Удивительно, как прекрасно кружение снегопада. В детстве я так любил смотреть в окно, когда за стеклом падал огромными хлопьями снег. Такого снега я не наблюдал уже долгие годы. Будто тогда был совсем иной мир - сказочная страна, где все существовало лишь чтобы радовать твой взгляд. Сегодня были именно такие снежинки, огромные и пушистые. Они падали очень медленно, буд-то давали насладиться этим мистическим действием. И вот я смотрю на снег и отмечаю для себя, как же похож полет снежинки на человеческую жизнь. Этот бесформенный хоровод, хаотическое движение каждой из них так напоминает нас. Снегопад хаотично мерцает, совершенно случайно сталкиваясь с друг другом, иногда столкновения склеивают половинки, а иногда они продолжают движение все равно порознь. Кто-то столкнется еще с бесчисленным количеством своих собратьев, но так и останется один. Кто-то же достигнет своей цели склеенным. Все это чистая случайность, никакой закономерности. Хаотическое движение к предопределенной цели. Каких-то уносит в неведомую даль порыв ветра, а кто-то растворяется встретившись с неподвластной атмосферой. Так стекали по окну поезда снежинки, напротив которого я стоял. Я старался провожать их рукой... Прислоняя ладонь к окну напротив обреченной, ускоряя её гибель. Время лишь чуть за восьмой час, а уже так темно, что не видно дальше перона. Поезд устало выдохнул, должно быть, уже в последний раз. Стоять долго было нельзя - опоздание и так было очень большим. Резко качнуло и за окном перон двинулся, послышался скрежет колес. Медленно убрав руку со стекла, я решил было идти в купэ, как на мгновение краем глаза заметил девушку, что бежала по перрону подняв руками воротник промокшей куртки. "Она все таки пришла..." - эта мысль заставила почувствовать привкус крови на губах. Я, не долго думаю, забарабанил по стеклу изо всех сил. Многие повыглядывали из своих купе, я чувствовал их интересующиеся, осуждающие, непонимающие взгляды на своей спине, но сейчас я бы желал почувствовать взгляд лишь ее. И пробегая именно мое окно она правила свою шапку, так что просто не увидела и не услышала меня. Нелепая случайность. Она пробежала вперед, а я так и остался смотреть на опустевший перрон. По окну, от набиравшейся скорости, все быстрее полз талый снег, словно стена льда разделявшая нас, начала исчезать. Поезд все набирал ход и я понимал, что вскоре снова увижу ее и уже ничего не смогу сделать. Ничего не скажешь, ничего не объяснишь. Всегда в последнее мгновение понимаешь, как и что нужно было сказать. Уже начинали мелькать фонари, скорость была такой-же как скорость ветра и создалось впечатление, что снег остановился за окном. В этот момент я вновь увидел ее... Она провожала взглядом вагоны поезда цепляясь за каждое окно. И на какие-то доли секунды наши глаза отразили друг-друга. Никогда мне не спутать эти голубые глаза. Словно чистейший лед в безоблачное морозное зимнее утро отражал небосвод. Поезд покинул перрон, и за окном раскинулась черная бездна. И теперь я смотрел лишь на свое отражение в окне... А по стеклу одиноко катилась теперь, только отраженная слеза. Простояв так какое-то время я направился к месту для курения, что в самом конце вагона. Монотонный стук колес о стык рельсов и никотиновый дым быстро успокаивали нервы. "Все-же я неверно поступил. Она не заслуживала этого... Слишком жестоко" -такие мысли скрывались в синеватой дымке. Сейчас я думал, что мне никогда не забыть ее образ. Я закрыл глаза и затянулся поглубже... В голове мелькали отрывки наших встреч, проносились обрывки фраз, кололись осколки чувств. Я вдруг улыбнулся своей затерявшейся мысли - через пару дней мне исполниться восемнадцать. Я выбросил бычок в урну и достал из полу-пустой пачки вторую сигарету. Сейчас одной сигареты мне показалось мало. Не хватило не для того, чтобы утолить жажду никотина, как раз такую жажду можно утолить в пару затяжек, а вот чтобы утолить жажду забвения даже двух бывает недостаточно. Небольшое пространство ,окруженное металлическими, изшарканными стенами наполнялось бело-синеватым дымом, настолько, что он уже обволакивал меня, пропитывая собой мою одежду. Вторая сигарета легонько потрескивала, ожидая своего скорого конца. Я развернулся к окну, чтобы немного его приоткрыть потому, как дым потихоньку начинал неприятно щипать в носу. Окно не поддалось вниз ни на миллиметр, сколько я не пытался. Быстро отправив вторую сигарету в, теперь уже, братскую могилу, я неспешно открыл дверь. Идя в сторону своего купе, клубы дыма мгновенно потянулись за мной, словно чьи-то извивающиеся руки. Словно те чувства, что остались теперь позади, старались дотянуться до меня. Даже, когда дым полностью раствориться в воздухе, какая-то его часть навсегда осядет в волокнах моей одежды. Как и чувства, что навсегда осели где-то глубоко внутри.
За окном летели куда-то вдаль хлопья мерцающего снега. Они бешено неслись в другую сторону - противоположную движению поезда. Казалось, что они старались уцепиться за него и утащить обратно. Вернуть в пункт назначения. Ветер завывал, попадая в завихрения, создаваемые вагоном, словно крича о неминуемой опасности. Я перевела свой взгляд на позвякивающий стакан с качающимся чаем - ложка ударялась в такт движению о горячее стекло. Моя мать, закрыв купе, раскладывала вещи. Она всегда раскладывала вещи очень старательно, пытаясь согласовать все с внутреннем чувством уюта. Почему-то с возрастом люди отдают всю большую часть времени наведению порядка. Сделав несколько глотков обжигающего чая, я решила выйти. Никогда я не могла допить чай до конца. Долго. Слишком долго. Пока сидишь за столом с медленно остывающим чаем, вспоминаются сотни вещей, которые ты бы хотела сделать, и находится какое-то одно, к которому, именно сейчас, рвется твоя душа. Прикрыв дверь своего купе, я вышла посмотреть в окно. Я отчетливо ощутила витавший в воздухе запах сигаретного дыма. Совсем рядом с моей дверью кто-то резко закрыл соседнее купе. А за окном все тот же искрящийся снег. Я как-то случайно вспомнила, как танцевала танец снежинок в детском садике. Наверное, нет ни одной девчонки, чтобы ни разу не исполняла его. Я представила, как тогда нелепо это выглядело и улыбнулась самой себе. Жизнь казалось тогда совсем иной. Мир был огромный, удивительный и полон волшебства. Мне вдруг вспомнился один мальчик, что ходил в одну группу со мной. Он был на голову выше остальных. Я вспомнила то, как я часто видела его с одной девчонкой. Они вместе сидели в каких-то зарослях. Близко-близко к друг другу. Иногда я замечала, что они обнимаются. Я так отчетливо ощутила ту, самую первую зависть - ведь он мне очень нравился. Мне было всего лет пять или шесть, а в сердце уже полыхнул огонь ревности. Я поняла только позже, насколько чисто и сильно были это чувство. Совсем не детское чувство. Как и вопрос, что вбился, словно гвоздь в беспечное восприятие этого мира - "почему не я, почему она?". Тогда, прятавшись в кустах, казалось, что весь мир забывает о твоем существовании. Позже, уже учась в старших классах, я часто приходила на эту игровую площадку и смотрела со скамейки на это самое место под звук потрескивающей сигареты. Я знала, что все воспитатели прекрасно видели все, что там происходило и каждого из нас. Наверное, они даже видели мой взгляд, что буравил эти кусты, когда они уходили туда. Интересно, понимали ли они... Через время я могу себе признать, что в тот момент эта девочка была куда более красива нежели я, тем более что она была на год старше. Тогда год был все равно, что вечность. Эта была космическая разница и внешне и в развитии. Они оба были старше нас и подходили друг другу. Удивительно, но то чувство, что зарождалось у меня в то время, было разочарованием. Разочарованием в отношениях, в судьбе. Когда пытаешься кому-то это рассказать, люди просто невольно улыбаются и в глазах двойственное чувство. Они теряются. Тот возраст и мои чувства кажутся им несопоставимыми. Будто все, что я пережила тогда, не может сравниться с пониманием взрослого человека. Да, возможно я многое недопонимала, но чувства... Чистые, детские чувства, уже тогда окуналась в краску темных оттенков.