Оля с Гошей вошли домой. Сколько они ни пытались оторваться от сопровождающей их машины, сделать это не удалось. Пакеты с покупками Оля кинула прямо в прихожей. Покупки ее уже совсем не радовали.
- Сделай чаю, что-ль?- сказал Гоша.
Оля не хотела возражать. Ее била нервная дрожь, и она пошла ставить чайник. Оказавшись снова в этой квартире, и вспоминая события предыдущего посещения, она начала разглядывать обстановку. До этого ей разглядеть ее не удалось. Обставлена квартира была со вкусом. Каждая вещь имела свое место. Царил какой-то идеальный порядок. И Оля без труда нашла все, что нужно.
Гоша уселся за стол и закурил. Оля смотрела на его спокойствие и это выводило ее больше всего. Чайник закипел, и она разлила кипяток по чашкам.
- Зачем ты втравил меня во все это? У тебя девок в борделе хоть отбавляй. Ебись с любой из них. Делай детей сколько влезет, - Оля выплеснула все, что накипело внутри.
- Но я хочу тебя, а не их, - Гоша очень выразительно посмотрел на Олю.
- Но я НЕ хочу! - Перешла на крик Оля, и очень неудачно задела рукой свою чашку. Та отлетела в Гошу и окатила его кипятком, упав на пол разбилась.
Больше он уже стерпеть не мог. Сгреб Олю в охапку, отнес в комнату и бросил на кровать. Та вскочила и думала убежать.
Вот наивная, ну зачем тогда ехала с ним?!
Гоша только сильнее распалялся от ее отчаянного сопротивления. Схватив ее за юбку, он порвал на ней трусы, расстегнул свою ширинку и набросился на нее. Сквозь ширинку уже торчал, стоящий, член. Он вошел в нее очень резко. Но Олю возбудила эта борьба и она уже была готова его принять. Чем сильнее она отбивалась, упираясь руками и ногами, тем сильнее и жестче он входил в нее. Он поймал ее рот губами, но она укусила его.
- Сволочь! Какая же ты сволочь! - орала она. - Отпусти меня.
- Ни за что! - прохрипел Гоша и опять впился в нее губами. Больше сопротивляться она не могла, выгнулась всем телом ему навстречу и начала ритмично двигаться в такт ему.
- Моя девочка, - сказал Гоша с такой нежностью, что у Оли выступили слезы.
Он расстегнул ее блузку, скинул ее вместе с лифчиком. Стал ласкать губами грудь. Оля сама расстегивала на нем рубашку, чтоб почувствовать прикосновение его тела. Она обвила его ногами и руками, ногтями вцепилась в спину и начала постанывать. Он прикусывал и засасывал ее мягкие губы, прикусывал мочку уха и шею. Она извивалась под ним, как змея.
- Кончай же, девочка моя, кончай, - просил Гоша не в силах сдерживаться.
Оля от избытка и смены чувств стала стонать все громче и громче, пока не перешла на крик и не начала нервно вздрагивать. Гоша и не думал выходить, он кончил в нее и лег рядом, целуя щечки.
- Какой же ты гад! Я тебя ненавижу! - прошептала Оля.
- Любишь, - поправил Гоша, - любишь...
Гоша не стал возражать, когда Оля пошла в ванную, хоть он и хотел от нее ребенка. Немного подождав, он отправился следом. Она сидела в ванной, сжавшись в комок и беззвучно плакала. Это его проняло. Хоть он и всякого повидал, и сволочью был непорядочной и садистом, но эта маленькая девчушка, с искренними слезами в его ванной, растрогала его. Он чувствовал к ней такую нежность и тягу всячески защитить и отгородить ее от плохих мыслей. После разделся, сел рядом и обнял.
- Все будет хорошо, - сказал он.
- Обещаешь? - с какой-то наивностью спросила она.
- Да, - ответил Гоша. - Прости меня. Прости! Теперь все будет по другому.
И ей этого хватило. Она прижалась к нему, продолжая свой слезоразлив. Гоша гладил ее по спине, приживал к себе и успокаивал.