В зале обычной городской квартиры идёт игра в “дурачки”. Играют двое: Елена Петровна и муж её, Алексей Семёнович. За окном стоит морозная ночь, но в зале тепло и уютно. Супруги сидят в мягких креслах у журнального столика, бросают карты и тихо переговариваются.
То был час, когда дети разбрелись по своим комнатам; угомонилась, наконец, и внучка - она спит в детской...
- Погоди-ка, - недоумевает Елена Петровна, - а это откуда "девятка" взялась?
- Что значит, "откуда"? - удивляется Алексей Семёнович. - Это же я тебе подкинул.
- Как же это ты мог её подкинуть, когда я с неё к тебе пошла?
- Ну вот, опять ты всё путаешь. Неужели, не помнишь? Ты пошла с «девятки бубей», я тебе перевёл её «червонной», а эту подкинул только сейчас.
- Так подкинул, значит?.. Ага, понятно. Ну, так сразу бы и сказал. И чем же я, по-твоему, должна её бить?
- А уж это я не знаю.
Ещё с минуту играют молчком, наблюдая за картой.
- Вот если бы она сразу нас послушала, - вспомнив вдруг о дочери, замечает Елена Петровна, - то сейчас бы не дёргалась, а жила бы себе спокойно. Как все в её возрасте, между прочим… Да, и горя бы себе не знала.
- Ну, это ещё неизвестно, как бы всё обернулось, - глубокомысленно отвечает Алексей Семёнович.
- Вот ты всегда так. Хлебом тебя не корми, а дай пофилософствовать. А мог бы, между прочим, и вмешаться… Да, да, и как отец, запретить. Ну, сам посуди, какая она мать в восемнадцать-то лет... или жена?
- Да, как же, стала бы она нас слушать. Иришку ты будто бы не знаешь.
- Ну, уж не скажи. Уж к твоему слову она ещё как прислушивается. Ты для неё, хочешь знать, всегда был и будешь авторитет... Эй, эй, ты это что, – вскидывается Елена Петровна, – с козырей уже ходишь?
- Здрасте, какие же это козыри? «Пики» были в прошлой игре.
- А зачем же я их тогда берегу?
- Уж это тебе лучше знать.
- Ну да, конечно, лучше. Нарочно отвлекаешь меня разговорами, а я потом проигрываю... Ну-ка, давай… давай сюда свою "десятку".
- Какую ещё "десятку"?
- Так козырную же.
- Где ж я тебе её возьму? Она давно вышла.
- Как? Разве вышла?.. Тьфу ты, а я так на неё рассчитывала. Теперь-то, конечно, теперь мне деваться некуда.
Елена Петровна в сердцах швыряет карты на стол и устремляется на кухню. Оттуда доносится раздражённое звяканье посуды. Муж ожидает её, собирая карты в колоду.
- Так ты будешь ещё играть? - спрашивает он, стараясь перекричать создаваемый ею шум.
В ответ раздаётся глухое ворчание. Потом повисает тишина, и лишь через минуту снова появляется Елена Петровна. Только уже с кружкой чая в руке.
- Что за глупый вопрос - конечно, буду. Какой там у нас счёт?
- Два - один.
- В твою, конечно, пользу? - хмурится Елена Петровна.
Заняв своё место, она принимается тасовать карты. Начинается новая игра.
- Ну, теперь я глаз с тебя не спущу, - предупреждает Елена Петровна и в самом деле некоторое время следит за игрой. Несколько удачных ходов окрыляют её.
- Так, "валет" с "дамой" вышли, - размышляет она вслух, - теперь-то тебе уже не вывернуться... Ага! Что, получил!
Алексей Семёнович чешет лысину, что-то прикидывая в уме. Но делать нечего - игра проиграна, ему и тасовать карты.
- Но, скажи, как же мы могли в нём так ошибиться? - вновь заговаривает Елена Петровна, сделав первый ход. - Хотя, чему удивляться?.. А всё же, каков. Мало, что маменькин сынок, так при всём том ещё и Нарцисс... Ну, ходи. Чего так долго думать-то?
- Да хожу я, хожу... Только мне он сразу не понравился. Скользкий какой-то. Это же ты его всё расхваливала. Зятёк мой, зятёк, не знала, куда и посадить.
- Кто? Я? Я расхваливала? Да, как у тебя язык поворачивается? Я расхваливала… А хоть бы даже и расхваливала, - подумав, прибавляет Елена Петровна, - так и что? Давайте, валите теперь всё на меня. Как же, нашли крайнюю.
- Никто не собирается на тебя валить. Ты лучше давай, отбивайся.
- Ну да, сперва обвинит меня во всём, а потом "отбивайся"... И что мне делать, по-твоему? Я что, на такую дрянь козырей должна расходовать?.. Ещё чего, уж лучше я её возьму.
- Как знаешь. Только ведь колоды уже почти нет.
- Как, нет? - изумляется Елена Петровна. - Мы ведь только что начали... Ну вот, опять ты меня заговорил. Тогда уж я лучше побьюсь. Надеюсь, не возражаешь?
Алексей Семёнович, конечно же, не возражает, и она переигрывает ход.
- А вся моя вина в том, - с грустью вздыхает Елена Петровна, - что уж очень я доверяю людям... Давай, давай, можешь переводить, я всё равно отобьюсь... Ну, не хочешь, как хочешь, тогда сам и отбивайся... И всё же, что ни говори, а поначалу он и на тебя произвёл впечатление. Скажешь, нет?
- Ну поначалу, пожалуй, - не стал возражать Алексей Семёнович. - Может, лучше, оставим это?.. Э-э-э, куда бросаешь в отбой? Я же "вольта" тебе подкинул.
- Какого ещё "вольта"?.. А разве не ты отбиваешься?
- Ну всё, приехали. Доигрались.
- Да нет, погоди, опять ты меня путаешь.
- Ничего я тебя не путаю. Смотри сама... Вот я зашёл с "шестёрки"...
- Так это же моя "шестёрка"... или... Ну вот, не могу теперь вспомнить…
После недолгих препирательств картина проясняется, и на время порядок игры восстановлен.
- А, в общем, ты прав, - спустя немного, соглашается Елена Петровна. - Уж лучше об этом не вспоминать. Только нервы зря треплем… Квартиру ему, видите ли, подавай. Миллионеров нашёл. А ведь мы его предупреждали… Сам-то, небось, сколько он месяцев без работы просидел? Чуть не год или даже больше?
- Да нет, чуть меньше года, - поправляет муж.
- Ну, не важно, - отмахивается Елена Петровна, - месяц туда, месяц сюда… Однако, туда же, сидел на всём готовеньком и на те, квартиру...
- Опять ты за своё, - морщится Алексей Семёнович. - Договорились ведь, кажется. Да и какой теперь толк? Ведь развелись уже. Что теперь попусту кулаками размахивать?.. Э, погоди, ты что, ты с козырей уже ходишь?
- С каких ещё таких козырей?.. Батюшки! Так это, оказывается, козыри? Тьфу ты, а я, глупая, переживала. Тогда вот тебе, дружочек, "семёрочка"... Хотя с другой стороны, - снова грустнеет Елена Петровна, - Ирочка наша тоже… тоже не подарок. Характером-то, небось, в тебя. Уж как заломит своё, не переупрямишь.
- Гм...
- А что, скажешь, нет? Да ей бы, раз уж семья, ей бы с ним поласковей и не спорить за всякую ерунду, глядишь, может, и семья бы сохранилась. А теперь-то, что?.. Погоди, это чья "дама"?.. Ах да, я и забыла... А теперь вот молодая такая, а уж мать-одиночка... Ну, знаешь, - встаёт на дыбы Елена Петровна, - ты уже совсем, как я погляжу. Чего с "тузов"-то ходить?
- Ты бейся давай, не разговаривай... И вообще, раз уж на то пошло, нам бы тоже поменьше бы вмешиваться, так…
- Это ты себе первому скажи, - тут же отрезает Елена Петровна. - Я, между прочим, с самого начала предупреждала, так ведь ты же сам... О, погоди, что это? Ты что, опять, что ли, выиграл?.. Боже, какое коварство!.. Вот весь ты в этом… Господи, проиграть с такой картой!.. Нет, ты всю жизнь был такой. Ни в чём тебе нельзя доверять. Чуть стоит зазеваться... Да, ну тебя. Что ж это за игра за такая?! Чтобы с такими козырями и проигрывать?
Карты веером летят в разные стороны. Елена Петровна в крайнем раздражении вскакивает с кресла и бросается в другие комнаты. Оттуда уже слышен её возмущённый голос. Это она жалуется старшему сыну на вопиющую несправедливость и на страшное коварство его отца.
Но пройдёт немного времени, Елена Петровна вернётся, и игра продолжится прежним порядком...