егорка присмотрел в дальней деревне красавицу жену, Ефросинью, живут в любви и согласии.
Что Америку нужно догнать, все забыли. Бог с ней, с Америкой, нечего за ней бегать, работать надо. Вот и весь секрет, спасибо Егорке, что его выведал. Я тоже ничего не утаила, честно всё рассказала, и вы про секрет тот не забывайте, другим расскажите. Пусть и у них пирогами и оладьями пахнет!