Он был невысокого роста, угловатый, как подросток, с нависшими на глаза чёрными волосами, которые он нервным движением откидывал назад. В его душе уживались чувствительность поэта и грубость циника. Он и вправду писал стихи, душевные, грустные…
На спортфак пединститута он поступил из принципа. Хотел доказать себе и другим, что спорт ему доступен, несмотря на все запрещения врачей. Диагноз: ревматизм и приобретённый порок сердца он получил в детстве, просидев ночь раздетым в мороз на порожках собственного дома. Мать извелась за сына, не смея выйти к нему, пока не уснёт пьяный буйный отец,выгнавший подростка на улицу в чём был.
Она была старше его на два года: ей 19, ему 17. Светлым солнечным лучом ворвалась она в его угрюмую жизнь. Они договорились жить вместе у неё в отдельной комнатке заводского общежития, а когда ему исполнится 18 – пожениться. Итак, завтра. Завтра он с вещами перебирается из ненавистного дома к своей любимой. Она проводила его до троллейбуса, он смотрел ей вслед из окошка. А дальше – как в кошмарном сне. Её сбила машина. На его глазах. Насмерть.
Мир надолго погрузился в ещё большую тьму.
Студенческий агитпоезд бороздил просторы Сибири, давая концерты самодеятельности нефтяникам и газовикам. Он был в составе вокально-инструментального ансамбля, а она танцевала какой-то оригинальный танец. Эта девчонка чем-то его задевала, но он был невероятно груб и говорил исключительно гадости. А она смотрела на него наивными влюблёнными глазами и не обижалась! Глубоким женским наитием чувствовала она его нежную израненную душу, но больше, чем на дружбу не соглашалась. И он оттаял, раскрылся, часами читал свои стихи, рассказывал о своей жизни. Они договорились, что никогда не поженятся, но всегда будут дружить. Человек предполагает…
После института они встретились через много лет. Он стал уверенным, солидным, в глазах светились спокойствие и умиротворённость. Любимая работа, любимая жена, три дочурки-погодки, очаровательные крошки. И через месяц ещё одна, случайная встреча. Она не посмела его окликнуть. Он брёл, уставившись невидящим взглядом в одну точку. Лицо было застывшей маской нечеловеческого горя.
Когда он уезжал в командировку, жена шепнула: «Беременна». Он обрадовался: четверо будет! Не так рассуждала тёща. Уговорила дочку на аборт. Аборт был неудачный – срок большой – не спасли. Он пережил свою жену всего на несколько месяцев…
Сохранились ли его стихи? И где они?