Певец приблизился к их трибуне и в момент музыкального проигрыша помахал рукой с микрофоном.
- О-о-о-о! – встали зрители, вернее, зрительницы.
Марина уткнула губы в ухо Светы:
- Посмотри, по-моему, у него стоит!
- Да! Оттопыривается!
Любимец публики резко повернулся и направился к другой трибуне, не выходя из заколдованного круга прожектора.
- А попочка какая!
- Да-а! Попочка что надо, только не для вязальщиц-мотальщиц!
Марина чувствовала спиной, что сзади за ними кто-то пристально наблюдает. Она обернулась. На неё с идиотскими улыбками смотрели двое парней. Белокурый подморгнул. Тот, что пониже, с ржавыми усами, послал воздушный поцелуй. Они сидели через ряд.
- Светик! На нас смотрят!
- Где?
- Взади!
- Ты ещё скажи «в заду»! Сзади!
Света обернулась. Рыжеусый снова послал воздушный поцелуй и протянул любопытной бутылку с пивом.
- Большое спасибо!
- Огромное пожалуйста!
Трибуны загремели: полилось вступление к популярной песне.
- Маринка, меня угостили пивом! Правда, полбутылки.
- Протри горлышко платочком и мне оставь!
Стало как-то веселее, хотелось водить плечами и махать руками. Марина повернулась, чтобы кивнуть в знак благодарности. Рыжеусый куда-то пропал, белокурый тоже кивнул в ответ.
По Светиному плечу нежно ударили. Рыжеусый, шутливо играя глазами, протянул две открытые бутылки с пивом.
- Мальчики, спасибо!
- Девочки, пожалуйста!
Музыка стала воздействовать пуще прежнего! Подруги вставали, кричали и махали бутылками, обливая себя и окружающих. Сознание поплыло, душа развернулась. Накатил смех, будто там, у дальней трибуны, бегал не скандально известный певец, а клоун, который умеет петь.
После концерта тысячи людей сошли с трибун, как с неба опустились на землю, подавленные славой знаменитого певца, убеждённые в своей никчёмности и незаметности.
Они шли вчетвером, держась за руки, чтоб не затеряться в толпе.
- Вам понравился концерт? – спросила Марина белокурого Валертона.
- Какой концерт?
- Ну сейчас. «Поговори со мною, зайка!»
- Зайка понравилась, а концерт нет.
Петроний потянул всех в сторону:
- Девки, пошли к реке!
Валертон оторвался и забежал в магазинчик за пивом.
Пакет в охапке тащил Петроний. Бутылки весело брякали. Парни удачно шутили. Девчата заливисто смеялись.
У самой воды был широкий пенёк.
- Владимир Ильич, кончайте, - сказал с растяжкой Валертон, - кончайте конспектировать! Полезайте-ка, батенька, в шалаш и отдохните до начала новой пролетарской революции!
Марина поозиралась.
- Где Ленин?
- В гранитном шалаше, который Мавзолей. Лежит отдыхает, под кайфом, потому как проспиртованный.
Сели на брёвна. Чокнулись бутылками.
- А вы кто, ребята? – спросила Света, облизнув смоченные пивом губы.
- Я Робин, - показал на себя Валертон, - а он Гуд! Даже зер гут! Даже ещё гутее!
- Ну серьёзно!
- Бедные студенты! Разве по рожам не видно?! А вот вы… вы… щас отгадаю! Марина не студентка, а Света совсем не студентка. Вы работаете в парикмахерской!
- Точно! А как ты отгадал?
- У парикма…хер…ш такие всегда причёски, каких другим не делают. Раритет! Во! Парикмахерский раритет на голове!
Поверхность воды взрезала большая рыба и шлёпнула хвостом, как веслом.
- Любовная игра! – торжественно сказал Петроний. – Это самец стер****и! Самый сексуальный рыбий кобель.
Валертон хихикнул.
- Ты ещё скажи «самка лосьёса»! Танцует брэк!
Луна светила неплохо, по крайней мере, Петроний безошибочно положил липкую от пива ладонь на Светину коленку. Девушка убрала нахальную руку.
- Больно ты скорый!
Валертон открыл ещё по бутылке.
- А вот новый анекдот. Сидит в детстве Петроний (тогда он ещё Петькой был) на берегу речки и ловит удочкой рыбу. Подходит к нему
дяденька.
- Мальчик, ну как, клюёт?
- Хорошо клюёт! Только я маленьких назад выбрасываю.
- А больших?
- Больших складываю в баночку из-под майонеза.
- Ха-ха-ха-ха! – прохахакал Петроний, и все впали в безудержное веселье.
Валертон беспрепятственно поцеловал Марину. Нагловатые пальцы Петрония забрались под Светин бюстгальтер и стали расшевеливать набухающий сосок. Другой рукой Петроний прокладывал путь от сжатых коленок к загадочному месту. Но Света несильно била по запястью.
- Озорник! Хулиган!
- Ты хочешь сказать, что ты девушка?
- Я хочу сказать, что я не парень!
Валертон поднялся и повёл Марину в лесную темень.
- Эй! – испугалась Света. – Далеко не уходите!
- Не уйдём! – успокоила её Марина.
Они остановились где-то за деревьями, смеялись и как-то странно возились.
Света крикнула в темноту:
- Вы чего делаете?
Валертон ответил через несколько секунд:
- Целуемся! Чего же ещё?!
Петроний долез до трусов и провёл пальцами по лобку так же, как в детстве проводил по своим губам, изображая какую-нибудь весёлую мелодию. Света содрогнулась и ударила по шаловливой руке.
С реки полилась музыка. В ярких огнях шёл двухпалубный теплоход. На верхней площадке танцевало человек тридцать.
Петроний, протерев глаза кулаком, заметил, что на теплоходе выделывают кренделя совершенно голые люди.
- Эй, Валертон! – крикнул Петроний, вывалив Светины груди из бюстгальтера. – Голые плывут!
- И пусть себе плывут, железяки хреновы!
На теплоходе в основном были женщины. У редких мужиков, попавших в поле зрения, болтались разнокалиберные отростки, стоячие и висячие. Какой-то большепузый господин лил шампанское на задницу вставшей на четвереньки женщины. Её массивные груди подметали палубу.
На теплоходный стриптиз Света смотрела ошалелыми глазами.
- Ни черта себе! Чего они делают?!
- Отдыхают! – хихикнул Петроний. – Нумизматы!
- Какие нумизматы?! Может, нудисты?
- Ну да, мудисты! Какая разница?! Одна даёт, другая дразнится.
Теплоход ушёл за остров, и на реке восстановилась прежняя тишь да гладь.
Под юбку Свете залетело какое-то насекомое и укусило руку Петрония.
- А-а-а! – взревел он и стал обсасывать тыльную сторону ладони.
- Что такое?
- Пчела, что ли? А может, скорпион.
Света нежно трогала губами вздувшееся место и приговаривала:
- До свадьбы заживёт! Терпи, казак, атаманом будешь!
Свободной рукой Петроний метался от груди к груди и разглядывал налившиеся плоды своего труда.
Тем временем Валертон прислонил Марину к дереву. Пуговичка от кофты юркнула в пепел давно погасшего костра. Девушка учащённо задышала, принимая ласки и разминая Валертону мочки ушей.
Валертон никак не мог найти застёжку на женских брюках.
- Где?
- Чего «где»?
- Штаны спустить!
- Не надо!
- Надо, Вася, надо!
Марина подвела горячую мужскую руку к боковой застёжке. Брюки сползли на босоножки.
В кронах деревьев прокричала птица.
- Уже вторые петухи проснулись, а мы всё не кукарекаем, - сказал Петроний. – Эй, вы там не померли?
Из-за деревьев неслись азартные звуки, будто там парились и друг друга хлестали веником.
- Не померли! – сказал Петроний и уткнулся усами в голый Светин живот.
- Ой, щекотно!
Девушка встала и принялась застёгивать блузку. Петроний вскочил, не довольный сюжетным поворотом.
- А вот это не по-розалюксембургски!
Петроний крепко обнял Свету и долго целовал взасос. По телу девушки пошла дрожь.
Петроний вдавил наполненный пивом живот и запихнул в штаны Светину руку. Женские пальцы безучастно соседствовали с напрягшимся членом Петрония.
Вдруг послышались топающие шаги. По песчаной кромке берега бежала голая женщина и беззвучно смеялась.
Когда её шаги стихли, из сумрака возник долговязый мужчина, тоже голый, но с одеждой в руках. Его качало от выпитого. Он увидел любовную парочку.
- Эй, мужики! Вы не видели тут голышом пробежала?
- И задница в крапинку?
- Ну да!
- Беги по берегу, а то уйдёт! У ей скорость, как у косули!
Мужчина рванул и споткнулся о корягу, врезавшись мордой в песок.
- Ни хрена себе! – сказал он, выплёвывая песчинки.
Из его носа потекла кровь. Он отсортировал барахло и охапку одежды швырнул в воду. В руках остались только цветастые трусы.
- А пошла ты в баню!
Он стряхнул с члена песок и отправился восвояси.
Света не сразу успокоилась. Петроний настаивал на своём, нырнув головой в женские трусы. Резинка смяла его ухо. Рыжие усы делали зачистку лобковой растительности. Света нежной рукой гладила разгорячённую голову.
- У тебя девушка есть?
Петроний немного поразмыслил.
- Если я скажу «да», ты скажешь «нет».
- А ты не ври!
- Была девушка! – Петроний бурчал в волосяной покров. – Утонула!
- Как утонула?!
Голова Петрония, как мяч из воды, вылетела из трусов.
- Так! Утонула в роскоши. Её толстобрюхий хер охмурил и выдал за себя замуж!
- А-а, - облегчённо вздохнула Света и полезла рукой в промежность к Петронию.
Петроний только успел спустить штаны, как мимо них проскакали обнажённые Валертон с Мариной. Они с криками кинулись в воду и стали барахтаться.
Вдруг послышался рёв двигателя. В двух метрах от Петрония возникла милицейская машина. Из-под колёс летел сырой песок и забрызгивал любовную парочку.
Петроний судорожно напяливал штаны, полные песка.
Из тёмной машины крикнули:
- Мужика тут не видали? Длинный, пьяный?
- Утоп он, этот мужик! – сказал Петроний, тряся себя за пояс, чтобы пролетели песчинки. – Вон одежда уплывает! Подошёл к берегу и сказал: «Пошли вы все в баню!» - и утоп!
- Парень, свидетелем будешь!
- Каким свидетелем?
- Что мужик утопился!
- Да не утопился он! Я сказал: «Утоп!», то есть утопал отсюдова туда, откудова вы приехали.
Валертон с Мариной вылезли из воды и, взявшись за руки, на цыпочках пошли мимо машины. Дверца приоткрылась.
- А это что за Ева с Адамом?!
- Из рая прогнали! – прокомментировал Петроний и повернулся к милицейской машине задом, а к девушке передом.
Под смолкающие звуки двигателя начинался рассвет, который обещал день любви, полный утех и наслаждений.