Жил-был Васька. Часть первая. гл. 1. Отец

Александр Онищенко
        Было чудесное утро. Василёк открыл глаза, увидел плещущее лучами солнце и сладко зажмурился.

        -А, проснулся? - спросила мама и поцеловала его в щёку. - Так сколько же годиков тебе сегодня исполнилось?

        Василёк сперва подумал, а потом показал три пальчика.

        -Какой же ты умненький у меня. Ну, поздравляю! - она крепко прижала его к себе и поцеловала. -  А вот интересно, что там у тебя под подушкой?

        Василёк откинул подушку. Оттуда на него глядел весёлый пластмассовый Петрушка. Сам он был в красных шароварах и в курточке, а на голове у него был потешный колпак с бубенчиком. Ноги у Петрушки крепились к качалке в виде изогнутой лодочки. Василёк схватил Петрушку на руки и засиял от радости.

        - Что, нравится?- засмеялась мама.

        - Ещё как! Ещё как нравится!

        У Василька уже была одна игрушка, симпатичный резиновый слонёнок, но как-то так получилось, что он нечаянно прогрыз ему  дырку в боку, и теперь слонёнок болел. Василёк лечил его и даже перематывал бинтом, но дырка всё равно оставалась. А теперь у него появился ещё и Петрушка - ну уж ему-то он прогрызать в боку дырку не станет, а будет его беречь.

        Он поставил Петрушку на пол, тронул легонько пальчиком, и тот закачался из стороны в сторону, строя Васильку уморительные рожицы.
Тем временем мама ушла на кухню. Оттуда по всей квартире разносился сладкий запах малинового пирога. Потом она вернулась и сказала, что сегодня к ним, наверное, придёт Васькин отец.

        - Правда!? - обрадовался Василёк.- И он будет теперь с нами жить?

        - Нет, - нахмурилась мама. - Ну, сколько можно? Я ведь тысячу раз тебе говорила, что больше он с нами не живёт и никогда жить не будет.

        - А почему? - тут же спросил Василёк.

        - Вот ты опять за своё. Ведь я же тебе объясняла. Потому что мы развелись. Он жил сперва с нами, а потом, когда стал пить водку, мы от него уехали.

        - А почему?

        - Потому. Вот подрастёшь, сам всё узнаешь, почему.

        - А, когда я вырасту, он будет с нами жить?

        - Нет, не будет. Послушай, прекрати донимать меня своими “ почему”. - рассердилась мама. - Пойдём я лучше тебя умою.

        Она взяла Василька за руку и подвела его к тазику с тёплой водой. Ему хотелось ещё о многом её порасспросить, но он не хотел, чтобы мама сердилась.

        Потом они пили чай и ели малиновый пирог. Тут, правда, не обошлось без конфуза: небольшой кусочек пирога отвалился  от большого и угодил прямо Ваське на новую рубашку, которую он только сегодня надел. Он сперва испугался, думал, что мама станет  ругаться, а она вовсе и не заругала, а засмеялась и сказала только, что он замарашка этакий.

        - А когда же папа придёт? - спросил Василёк, вылезая из-за стола.

        - Ну, откуда ж мне знать? Должно быть, скоро явится.

        Но вместо папы пришёл дядя Гоша, сосед с первого этажа. Он частенько к ним наведывался. Обычно он усаживался на кухне и о чём-то разговаривал с мамой. Васильку, сколько бы он ни прислушивался, никогда не удавалось разобрать, о чём они говорят.
 
        А только этого дядю Гошу Василёк совсем не любил и даже очень его боялся. Дядя Гоша был хромой, у него на одной ноге был деревянный протез, с резиновым набалдашником, а другая нога у него была кривая и ботинок на ней был тоже кривой. Когда он передвигался, то его протез сильно скрипел, так что его шаги были слышны ещё издалека.

        Заслышав этот скрип, Василёк обычно сразу же прятался под кровать или в чулан.  А ещё у дяди Гоши были  волосатые руки, и глазки у него были маленькие и чёрные, как угольки. Они всё время шныряли по сторонам, как будто выискивали чего-то. А когда дядя Гоша смотрел на Василька, то у него вся душа уходила в пятки.

        Вот и на этот раз, чуть только на лестнице раздался знакомый скрип, Василёк тут же шмыгнул в чулан, где на полках стояли банки с вареньем и с солёными огурцами, а в углу, рядом с пустым ведром и шваброй, находился ящик с песком для кота,  Мурзика.

        Там его потом мама и нашла. Она стала звать его, уговаривала взять у дяди Гоши гостинец, но Василёк только надувал щёки и мотал головой.

        - Не пойду, - говорил он, - не нужен мне его гостинец.

        - Ну, идём, - настаивала мама, - Как тебе, в самом деле, не стыдно?

        В ответ Василёк даже собрался заплакать. К счастью, страшный гость вскоре ушёл, и тогда Василёк выбрался из чулана.

        - А папа, когда придёт папа?- снова спросил он. - Чего он так долго?

        - А вот, как придёт, ты у него и спроси, чего он так долго, - моя посуду, сказала мама. – Да, уж не забудет, не бойся. Что-что, а на твой-то день рождения обязательно явится.

        - И карамельки принесёт?

        - Ну, наверное.

        - И будет со мною песенки петь?

        - Думаю, и без этого не обойдётся.

        - А расскажи, помнишь, как он цветы тебе приносил... Красивые цветы-то?

        - Ещё какие красивые, - с грустью вздыхает мать. - Ну так вот, - на который уж раз начинает она свой рассказ, - он пока там, на сцене, поёт, ему там надарят целую кучу цветов. А я тогда с тобою, с маленьким, сидела... Вот он с концерта-то придёт и всю охапку - мне прямо под ноги. Мол, это всё тебе, потому что я с тобой ужасно счастливый. Потешный такой... Жалко, если б не те его дружки... Им ведь всем завидно было, что всё у нас хорошо, и что он такой талантливый... Ну, да, что теперь об этом. А ты бы пошёл, да  лучше с Петрушкой поиграл. Я тебе зачем его подарила?

         Василёк встал со стульчика и, нехотя, поплёлся в комнату. Он уже знал, что как только он уйдёт, мама тут же примется плакать. Она всегда, когда об отце рассказывала, то под конец у неё на глазах появлялись слёзы.

         Он ушёл в комнату, уселся на лоскутный коврик и принялся играть с Петрушкой.

         Прошло сколько-то времени, он так заигрался, что забыл обо всём на свете.

         Вдруг слышит, входная дверь распахнулась, потом раздался какой-то шум. Мама вбежала в комнату и стала в суматохе что-то искать. Потом выбежала в подъезд, а дверь осталась открытой.

         Василёк встал с коврика и пошёл посмотреть, что случилось. В подъезде никого не было. Только прямо на полу, у соседкиной двери, лежал его отец. Он лежал на спине и совсем не двигался. Глаза его были закрыты, а подбородок как-то страшно задрался вверх. На нём был его серый костюм, а рядом валялась его серая кепка. Из кармана пиджака выглядывал бумажный кулёк, а из кулька на пол просыпались карамельки.
       
         Василёк бросился к нему и стал трясти его за  плечи. Отец лежал почти совсем как неживой. Василёк испугался и заплакал.
 
         Тут откуда-то появилась мама; она схватила Василька на руки и занесла в квартиру. Василёк кричал, вырывался, а потом, к вечеру, у него поднялась температура и он пролежал в постели ещё целых три дня.

         Спустя некоторое время, мама рассказала, что это «дурак», дядя Гоша, за что-то ударил его отца. Но, слава богу, кажется, всё обошлось. Василёк тогда же про себя решил, что как только вырастет, то обязательно побьёт дядю Гошу, и ещё скинет его прямо с лестницы.

         Но дядя Гоша тем же днём куда-то пропал. Потом прошёл слух, что будто бы он перебрался в Прогресс, к какой-то своей дальней родственнице. Также и отец Василька, он потом ещё приходил раза два или три, но после очередной ссоры с матерью, вдруг уехал в соседний район. С тех пор отец с сыном больше не виделись.