Его звали Миша. Он был старше, ему УЖЕ было шесть лет. Задумчивые глаза смотрели внимательно и совсем-совсем по-взрослому, а слушал так, что хотелось рассказать ему абсолютно все-все девчоночьи секретики.
В Мишу влюблены были девочки всех возрастов нашего маленького коллектива. Нянечки и воспитатели ласково называли его "Мишенькой", девочки спорили и иногда даже дрались за его внимание, а он смотрел спокойно и уверенно, носил нам всякие "тяжести" и дарил себя всем поровну. Даже мальчишки не дразнили его за дружбу с нами и старались стать его "закадычными" друзьями.
Заболел он неожиданно (где бы взять то расписание, в котором будет указано приближение этой напасти). Страдал он молча и как-то даже благородно. На его спине, присосавшись как пиявки, стояли банки и, стукаясь своими пузатыми бочками, как бы извинялись за причиненные ими неудобства и круглые синячки. А я сидела, смотрела на большие молчаливые слезы-горошины, катившиеся из его красивых карих глаз в длинных пушистых ресницах и очень хотела чтобы этому мальчику не было больно, чтобы болезнь-злодейка ушла и никогда-никогда не возвращалась.
Я не замечала, как зарождается моя нежность, не понимала, что это такое. Хотелось быть всегда рядом, ходить держась за ручку, делиться своими детскими впечатленьями и переживаньями, чтобы смотрел он только на меня и дружил лишь со мной. Я была счастлива двадцать один день (может и меньше, ведь мне тогда было пять лет и время воспринималось совсем по-другому).
Любовь моя жила долго. Это нежно-щемящее чувство, став первым саженцем моей жизни, взрослея, крепчая, становилось молодыы деревцем: неуверенным и робким.
Я не знаю где сейчас Моя Перваю Любовь, как сложилась его жизнь, судьба... Но вспоминая с огромной нежностью, говорю "СПАСИБО" судьбе за волшебное, "бабочковое", первое мое чувство - Юличкину любовь...