Сахарная вата имеет обыкновение прилипать к губам. Черствый хлеб имеет привычку быть жестким. Соленая вода имеет особенность быть частью океана или частью биологической реакции организма. Красивые люди имеют много плохих особенностей и плохих привычек, также как и обыкновение всегда стараться быть слащавыми и липкими, как сахарная вата или чересчур жесткими, как черствый хлеб. От них много переживаний и соленая вода часто становится реакцией на их поступки и частью биологической реакции организма.
Мне было интересно и грустно от того, что мне всегда хотелось быть для других людей чем-то большим. С одной стороны мое внутреннее одиночество заставляло меня с юных лет привыкнуть к своей отчужденности и не-потребности в больших компаниях.
Мне всегда было уютно одной и я не чувствовала никаких ущемлений в общении и обществе.
Мои родители уделяли мне достаточно внимания, а друзья всегда стремились к общению со мной.
Единственное, чего мне всегда жутко не хватало так это сексуальной востребованности. Нет, нет, не поймите меня превратно. Я нуждалась в оценке своих внешних данных, которыми я всегда, как мне казалось располагала. Со временем я начала приходить к выводам, что это мне действительно казалось.
Во мне всегда в первую очередь видели интересную и всеобъемлющую личность, а уже потом девочку-подростка с красивыми глазами.
Чтобы привлечь чье-то внимание мне всегда приходилось прикладывать много усилий, хотя в отсутствии этого внимания на дружеском уровне я не страдала.
Со временем у меня начали проявляться комплексы и неуверенность в себе. Мне было неприятно и обидно, что другим девочкам в моем классе не нужно проявлять никаких усилий для совершенствования своей личности и качеств общения, так как им хватало своей внешности, чтобы скрыть все недостатки и мало того, вызвать восхищение ими.
Время шло и я росла. Росло. Вырастало. Возрастало. Возвышалось. Я становилась все более развитой и интересной, мои мысли мировоззрение формировались вне общества моих сверстников, из-за чего мы во многом не были похожи в наших взглядах на жизнь.
Ощущение отчужденности то проявлялось, то исчезало. В любом случае, мне казалось, что я в силах их изменить и сделать мир лучше. Так это было на самом деле и правильно ли я рассчитала свои возможности я узнала лишь потом, когда оказалось в полном одиночестве, в котором меня оставили, а не в которое я ушла сама. В этом и есть принципиальная разница переживания своей отчужденности. Одиночество уютно, когда ты сам его создаешь, делаешь его таким, как тебе нравится, окутываешь себя в него, как в зимний плед и наслаждаешься им, как дорогим вином.
Когда тебя в нем оставляют не по твоей инициативе, ты переживаешь его по другому. Краски восприятия смешиваются, начинаешь чувствовать острую нехватку в общении, чувствуешь себя невостребованным и никому не нужным. К сожалею или к счастью большинство людей оценивают себя по критерию нужности другим людям, по востребованности своей персоны, как профессионала, друга, родителя и прочее.
Со мной было тоже самое и всегда по разному. Со временем я начала понимать, что моя зависимость существует лишь потому, что я позволяю ей существовать. Ничто не мешает мне изменить мое восприятие себя или других людей, так как в любом случае все наши реакции и ощущения проходят через сознание или подсознание. И я поменяла. Его. Их. Ее. Всех и все.
Мне даже стало весело играть со своими восприятиями, думать о людях в независимости от их поступков так, как мне захочется.
Одиночество я поменяла и сделала его в форме огромного ромба. Когда мне хотелось отдохнуть от взаимодействия с другими людьми я брала его острой стороной угла и прикладывала ко лбу. Когда же мне наоборот хотелось общения, но мое окружение не проявляло ответной реакции, я разламывала свой ромб по палам и приклеивала два треугольника к свой голове в виде острых ушек, торчащих из моего сознания. Этими ушками я слушала тишину и наслаждалась возможностью уделить себе и своему развитию больше времени. Людей, с которыми мне хотелось общения я комкала и хладнокровно выкидывала в
урну на рабочем столе.
Неприязнь и притирки с моим одиночеством у меня быстро исчезли. С тех пор мой ромб всегда со мной. Даже в толпе и даже среди своих друзей он всегда плотно сжат в моей руке.
Часто в компаниях или на каких-либо вечеринках я чувствовала себя жутко неуютно. Я стеснялась всех и всего. Мне сложно было первой заговорить с человеком, особенно если он не проявлял ко мне интереса изначально. Мой ромб разрастался до огромных размеров и давил всех присутствовавших к полу. Он накрывал, резал, вспарывал своими острыми углами общающихся людей и защищал меня от общения с ними. Когда мне это надоедало, я снова клала его в карман и сжимала в руке, чтобы он не порезал мне одежду. Я воспринимала его, как своего защитника от бесполезной траты времени на виляние языком с теми, кому это неинтересно. К сожалению приходилось самой придумывать себе занятие не смотря на то, что можно было этим заняться совместно с присутствующими. Главное, что у меня был ромб и мое молчание и нежелание идти на контакт воспринималось мной самой спокойно. Мысли и мнения других людей на счет моей необщительной и нелюдимой персоны меня несильно волновали, так как их сознание еще не было настолько развито, чтобы понимать это и ассоциировать с геометрическими фигурами.
Считая себя нормально покинутой и смирившись с этим, чувством дискомфорта проходило и мне становилось все равно. В любом случае, я не могла сказать, что горела желанием общаться с этими люди. Просто мне хотелось "как-то неплохо" провести время и несильно при этом напрягаться.
Сейчас я сижу, забросив ногу на ногу и ем манго. Оно конечно не совсем такое, как я люблю, но...
засунув руку в карман я почувствовала, как капелька теплой крови выползла наружу из -под кожи моего пальца.