Он не был обделен женским вниманием. Ему казалось, что девушки всех возрастов сходили от него с ума! И, может, так оно и было на самом деле, потому что они не давали ему прохода. Они висли у него на шее, они соблазняли его, умоляли его, угрожали ему, они готовы были ради него на все, они просто теряли рассудок из-за него и даже пытались покончить жизнь самоубийством. Они ложились перед ним штабелями, но толку от этого не было никакого.
И были среди них хорошенькие, очень хорошенькие, были просто красавицы и писанные красавицы. Он мог при желании выбрать среди них такую, которая бы удовлетворила абсолютно всем его потребностям, начиная от возраста, роста, фигуры, цвета глаз, волос и заканчивая умственными способностями и духовным содержанием, сердечностью и обаянием, но желания такого он не испытывал. Он не обращал на них никакого внимания. Все они были у него на одно лицо. От всех их его тошнило.
Но все же была в его жизни тайная привязанность, которую он не в силах был скрывать.
Жила в его дворе одна красотка, она с первого взгляда сразила его наповал. Была она настолько стройной, изящной, грациозной, что он просто сходил, сходил, сходил от нее с ума. Она пьянила его своей какой-то детской непосредственностью и абсолютным к нему равнодушием. Она была так свежа и юнна, так очаровательна, чертовски очаровательна, она была так соблазнительна и женственна, она так разрывала его сердце на части, что он готов был кинуться к ее ногам. Ради нее он был способен на любое безумство.
Он мог завалить ее мехами и бриллиантами, мог достать звезду с неба, мог пройтись на ушах по бортику моста, мог прыгнуть в омут с головой, только ей ничего этого было не надо. Он не мог без замирания сердца проходить мимо нее. И она, как нарочно, выходила на прогулку в тот момент, когда появлялся он. И он терял из-за нее голову.
Он мог сделать ее самой счастливой, но она даже не смотрела в его сторону. И ничего он не мог поделать со своей любовью. Он назвал ее Шери и даже написал ей песню, но она не оценила это. И ему оставалось только кусать локти и тихо, безмолвно смотреть ей вслед.
А что поделаешь?! Не суждено ей было стать дамой его сердца. Наступил март, и к ней слетелись коты со всей округи.
- Кс-кс, - решился позвать он ее однажды, и сердце замерло в его груди, трепетно застучав.
Она нехотя обернулась на его голос, и, небрежно махнув хвостом, ушла прочь. Ее уже ждали! У нее была своя жизнь.